Когда Хабиб поднял тяжелые чемоданы, за их ручки все еще держались двое самых упорных. Англичанин, не желая платить нескольким носильщикам, раздраженно закричал на них, чтобы они отвязались, и толкнул одного из них в грудь. Египтянин покраснел от гнева, но, увидев рядом полицейского, отошел. Хабиб нахмурился и молча стал укладывать чемоданы на крышу подкатившего такси, привязывая их веревкой к особым перильцам.
- Поедешь со мной, - сказал англичанин.
Хабиб влез в машину и уселся рядом с шофером.
Они направились на другой конец города и доехали почти до самых пирамид. Хабиб взял в квартире англичанина небольшой узел и уложил его на крыше такси. Наконец машина оста новилась около трехэтажного особняка, обнесенного высокой железной оградой. Хабиб знал этот дом. Он принадлежал богатому купцу и помещику Таха-бею.
Хабиб снял чемоданы и узел и пошел за англичанином по цветущему саду. Поднявшись по широкой мраморной лестнице, они оказались в большом прохладном зале с огромной позолоченной люстрой у потолка. Несколько дверей выходило в зал. Из одной навстречу гостю вышел хозяин в красной феске и длинном шелковом халате. Таха-бей долго тряс руку англичанину. В открытую дверь было видно, как по мягкому ковру бесшумно двигались слуги. У стены рядом с низкой широкой тахтой на маленьком табурете лежала длинная трубка. В комнате стоял полумрак. Большие окна были закрыты деревянными решетчатыми жалюзи, чтобы горячие полуденные лучи солнца не проникали в помещение и не нагревали его.
Хабиб беспокойно переступил с ноги на ногу и кашлянул, увидев, что хозяин увлекает англичанина в комнату. Англичанин вспомнил о Хабибе и полез в карман. Он дал ему две медные монеты с отверстиями посередине, и Хабиб помрачнел.
- Десять миллимов слишком мало, сэр! - сказал он раздраженно. - Я ездил с вами целый час.
- У меня нет больше мелких денег. - Англичанин стал усиленно рыться в карманах.
- Слуга может сходить и разменять, - настаивал Хабиб. Он вспомнил о своих голодных дочерях и жене и не собирался уступать.
- Ты как ведешь себя в моем доме? - вмешался хозяин. - Бери сколько дали, скажи спасибо и уходи.
- На десять миллимов ничего не купишь, - не сдавался Хабиб.
- Али! - крикнул хозяин слуге. - Проводи его до ворот. Да смотри, чтобы он не стащил чего-нибудь.
И Хабиб вышел, проклиная и англичанина и Таха-бея.
Увидев на дорожке небольшой камень, Хабиб схватил его и, запустив им в большое окно особняка, бросился бежать. Хабиб промчался по переулку и выскочил на широкую улицу.
По улице медленно двигалась огромная колонна египтян. Над головами людей развевались зеленые египетские флаги.
Человеческий поток запрудил мостовую. Не было видно конца рядам. Это была антианглийская демонстрация. Хабиб стал в одну из шеренг и пошел вместе со всеми.
- Хабиб, иди сюда! - закричал пожилой рабочий с широкой прядью седых волос на голове. Это был старый друг Хабиба.
- Здравствуй, Хассан! - сказал Хабиб, пожимая руку приятелю.
- Здравствуй. Как живешь?
- Плохо, - грустно сказал Хабиб. - Дети со вчерашнего вечера сидят голодные.
- Да, тяжело тебе - двое маленьких. Мои дети уже взрослые. - Хассан вытер пот со смуглого лба широким рукавом галабии. Его длинное, вытянутое лицо было покрыто многочисленными морщинами.
Хабиб знал Хассана давно. В течение четырех лет они стояли рядом у ватеров на текстильной фабрике. Их обоих уволили с предприятия за то, что они пытались организовать на фабрике профсоюз. Хассан был необыкновенно худ, держался прямо, и его длинная белая одежда висела на нем, подчеркивая его худобу.
- Долой англичан! - кричали рядом с Хабибом.
- Вон англичан из Египта!
Вот уже в течение двух недель египтяне энергично требовали, чтобы оккупанты ушли из их страны.
Хабиб всегда принимал участие в демонстрациях. Он почти весь день проходил вчера с колонной. Не мог он не пойти с теми, кто справедливо требовал изгнания англичан из страны. Это англичане шестьдесят с лишним лет держали страну за горло. Из-за них закрываются заводы и фабрики. Это они обрекли страну на безработицу, голод и страдания.
Рядом с Хабибом шел старый рабочий в очках, повидимому металлист. Хабиб обратил внимание на его большие руки со вздувшимися синими венами. В трещины его пальцев глубоко въелись масло и металлическая пыль. Рабочий говорил возбужденно Хассану:
Вчера английские солдаты избили моего сына, избили и ограбили. Я не могу спокойно смотреть, когда вижу в Каире этих колонизаторов. Так больше продолжаться не может! Эти наглые англичане и не думают уходить отсюда.
- Пора их выгнать, - мрачно сказал Хабиб. - Из-за них у нас столько безработных.
Рабочий в очках кивнул головой, соглашаясь с Хабибом.
Впереди раздались негодующие возгласы, и Хабиб увидел, как в демонстрацию въехали английские военные автомашины, нагруженные амуницией. Англичане явно намеревались проехать сквозь человеческий поток, запрудивший улицу. Люди отступали, пятились, растекались в стороны. Вдруг несколько человек закричали страшными голосами.
- Задавили! Англичане людей давят! - пронеслось по демонстрации.
Хабиб почувствовал, как злоба охватила его. Он бросился вперед, проталкиваясь сквозь ряды.
Толпа окружила автомашины и опрокинула их. Шоферы, спасаясь, бросились бежать по направлению к находившимся неподалеку английским казармам. Хабиб вместе со всеми принялся с ожесточением ломать грузовики, отрывать борта, бить окна и мять капоты. Кто-то бросил спичку на разлившийся по земле бензин, машины запылали.
Когда с машинами было покончено, все устремились к казармам, куда скрылись шоферы. Хабиб увидел, как Хассан подбежал к воротам, и закричал:
- Они скрылись сюда! Они здесь!
Он хотел пройти мимо часовых во двор казармы, но часовой-англичанин, выставив автомат, молча загородил ему до-. рогу.
- Ваши шоферы задавили трех человек! - кричал Хассан запальчиво. - Мы видели - они скрылись в эти ворота. Мы должны передать их полиции. Их будут судить.
К воротам уже бежали через большой двор вооруженные солдаты. Часовой заметил приближающуюся подмогу и приободрился. Он направил автомат на Хассана и, небрежно сплюнув, отрывисто рявкнул:
- Назад! - Он чувствовал за собой силу и не скрывал своего пренебрежения к безоружной толпе. - Назад!
Демонстранты возмущенно зашумели.
- Пришли в нашу страну, да еще так ведут себя! - раздался голос сзади Хабиба.
Хассан резким движением руки отвел автомат в сторону и с негодованием закричал:
- Не командуйте тут! Вы не в колонии!
Дальше все произошло с необыкновенной быстротой. Солдат, побагровев, вдруг отскочил назад и выстрелил в грудь египтянину. Хассан, вскрикнув, распластался на земле. Хабиб бросился на часового и сбил его с ног. В воротах появились солдаты. Не останавливаясь, они открыли по толпе огонь. Из окна казармы громко застрочил пулемет. Несколько человек упало. Стоявшие впереди пытались бежать, но сзади напирала толпа, не давая возможности тем, кто был у ворот, выйти из-под губительного пулеметного огня. Люди падали с криками и стонами. К воротам подбегали всё новые солдаты, громко топая подкованными башмаками по булыжнику двора. Вдруг от толпы отделилась высокая фигура Хабиба. Он бросился навстречу подбегавшим англичанам и, выставив вперед руки, словно пытаясь защититься от свистевших в воздухе пуль, закричал:
- Негодяи! В безоружных стреляете!
Будто подхваченная ветром, толпа устремилась за ним. Началась рукопашная схватка.
Демонстранты дрались ожесточенно. Они колотили солдат кулаками, камнями, старались вырвать винтовки. Ненависть, накопленная годами против незваных пришельцев, попиравших права и честь народа, вылилась в этом ожесточенном столкновении. Люди в смертельных объятиях катались по пыльной земле, нанося друг другу яростные удары. Солдаты дрались прикладами, стреляли в людей в упор из автоматов, из винтовок. С перекошенным от ненависти лицом Хабиб размахивал отнятой им у противника винтовкой, нанося направо и налево удары наседавшим на него солдатам.
