Эх, и удивился бы господин Караваев, скажи ему кто, что в этом самом месте, безотчетно ему приглянувшемся, два года назад его друга-недруга Марта «обули» на такую же сумму[30], которую сейчас надеялся получить он сам! Обули классически, переиграв прожженного авантюриста по всем пунктам. И что самое обидное – не какой-нибудь искушенный мастер интриг это был, суперразводной кидала, а самый что ни на есть заштатный архивариус, червь книжный, строящий свое базовое мировоззрение исключительно на основе проглоченной им в пыльном хранилище бездны пожелтевших страниц.

Да, если бы Александр Николаевич об этом узнал, он бы прыгал по причалу, как кенгуру, и бил себя ногой в грудь, взахлеб хваля свою прозорливость, тонкость расчета, чутье свое феноменальное и так далее. И наверняка расслабился бы и утратил бдительность. Так что, оно и к лучшему, что не знал – теперь он просто сидел себе на лавочке, листал толстый журнал, мимолетно через плечо любовался видами и сосредоточенно анализировал детали предстоящей встречи, в красках представляя себе, как все это будет выглядеть…

Контрагенты явились ровно в полдень. Две «Волги» заехали на набережную с разных сторон и встали – одна у причала, вторая неподалеку от павильона игровых автоматов. В клещи взяли – бежать теперь некуда. Из машин вышли люди, встали рядышком, поедая взглядами одиноко торчавшего на лавочке клиента. Постояли, посмотрели, затем двое отделились от группы, образовавшейся у причала, и неспешно направились к Караваеву.

– Спокойно, спокойно – все идет, как надо, – пробормотал Александр Николаевич, с неудовольствием отмечая, что ладони его мгновенно вспотели, а сердечко забилось, как мотопомпа. А между тем все идет по плану: контрагенты условия блюдут. До означенного срока по набережной никто не шлялся (Караваев оговорил: замечу – сразу ухожу, останетесь, с чем были!); машины поставили на указанном расстоянии, идут двое, медленно, «дипломат» тащат, комплекции оба вполне договорной – если приспичит, задавит их в считанные секунды.

Пока двое приближались, Александр Николаевич «прокачал» обоих на скорую руку. Один – небольшого росточка, за тридцать, комплекции хоть и средненькой, но достаточно крепкий, на вид бывалый, держится уверенно. И «дипломат» – у него.

– Это «основной», – решил Караваев. – Надо держать с ним ухо востро – как бы пакостить не наладился…

Второй – совсем еще юноша, высокий, в очках, тоненький, как пожарный шланг, движения несколько заторможенные, как у любого офисного мальчугана, привыкшего большую часть времени проводить в кресле у компьютера.

– А это скорее всего – сын, – определился Александр Николаевич. – Такого тютю привлекать к столь ответственной операции совсем даже нецелесообразно. Да, скорее всего сынок…

Двое подошли метров на десять, встали, повернулись во все стороны, откидывая полы пиджаков – показали, что без оружия.

– Ну и славно, – сказал Александр Николаевич, вставая с лавки и направляясь к парапету набережной. – Давайте – за мной!

И – прыг, через парапет! По пологому каменному скату береговой «рубашки» – к водичке. А там моторка дюралевая – напрокат в «Пароме» взял.

– Это что за новости?! – сердито воскликнул «основной» с «дипломатом», оборачиваясь к причалу: людишки у машины тоже засуетились – сейчас побегут.

– Супрайз, супрайз!!! – дурашливо прокричал Караваев, дергая ручку стартера – мотор взревел бракованной бензопилой, лодка тихонько начала разгоняться, чиркая дюралевым боком о камень «рубашки». – Хотите разговаривать – айда со мной! Давай – аккуратненько, в нос.

Ну и попрыгали как миленькие – куда денешься! Когда имеешь дело с великим комбинатором современности, поневоле приходится принимать его условия – даже если они для тебя являются полной неожиданностью и в ходе предварительных переговоров не указывались.

– Да вы не переживайте, хлопцы, – весело крикнул Караваев, пересиливая моторный рев и глядя через плечо на припустившую к месту отплытия «группу обеспечения». – Сейчас прокатимся к островам, потолкуем, потом разъедемся – все у нас получится прекрасно!

– Если решил нас кинуть – считай, что ты труп, – грозно воскликнул «основной». – Тебе из этого района не уйти!

– Да ну, что за глупости! – возмутился Александр Николаевич. – В моем лексиконе такого слова нет – «кинуть». Это я просто себя обезопасил – вас много, на своей территории, а я – пришлый и один. Так что извините, господа, – потерпите немного…

Минут через десять здание речного вокзала скрылось из вида, река вильнула влево от города и широко растеклась среди множества небольших островов, на которых в изобилии рос опурпуренный к осени ивняк.

– Вот тут и встанем, – Караваев заглушил мотор метрах в двадцати от заросшего лесом левого берега, встав таким образом, чтобы один из островов закрывал лодку от возможного наблюдения с берега правого – на тот случай, если «группа обеспечения» сумела каким-то образом просочиться через доки и отследить движение лодки. – Прежде всего, господа, – покажите деньги.

– Пожалуйста, – «основной» приоткрыл «дипломат» и показал аккуратно уложенные пачки сотенных купюр – было заметно, что он слегка нервничает и чувствует себя на порядок хуже, нежели на набережной.

– Хорошо. Передайте мне по одной купюре из первой, второй, четвертой и шестой пачек, – распорядился Александр Николаевич. – Нет-нет, справа налево… Не вставайте – мы можем перевернуться! Просто протяните руку… Ага, благодарю…

Бегло оценив подлинность купюр, Караваев вернул их «основному» и поинтересовался:

– Наручники?

«Сынок» извлек из кармана пиджака наручники с торчавшим в замке ключом и бросил их под ноги носителю информации. Этот пункт также был оговорен в ходе вечерних консультаций, хотя вызывал у противной стороны массу возражений.

– Вы только признайтесь честно… вы не садист случаем? – делано усмехнулся «основной» и кивнул на двухпудовую гирю, нехитро притаившуюся под куском брезента точнехонько посреди лодки. – У вас тут и так вся лодка железная – гиря зачем?

– Я, дорогие мои, не садист – я просто страхуюсь, – пояснил Караваев, вынув ключ из наручников и возвращая их обратно. – Мы сейчас поступим таким образом: вы проденете кандалы под ручку гири и добровольно закуетесь на одну руку. Я предварительно лодку осматривал – тут, в общем-то, не к чему приковать, хоть и железная. Потому, извините, – гиря. Таким образом…

– А может, нам отдать чемодан, взять гирьку и прыгнуть в воду?! – язвительно предложил «основной». – Этот пункт мы не оговаривали! Чего вы тут самодеятельностью занимаетесь?

– Таким образом я обеспечу свою безопасность, – терпеливо завершил свою мысль Караваев. – Я начну говорить только после того, как вы закуетесь. Извините, но – вас двое, я один, без оружия, мы сидим очень близко, так что…

– За каким чертом тогда требовали, чтобы прислали двух хилых?! – возмущенно воскликнул «основной». – Вы что – поиздеваться над нами решили?

– Сейчас я причалю к берегу и сойду. Вещи у меня с собой, – Караваев пнул сумку, лежащую у него в ногах. – А вы со своим миллионом можете покататься по реке – бензина навалом. Только лодочку потом верните на «Паром». Это не моя, я ее напрокат взял.

– Олег – давай сделаем, как он требует, – прорезался доселе молчавший «сынок». – Ну что ты, в самом деле? Когда он наручники просил, следовало предполагать, что последует нечто подобное…

Контрагенты приковались к гире – «основной» за левую руку, «сынок» – за правую. «Основной» криво ухмылялся и смотрел зверем: еще одно неприличное предложение – бросится и будет драться одной рукой, рискуя утопить лодку.

– Ну-ну – не стоит так волноваться, – успокаивающим тоном пообещал Караваев. – А теперь – излагаю…

Детали повествования опустим – о чем рассказывал Александр Николаевич, вы наверняка догадываетесь. Контрагенты слушали, писали на диктофон и очень красноречиво переглядывались – и по этим взглядам Караваев понял, что кое-что из его информации для них новостью не является.