Это были гурезы - «обезьяны-монахи». Эфиопы клянутся, что гурезы постятся по средам и пятницам и что они - одичавшие люди. Гурезы никогда не трогают посевов, и местное население не охотится на них.

- Посмотрите скорее сюда! - воскликнул вдруг Ненов. Он указал на огромную сикомору с густым куполом листьев. - Смотрите правее.

Меж нижних ветвей медленно скользила вниз черная живая лента, испещренная светложелтыми иероглифами, что делало ее почти незаметной на фоне светлых солнечных пятен. Огромный питон был не менее четырех метров в длину и толщиной в руку.

Я взялся было за винтовку, но питон спустился по ветви вниз и исчез в высокой траве.

Наконец сквозь заросли впереди засверкала вода, и через несколько минут мы вышли на берег озера. Ослепительный солнечный свет ударил в глаза. После мягкого полумрака леса в первую минуту было больно смотреть на сверкающую водную поверхность, и мы невольно щурились и закрывали глаза ладонью. На другом берегу темнел лес,

Блестящая гладь озера вытянулась влево и вправо на много километров. Около берега на мелких местах росли густые тем- нокоричневые водоросли. От легких волн они слегка шевелились, словно живые. Между ними сновали быстрые водяные жучки, оставляя за собой расходящиеся следы. Белые лилии величиной с человеческую голову качались около огромных круглых ярко- зеленых листьев. Внутри распустившихся белых лепестков лилий виднелись желтые пестики, по которым суетливо ползали разноцветные мухи.

Большая стая диких уток медленно плыла вдоль берега. Утки ныряли и резвились, ничуть не обеспокоенные нашим появлением. Они совсем не боялись человека. У эфиопов почти нет ружей, да и патрон стоит в два раза дороже утки. У нас в лагере было свежее мясо, и мы не стали стрелять птиц. Нас интересовали крупные звери.

Мы решили устроить здесь засаду и выбрали для этого большой камень, стоявший наполовину в воде под сенью огромного баобаба, недалеко от тропинки, по которой животные проходили на водопой. На одной трети своей высоты баобаб разделялся на несколько огромных ветвей, имевших форму круто изогнутых рогов. Среди лапчатых листьев висели веретенообразные плоды -.«обезьяний хлеб». Баобаб - великан растительного мира - имел в окружности метров двадцать - двадцать пять. В стволе его было огромное дупло, в котором вполне могло бы поместиться человек десять-пятнадцать. Влево от баобаба начиналась плотная стена камыша высотой метра в четыре. Между высокими стеблями не смогло бы проникнуть ни одно животное, за исключением, может быть, мыши.

Неожиданно на берегу, слева от нас, там, где кончались заросли камыша и начинались кусты, раздался выстрел. Звук гулко прокатился над поверхностью озера, и многократное эхо отразилось от высоких холмов, стоящих за лесом. Вслед за первым прозвучал и второй выстрел, а затем сухо затрещала автоматная очередь. Кто-то из кустов стрелял по уткам. Заросли скрывали от нас стрелявших. Очередь следовала за очередью. Утки не улетали и продолжали плавать, лишь с беспокойством посматривая вокруг, хотя огонь косил их нещадно. Подбитые выстрелами утки в агонии кружились по воде, поднимая мириады брызг. Огонь, уничтоживший одну стаю, перебросился на другую, плававшую неподалеку. Озеро быстро покрылось подстреленными птицами.

- Что за дурак там стреляет? - воскликнул сердито Ненов. - И зачем ему такая уйма уток? Как он унесет их отсюда?

Он поднял винтовку и выстрелил, чтобы обратить на себя внимание. Стрельба прекратилась. Из кустов высунулась голова в пробковом шлеме, и человек прокричал по-английски:

- Хэлло, кто стреляет?

Судя по произношению, это был американец.

- Что за дурацкая забава! - крикнул в ответ Ненов. - Зачем вы уничтожаете уток?

- А вы что здесь, хозяин, что ли?

Голова исчезла, и вслед за этим раздалась новая очередь из автомата, заставившая забиться на воде еще нескольких уток.

Мы обогнули заросли тростника, чтобы посмотреть на странных охотников. Подойдя ближе, мы услышали разговор и увидели двух человек в военной американской форме, но без погон. Один из них был вооружен винтовкой, другой - автоматическим пистолетом. Мы сухо приветствовали их.

- Как это вы вдвоем забрели в такую глушь?-спросил Ненов удивленно. - Судя по вашему снаряжению, - не в обиду будь сказано, - вы мало походите на настоящих охотников. - Ненов с улыбкой показал на автомат, висевший на груди у американца, с которым у него только что была перебранка.

- Вы правы, - ответил другой американец, высокий брюнет.- Мы действительно не охотники. Милях в пяти отсюда находится лагерь нашей изыскательской партии. Мы ищем здесь нефть. - Он закурил трубку и с видимым удовольствием затянулся. - Клянусь потрохами моей тетки, -продолжал он, - что половина из нас не вернется домой! Лихорадка треплет почти всех людей нашей экспедиции. Лагерь превратился в больницу. Со скуки решили немного поохотиться.

Но зачем же такое варварское уничтожение дичи? Ведь вы можете захватить с собой не больше десяти уток, а подстрелили больше сотни, - сказал я.

- А что, разве есть закон, запрещающий стрелять уток? - запальчиво спросил человек с автоматом. - Я не люблю, когда посторонние суют свой нос в мои дела. Я никому не позволю этого делать!

Он покраснел от негодования. Этот низенький толстый человек с красным, обожженным солнцем лицом и светлыми короткими усами держался необычайно самоуверенно.

- Хорошо, такого закона нет, но у каждого человека должна быть совесть, - возразил Ненов.

- А вы кто такой? Почему вы думаете, что у вас на дичь больше прав, чем у меня? Впрочем, если это нужно, я готов оплатить причиненные мною убытки по первому требованию властей, если они, конечно, захотят вмешаться в это дело, в чем я, однако, очень сомневаюсь. - Толстый американец самодовольно усмехнулся и пренебрежительно взглянул на Ненова.- Если потребуется, я куплю всех зверей во всей этой преисподней. Кстати, я не советую вам заботиться о том, что вам не принадлежит! - И он весело засмеялся своей остроте.

- Я полагаю, мистер Бамбл, - робко начал высокий американец, с опасением посматривая на расходившегося толстяка, - что мистер… э-э… э… не знаю вашего имени, - обратился он к Ненову и, получив ответ, продолжал: -…что мистер Ненов не хотел запрещать вам охотиться, но только хотел сказать, что ему жалко птиц.

- Не суйте свой нос, Гамфилд! Это не ваше дело. Никто мне не запретит проверять свой пистолет и стрелять где угодно и куда угодно. Я не потерплю, чтобы каждый встречный читал мне мораль!

•- Да, вам трудно что-либо объяснить, - проговорил я, едва сдерживаясь.

- Пойдемте, что с ним говорить! - сказал Ненов, обращаясь ко мне. - Все равно этому дикарю ничего не докажешь.- И он быстро зашагал от озера.

Я последовал за ним.

Минут через пять снова прогремела автоматная очередь. Ненов со злости плюнул, но промолчал.

Вечером мы вновь отправились к месту нашей засады, поручив Нульсагету охранять лагерь. Чтобы не оставлять на тропе свежих следов, которые могли бы отпугнуть чутких животных, мы прошли по другому пути и вышли к озеру как раз в том месте, где утром встретили американцев. Убитые утки неподвижными пушистыми комочками плавали по воде.

Солнце уже зашло, и над озером поднималась легкая, прозрачная дымка испарений. Для того чтобы добраться до нашего камня, не оставляя следов на тропинке, мы решили пройти мимо тростника по воде. Прежде чем войти в воду, Ненов сказал мне предостерегающе:

- Смотрите внимательно: здесь есть крокодилы. Держите винтовку наготове.

Мы разделись и вошли в теплую воду, держа в одной руке винтовку, а в другой.- белье. Шли мы медленно, осторожно погружая ноги в теплый ил, и вода вокруг нас становилась мутной и грязной. Под ногами все время шевелились какие-то мелкие жучки, и я инстинктивно отдергивал ноги, как только ощущал под ступней что-либо живое. Наконец мы благополучно добрались до камня. Было уже почти темно. Одевшись и приняв изрядную порцию горького хинина - в этих местах свирепствует желтая лихорадка, - мы приготовили ружья, улеглись на еще теплый камень и стали ждать.