– До нее, – бодро завершил радиообмен Умник. – Пошел я картошку трескать…

– Ну и что мы – теперь? – пристал Рекс, как только Март откинул спинку кресла и, расположившись поудобнее, смежил веки.

– Не мешай – думаю, – отмахнулся Март. – Ляг поспи – и все пройдет.

– Нет, ты мне скажи – ты определился или где? – настырно вцепился Рекс. – Мы на месте, объект «вывели»… Дальше – что?

– Определился. Валить не будем. Будем беседовать на предмет прояснения позиции и делать отличное деловое предложение, – Март похлопал рукой по своей барсетке. – У меня для них кое-что есть.

– А чего ж перлись в такую даль? – неожиданно возмутился Рекс. – Беседу и деловое предложение можно было организовать, не отходя от кассы – прямо в «Зеленой роще»!

– А в «Зеленой роще» я был не готов, – честно признался Март. – Если бы они там торчали, как запланировали, два-три дня – никуда бы ехать не пришлось. Но вот тут есть такой парниша – Саша Караваев… Этот Саша… ммм…

– Этот долбарик всю малину обосрал, – грубо спрямил ситуацию Рекс. – За такие вещи к стенке нужно ставить, без права на апелляцию!

– Ну вот видишь – существом вопроса владеешь… а зачем-то какие-то идиотские вопросы задаешь, – зевнул во весь рот Март. – Теперь скажи – мы зря сюда приперлись?

– Ты молодец, – похвалил Рекс. – Ты ломаешь стереотипы. Это подвиг: качественно «пропасти» и «вывести» зараженный летальной информашкой объект, а потом мило побеседовать с ним и подарить… Чего там у тебя?

– Загранпаспорт Ли, – Март опять хлопнул по барсетке. – И завещание товарища Лиховского. Тогда, в Каменке, тиснул из сейфа, думал – пригодится. Пригодилось. Паспорт я продлил, завещание тоже помогу реализовать – сами они, естественно, не потянут…

– Молодец, – опять похвалил Рекс. – Умница. А теперь скажи мне, умница, как ты собираешься беседовать с этим милым парнем – Псом? Паренек строптивый, невоспитанный – все прикладом по голове вдарить норовит, а разговаривать совсем не приспособлен!

– А еще со всех подряд штаны снимает и руки вяжет, – мстительно напомнил Март[31]. – Да?

– Да, – вынужденно согласился Рекс. – Есть такое дело. Неплохо было бы сначала с дамой пообщаться, настроить, подготовить…

– А то вломимся буром – и получится никому не нужная драматическая сцена, – подхватил Март. – Он сейчас несколько взбудоражен, насторожен… В общем, без разговора начнет стрелять – это и без гадалки ясно. А он там не один, так что…

– Так что? – озабоченным эхом отозвался Рекс. – Ты придумал, как мы будем общаться?

– А вот как раз собирался заняться, да ты влез со своими маразмами, – не стал деликатничать Март. – Так что – уйди в туман, дай с полчасика мозгами поработать…

Заявляя о том, что сейчас Рудин несколько взбудоражен и насторожен, Март, разумеется, правильно оценил ситуацию, но критическую точку данной настороженности определил не совсем верно. Правильнее было бы сказать, что Серега очень остро, каждой клеточкой своего существа чуял нависшую над его компанией опасность и ни капельки не сомневался, что нужно немедленно драпать.

– Кузя – в пролете, – это Серега решил еще в дороге, с часик напряженно поразмышляв под надсадный рев «уазного» движка. – Деньги теперь нам самим пригодятся. А он питомник заберет. Жалко, зараза, – столько труда вложили! С другой стороны, так даже лучше – не пропадет наш скорбный труд. У тебя где еще родственники живут?

– Больше нигде, – уныло помотал головой Соловей. – И что мы теперь – всю жизнь вот так будем мотаться? Давай лучше всех завалим и никуда не поедем!

– Хорошая мысль, – одобрил Рудин. – Но давай сначала доберемся до дома и хорошенько спрячемся…

Прятаться начали с ходу, не откладывая в долгий ящик. «УАЗ» нарочито беспечно бросили на улице, Толхаеву дали команду вытащить во двор магнитофон и включить музыку – в целях маскировки поспешных сборов. Этими самыми сборами занялась Алиса с Борькой, упихивая в сумки предметы первой необходимости, Ваня огородами подался к своим – предупредить, Рудин достал из сарая запыленный «Иж-Юпитер» и стал приводить его в порядок, а Толхаев с ризенами разгуливал по двору, создавая видимость праздного времяпрепровождения.

– «Девятка» проехала – без номеров, – доложил Толхаев спустя минут десять. – Кто – не рассмотрел, тонирована. Но, по-моему, не наши. Что-то не видал я на нашей улице такой «девятки».

– Собирайтесь живее, золотые мои. Не тащите с собой всякую дрянь! – слегка помрачнев, бросил Рудин Алисе, и без того готовой в любой момент вломиться в паническую прострацию. – Не надо бровки хмурить – я не ругаюсь, я просто прошу: поживее! Я сказал – только самое необходимое. Учти, что еще Нина с Денисом примерно столько же с собой потащат…

– Ваня вас отвезет в сторожку, – проинструктировал Серега домочадцев, когда поспешные сборы, растянувшиеся на полтора часа, были наконец-то завершены. – Все не влезаем, потому первым рейсом повезет вас с Ниной и детей. Меня, Гришу и Масло заберет второй ходкой. И не надо хмурить бровки – у вас там будут два карабина с припасом, продержитесь, пока Ваня за нами катается. В крайнем случае – убьете кого-нибудь.

– Я ризенов возьму, – топнула ножкой Алиса. – Я не могу их бросить – они для нас столько сделали…

– Ризенов, Ингрид и Джека возьмем второй ходкой, – пообещал Рудин. – Вы с вещами – не поместитесь все!

– Я без ризенов не поеду, – уперлась Алиса. – Они чуют – смотри, как жалобно смотрят! Я не могу их бросить…

– Тогда придется выбросить коробку с твоим компьютером, – безжалостно заявил Рудин. – Она как раз чуть ли не половину отсека занимает. Решай: хозяин – барин.

– Выбрасывай, – чуть не плача, махнула рукой Алиса – компьютер свой любила примерно так же, как ризенов. – Выбрасывай, сатрап!

С грехом пополам отправив Ваню с дамами, детьми, собаками и шмотками, Серега оставил Толхаева изображать праздность, а сам вскочил на мотоцикл и поехал на Бабаевского – нужно было экстренно изъять с питомника торчавшего там на круглосуточном дежурстве Сашу Маслова…

…А вот бригада Альберта действительно домчалась до Краснореченска на одном дыхании: стремительно, комфортно, без каких-либо дорожных заминок. Около семи утра продефилировали по Комсомольской улице, Олег набросал схему местности, крестом обозначив усадьбу № 57, и дал команду прокатиться по окрестностям на предмет выбора наиболее удобного места для парковки.

Таковое место отыскалось достаточно быстро, и оказалось оно удобным во всех отношениях: как в плане наблюдения за объектом, так и по части гармоничного слияния с окружающей средой. Это были пологие прибрежные холмы, примерно в километре от городской окраины, горделиво возвышавшиеся над частным сектором, большая часть которого в данном районе представлена именно Комсомольской улицей. Отсюда кусок улицы, на котором располагалась усадьба № 57, и прилегающий к ней огород просматривались как на ладони – два двенадцатикратных бинокля, запасливо прихваченные спецназовцами, упрощали задачу наблюдения до минимума. И маскироваться под кустик не пришлось: на берегу, с разбросом в 15—20 метров уже торчали полтора десятка авто, владельцы которых с чадами и домочадцами спозаранку «забили» местечко для субботнего отдыха на лоне природы.

– Ну, спасибо, – не удержавшись, возвел глаза к небу Олег. – Хорошее начало – дай бог, чтобы и дальше так все шло…

Дабы не выделяться на фоне беззаботной публики, Олег велел всем раздеться до пояса – солнышко припекало по-летнему, отдыхающие, отходя от утренней прохлады, принялись постепенно обнажаться в разумных пределах, – а сам взял с собой Альберта и поехал на рынок, дабы прикупить провианта и наедине жестко пообщаться с шефом. При подчиненных отчитывать мальчишку неприлично, авторитет начальника следует блюсти, а легонькую взбучку задать следует непременно: в дороге душевно травмированный происшествием на реке наследник вел себя скверно и все время просил водки. На вопрос: буен ли он во хмелю, наследник вразумительно ответить не смог, поэтому водки не дали. Наследник впал в полуистеричное состояние, грубил и вид имел до того убитый – словно его везли насильственно менять пол (не паркет перестилать под стволом автомата, а становиться эрзац-дамой). Надо ли говорить, что такое поведение шефа отнюдь не переполняло рядовых членов боевым духом…