На другой день вечером в шалаш Вамуке и Кикуви незаметно проскользнули два человека. Люди сидели в полной темноте. Кикуви полушопотом снова рассказывал о своих странствиях. Слушали внимательно, не перебивая. Когда Кикуви кончил, Фатаки, бывший солдат-фронтовик, спросил:

- Ты не знал тех двух парней-свахили, которые просили вас не грузить пароходы для Малайи?

- Нет.

- Жалко. Я думал, ты знаешь что-нибудь об их организации. Не сами же от себя просили они вас бросить работу!

Кикуви не знал, об этом.

- Мзунгу надо выбросить из нашей страны. - Солдат засопел в темноте. - Вчера приходил ко мне один рабочий с соседней плантации, вместе воевали в Ливии, и говорил, что они там, у себя, готовятся занять землю, захваченную у них, а плантатора - в шею. Надо нам к ним присоединиться.

Все зашептались, обсуждая предложение Фатаки. Никто не возражал, что нужно выступать вместе, не знали лишь, с чего начать. Потом решили, что каждый из них осторожно поговорит с рабочими. Нужно подготовить всех к дружному выступлению. Аруми - негр лет тридцати, недавно присланный на каменоломню за драку с надсмотрщиком на плантации - обещал держать связь с неграми, работающими у мзунгу.

Каждый вечер эти четверо, иногда приглашая надежных людей, собирались, обсуждали план действий, делились своими впечатлениями от бесед с рабочими. Аруми рассказывал о том, что происходит на соседних плантациях.

Так шли дни. На каменоломне внешне все было попрежне му. Но людьми, согнанными сюда, постепенно овладевала решимость изменить свое положение, изменить жизнь.

Однажды, месяца три спустя после того, как возвратили Кикуви, Вамуке увидел спасенного им Гарриса. Белый был уже совсем здоров и задумчиво ехал верхом по дороге. Рядом не было надсмотрщика, и Вамуке подошел к всаднику, вытирая с лица пот и пыль.

- Бвана… - тихо сказал Вамуке.

Гаррис рассеянно взглянул на Вамуке и не узнал его. Он не отличал негров друг от друга, все они казались ему на одно лицо.

Вамуке, сбиваясь и путаясь, долго объяснял Гаррису обстоятельства его спасения. Наконец Гаррис понял.

- Бвана Гаррис проси бвана Гадсби отпусти моя домой, Вамуке много не хотел таскай больше камень, - сказал Вамуке, глядя в землю.

Гаррису стало жаль негра. Но он подумал, что Уотсон - его начальник - вряд ли будет доволен, если он, Гаррис, расскажет Гадсби эту историю. Он вздохнул, покопался в бумажнике и протянул Вамуке фунтовую бумажку. Негр отрицательно затряс головой и умоляюще повторил:

- Бвана Гаррис, проси бвана Гадсби отпусти моя домой.

В это время из-за поворота дороги, вздымая клубы пыли,

вылетела группа всадников, и Гаррис, не желая, чтобы Уотсон видел его разговаривающим с Вамуке, хлестнул коня и поскакал в гору, не ответив негру.

Вамуке со злобой посмотрел вслед удаляющемуся всаднику, презирая себя в эту минуту. Разве не он, Вамуке, обещал товарищам выступить вместе с ними против белых? Почему же он заботится только о себе? Вамуке осторожно огляделся. Нет, никто ничего не видел.

Вамуке никому не сказал об этом случае. Лишь через два дня под большим секретом поведал он Кикуви о разговоре с мзунгу.

- Так хорошие товарищи не поступают, - сказал его приятель сердито. - Ты должен думать не только о себе одном. Все вместе так все вместе.

- Ты никому не скажешь?-робко спросил Вамуке.

- Конечно, нет. Если другие узнают об этом, они будут избегать тебя. Ты просто не подумал, что говорил.

Попрежнему целые дни проходили в изнурительном, безрадостном труде. Но вечером, когда товарищи Вамуке собирались у него в шалаше или в одной из пещер каменоломни, жизнь становилась другой: люди воодушевлялись, обсуждали действия плантаторов, расправляющихся с неграми, Аруми рассказывал о битвах и столкновениях в других колониях, о которых он узнавал от друзей на соседних плантациях.

Иногда пели. Вамуке даже сочинил слова на известный ему мотив старой боевой песни племени маджичумви:

Песня всем нравилась. Она звучала бодро, поднимая настроение. Голоса певцов будили ночную темноту, далеко разносились эхом в горах.

Как-то вечером в пещеру, где собралось около десяти человек, Аруми пришел с незнакомым негром.

На госте были ботинки, отглаженные брюки и рубаха, соломенная шляпа.

- Товарищ Аранаи, с соседней плантации, - представил его Аруми. - Прибыл к нам по важному делу.

Зажгли светильник, и Аранаи пожал всем собравшимся руки. Это был высокий энергичный человек с живыми, веселыми глазами.

Мвана Вамуке заметил, когда здоровался с ним, что левый рукав у него пустой.

Аранаи сел на предложенный ему камень, сдунув с него пыль. Вокруг разместились рабочие.

Я приехал к вам, товарищи, по поручению рабочих семи соседних плантаций. - Аранаи обвел внимательным взглядом присутствующих. - Англичане превратили нас в рабов, согнали с земли. Нам нет места в своей собственной стране. Мы долж ны, товарищи, положить этому конец. - Аранаи говорил четко, ясно.

При слабом, колеблющемся свете фитиля лица слушателей казались суровыми, мрачными. Длинная тень от руки Аранаи скользила по выступам огромной стены пещеры.

- Мы требуем, чтобы англичане возвратили наши земли, - продолжал Аранаи. - Мы не хотим больше жить под их каблуком. Английские власти арестовывают и расстреливают всех, кто выступает против них. Они жгут наши краали, угоняют скот. Нам всем надо готовиться к борьбе, товарищи. Я слышал о вашей организации. Мы должны выступать вместе!

Рабочие задвигались, зашумели, одобряя слова Аранаи. Огромные тени заколыхались на стене.

- Мы давно готовы, - проговорил Мвана Вамуке.

- У нас все выступят, - сказал Фатаки, оглядывая присутствующих.

Рабочие возбужденно заговорили между собой, обсуждая предложение гостя. Пещера загудела от множества голосов.

- Теперь другой вопрос, товарищи. - Аранаи поднял руку, призывая к тишине. - Нашим мзунгу мало того, что они поработили страну. Они хотят еще поставить нас под ружье. Мы должны бороться против подготовки к войне, как борется сейчас весь мир. Мы должны действовать вместе со всеми честными людьми!

Аранаи стал рассказывать слушателям о Воззвании Всемирного Совета Мира, о заключении Пакта Мира между пятью великими державами, о том, что его подписали уже сотни миллионов людей.

- Мы тоже подпишем. - Мвана Вамуке подошел к Аранаи. - Оставьте нам листы. Мы поговорим с рабочими, и они подпишут.

На другой день Вамуке и Фатаки обошли негров каменоломни, и каждый из них поставил отпечаток своего пальца на листе бумаги, где сверху было написано Воззвание.

Однажды утром Вамуке увидел незнакомого пожилого негра рядом с Фатаки. Они о чем-то тихо говорили, стоя за большим камнем. Минут через десять Фатаки подошел к Мване и, отозвав его в сторону, сказал:

- Сегодня вечером выступаем! На соседних плантациях тоже все готовы. Сообщи своим, только осторожно. Выступает весь наш район.

Вамуке понимающе кивнул головой.

В этот день надсмотрщик особенно зверствовал, и больше всех досталось Вамуке, который резко отвечал на приказания. Надсмотрщик был зол. Мистер Гадсби сегодня собственноручно сделал ему внушение за то, что рабочие каменоломни не завезли во-время камень на строительство дороги и ему, Гадсби, пришлось платить большую неустойку подрядчику строительства. Надсмотрщик заставлял рабочих бегать со всех ног и дробить камни не разгибая спины. Его длинная плеть непрерывно свистела в воздухе. Яростная ругань была слышна на всей территории каменоломни. Он видел устремленные на него ненавидящие взгляды, но это только возбуждало его ярость. А когда наступил вечер, никто из рабочих не пошел, как обычно, спать в свои шалаши и бараки. Рабочие собирались кучками и о чем-то таинственно шептались. Некоторые из них загадочно смотрели на надсмотрщика, когда он проходил мимо. Эти взгляды не обещали ему ничего хорошего, и, дождавшись темноты, он незаметно выскользнул из лагеря и побежал в соседний крааль прятаться.