Барон оказался приятным компаньоном и большим специалистом по части застолья: каламбурил, рассказывал занимательные истории, комментировал каждое блюдо и приводил целые исторические справки, когда дело доходило до дегустации очередного сорта вина (а всего Алиса насчитала что-то около девяти проб – к каждой перемене блюд). Деньги приехали часа через три, не раньше – к тому времени долина за окном погрузилась в чернильную темень, разбавленную мерцающими светляками огоньков, а гостья барона до такой степени наелась и напробовалась вина «штучного производства», что мечтала только об одном: добраться до постели, рухнуть и мгновенно заснуть. Барон, напротив, пришел в приподнятое расположение духа, был весел, общителен, глазами сверкал и явно хотел… ну да, хотел чего-то, потомок предателя родины. То ли продолжения вечера, то ли закономерного его завершения самым лакомым блюдом.

– Ну, пожалуй, хватит злоупотреблять, – мощным волевым усилием подавив пьяную осоловелость, сообщила Алиса, уложив в сумочку пять пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке. – Спасибо за прекрасный вечер, барон, – вызовите мне, пожалуйста, такси.

– О чем вы, госпожа Мари?! – обиженно взвился барон. – Какое такси, сердце мое? Неужели вы думаете, что я вас отправлю одну, на ночь глядя, в этот кишащий уголовным сбродом город…

– Мне надо в отель, – непреклонно заявила Алиса. – Меня руководитель ищет. И напрасно вы так про свой город – вовсе он и не кишащий. Вы в наших не бывали! Кроме того, вызов такси по телефону – гарантия безопасности клиента…

– Клянусь вам, вы здесь в такой же безопасности, как у себя дома, – с апломбом заверил барон. – Для вас приготовили апартаменты моей супруги на втором этаже – я обещаю вам, что шагу не ступлю на лестницу, ведущую на второй этаж… если вы этого не захотите сами. Не оскорбляйте меня недоверием, сердце мое! Если вам угодно, я останусь здесь, а Николя проводит вас наверх, представит апартаменты.

– Да ну, прекратите, барон! – смутилась Алиса – в самом деле, нельзя с такой подозрительностью относиться к человеку, который не только одним махом решил все твои проблемы, но и обращался с тобой, как с королевой – это просто хамство какое-то! – Вы сказали – апартаменты супруги?

– Да, супруги, – подтвердил барон. – Что в этом такого? У вас есть муж с собаками, у меня – супруга с двумя детьми.

– А где сейчас ваша жена? – зачем-то поинтересовалась Алиса – тот факт, что барон оказался семейным человеком, отчего-то вдруг ее успокоил.

– В Леможе, у родственников. Она будет только через три дня – вы можете располагаться совершенно безо всякого стеснения.

– А дети? Где ваши дети, барон? – настырно уточнила Алиса. – Они… они учатся?

– Эти отродья сатаны давно отучились, – невесело усмехнулся барон. – Сын живет и работает в городе, дочь – замужем за виноделом из Бордо. Я, сердце мое, только выгляжу так хорошо – на самом деле я далеко не так молод, каким кажусь.

– Хорошо, мсье Шарль. Но вы обещаете, что не будете приставать? – выговорила условие Алиса.

– Я – приставать?! Пресвятая Дева, да как вы можете, принцесса?! – возмутился барон до глубины души. – Я женатый человек, примерный семьянин – и приставать? Да чтоб меня пронзили дедовским мечом в причинное место! Чтоб дети мои в одночасье стали афроамериканцами! Как вы можете, Мари?! Кроме того – дверь запирается изнутри, вам совершенно нечего опасаться! Ах, госпожа Мари, злюка вы этакая, неужели вы оскорбите старого аристократа, отказавшись заночевать в его замке?

– Ладно, покажите апартаменты, – смилостивилась гостья. – Не буду оскорблять…

Апартаменты Алисе понравились: наперекор общему стилю замкового интерьера, здесь преобладали теплые тона и было как-то по-домашнему уютно – словно супруга барона привнесла в тяжеловесные аристократические чертоги частичку своего светлого естества. Особенно очаровала гостью ванная. Голубой мрамор, малахит, лазурит, эбеновое дерево и – безразмерная джакузи, клокочущая бурунами ароматной пены…

– Николя приготовил для вас ванну, принцесса, – пояснил барон, пряча взгляд. – Сразу спать после такого ужина – страшный удар по здоровью, сердце мое. Настоятельно советую – ванна и лишь потом – сон. Было бы лучше, разумеется, вообще предварительно прогуляться по замку, я бы вам продемонстрировал…

– Не хочу гулять, – капризно заявила Алиса. – Приму-ка я, пожалуй, ванну…

– А после того, как вы примете ванну, я вас порадую чем-то вообще невообразимым, – с воодушевлением подхватил барон. – Если позволите, я угощу вас вином, которое хранится в погребе этой усадьбы уже сто тридцать два года. Вы представляете, что это такое?! Это вино в свое время не подали к столу даже моему тезке – Шарлю де Голлю, посчитав, что он недостаточно знатен, чтобы удостоиться чести испробовать столь благородный напиток. Уверяю вас, ничего подобного вы никогда в жизни не пробовали и вряд ли когда-нибудь попробуете еще!

«Ага! Приставать, значит, ты не будешь… – Алиса даже повеселела – так все было предсказуемо и прогнозируемо. – Определенно – эротоман!»

– Так что? Вы позволите угостить вас этим божественным напитком, этим раритетом, после того как примете ванну? – молитвенно сложил на груди руки барон. – Не оскорбляйте старого…

– Хорошо! – решительно согласилась Алиса. – Мне нужно как минимум полчаса. Потом приносите ваш раритет – попробуем.

– Вы будете потрясены до глубины души! – просияв, заявил барон, покидая спальню. – Вы не пожалеете, принцесса!

Оставшись одна, «принцесса» заперла дверь и несколько минут зачарованно любовалась на пенные буруны в джакузи. Прелесть! Вспомнила душ из садовой лейки, оборудованный Рудиным в их кухоньке, крохотную баньку у матери Соловья, где на ежесубботнюю пропарку собирается вся их голоштанная компания…

– А у нас тоже неплохо, – пересиливая сонную негу, пробормотала Алиса, направляясь к балконной двери. – По крайней мере – весело…

Распахнув балконную дверь, наша осоловевшая дама вышла на террасу и с минуту изучала бронзовые перила, увитые густым плющом, живым балдахином ниспадающим на землю. Не поверив в надежность воспетого романистами зеленого средства перемещения по маршруту земля – балкон, Алиса возвратилась в спальню, безжалостно ободрала с гардины шелковый портьерный шнур и, привязав его к перилам, с горем пополам покинула террасу – набитый желудок и последствия дегустации вин отнюдь не способствовали эквилибристическим пируэтам на свежем воздухе.

– Ну, Рудин, гад ты этакий, – цени! – отдуваясь, пробормотала Алиса, валкой неслышной трусцой удирая по аллее к воротам – туфли взяла в руки, чтобы не цокали каблучки. – Цени, мужлан! Такого светского льва ради тебя изобидела…

…Все бросить и вылететь немедленно не получилось – ближайший рейс на Белогорск убывал только в 19.30. Попытки прояснить ситуацию по телефону успеха не имели: домашний вежливо отговаривался автоответчиком, в головном офисе отвечали, что никаких распоряжений на данный счет не имеют, а сам Войтов будто бы куда-то только что выехал и велел всем подряд перезванивать завтра. Мобильный? Не даем. И Пручаеву тоже. Мало ли кем вы там представляетесь – вдруг вы шпион какого-нибудь враждебного банка или наемный убийца! Завтра перезванивайте по офисному – в порядке живой очереди.

По данному пункту Альберт брызгать негодованием и расточать угрозы не стал – проанализировав ситуацию, пришел к выводу, что сам виноват. За два года после смерти отца единственный наследник за неимением надобности не удосужился представиться никому из персонала «Белогорпромбанка». Его там попросту не знали! А номер своего мобильного молодой эконом кому попало тоже не дает, так что обижаться вроде и не на что…

В оставшееся до отлета время Альберт сосредоточенно и нерадостно размышлял над грядущими перспективами своего жизнеустройства.

Войтов просто так тревогу бить не станет – не тот человек. Значит, положение действительно серьезное и, вполне возможно, развязка произойдет в ближайшие дни. И тогда Альберт останется круглым сиротой… Вот ведь незадача! Мать здорово расстроила его планы, пожелав так рано уйти из этой жизни. Рациональное размеренное существование, тихое счастье независимого молодого повесы – к чертовой бабушке! Запрягай, поехали – решать внезапно обрушившиеся проблемы житейского и производственного плана.