Военачальники возглавили гоблинскую миссию и покинули расположение армии. До нужного края плато было всего полмили. Старые здания там успели разобрать на стройматериалы, так же как и защитную стену. Ярко сияли пограничные лампионы, что сразу напомнило Федру пребывание в Эззматской Скале.

Из древних обломков гоблин‑прорицатель соорудил кособокое жилище и покрыл его обрывками циновок. Через ржавую трубу курилась струйка дыма.

При звуках мерной поступи лучших представителей Заковой «сотни» из дверного проема, завешенного дерюгой, высунулась физиономия гоблина. Сначала он недоверчиво прищурился, затем у него отвисла челюсть, и он подхватил ее волосатой ладонью.

— Господин, тут наши соотечественники! — крикнул он и пропал в полумраке.

Гости, расположившие полукругом перед лачугой прорицателя, переглянулись.

— Я видел этого типа раньше! — воскликнул Зак. — И даже догадываюсь, кто этот загадочный медиум!

— И я догадываюсь, — подхватил политсоветник.

Но озвучить свои догадки Дуумвирату не удалось. Из халупы величественно выдвинулся высокий седой гоблин с гордо посаженной головой.

«Волосебугу! — прошелестело среди золотоискателей. — Даггеран!»

— Минджуку, что же ты не позвал наших славных соплеменников к столу? — послышались слова откуда‑то сбоку. Сам Волосебугу рта не открывал. — Откуда прибыли в Уст‑Нату, друзья?

Все повернули головы на звук, но там находился только Онибабо. Тувлюх растерянно озирался, словно хотел увидеть говорящего у себя за спиной. Но видел лишь верхний край волшебной резной доски, по‑прежнему привязанной к спине.

— Чревовещатель!.. — загомонили восхищенные гоблины.

— Это верно лишь наполовину! — подтвердил бывший даггеран Даггоша. На этот раз вместо него говорил гладкий валун у входа в жилище. — Вещает не чрево мое, но сошедший ко мне дух Номмо. Из какой вы диаспоры, друзья?

— Старик, разве ты не помнишь нас? Мы служили в твоей гвардии, — сразу внес ясность Зак. Комдив постарался не показать, что колдовские фокусы Волосебугу хоть как‑то впечатлили его. — Я новый даггеран Даггоша Маггут, это — наш теневой лидер Твердоствол. Находимся тут в служебной командировке. С дружественным визитом.

Волосебугу на миг нахмурился, и Федру показалось, что глаза старика под седыми бровями полыхнули ненавистью. Однако на лице бывшего даггерана при этом расцвела просветленная улыбка — и политсоветник понял, что грубо ошибся. Либо бывший даггеран, как политик со стажем, умело скрыл свои истинные чувства.

— А ты тут неплохо устроился, — продолжал черноорк. — Драу тебя уважают! И говоришь чудно. Помнишь, как тебя Шаман сюда скинул? Так вот, проклятый мятежник наказан аналогичным способом, можешь утешиться! И сделал это я, вот этими руками!

Беседа отшельника с гостями затянулась часа на два. Гоблины открыли мешки, достали пищевые и питьевые припасы. Бывший даггеран с горячим интересом расспрашивал правителей о тяготах управления страной, а простых гоблинов о том, как им живется при новой власти.

Говорить самостоятельно Волосебугу разучился с момента попадания в Нижний мир. Ему еще повезло, что судьба не разлучила старого колдуна с верным Минджуку, который взял на себя все тяготы по обустройству быта в незнакомой стране. И с местом жительства тоже повезло, — натовцы издавна толерантны к различным расам и ценят соседей за их качества, а не цвет кожи и форму черепа.

— Выйдем‑ка, — сказал Федр черноорку, когда хозяин отвлекся на рассказ о принципах строительства «домов» из обломков зданий и прочности готовых построек.

— Куда еще? Я только привык к его пойлу, — заворчал Зак.

— Ты заметил, как он ненавидит Шамана? — прошептал за пределами халупы политсоветник. — Я вижу в нем нераскрытый потенциал мстительности! Волосебугу снедает стремление уничтожить врага, который сверг его с трона.

— Разве? Что‑то я не заметил такой бури эмоций. Это пожилой, умудренный опытом гоблин, занявшийся на пенсии прорицательством и чревовещанием. Не худо устроился, кстати, возьми на заметку.

— Мы должны принять его в твою «сотню». На повышенный оклад, как заступника гоблинов и полкового колдуна.

— Фундис не согласится. И Хино тоже, зачем ей конкурент на почве магии? Сам он тоже, думаю, будет против.

— Мы выплатим ему жалованье. А патиссонов у нас и на десять новых солдат хватит, с голоду не помрет…

— Ты чего разбазариваешь государственный бюджет? — рассердился черноорк. — Сам же знаешь, страна у нас нищая. А Минджуку куда девать прикажешь? Он же за хозяином увяжется, как пить дать.

Федр уселся на гладкий валун перед хибарой Волосебугу.

— Успокойся, брат! Поставим задачу Боксугру, чтоб штрафовал его по своей проверенной методике. Минджуку еще и в долгах останется.

— Я готов отправиться в поход бесплатно, — сообщил камень под Федром голосом старого колдуна. — И я знаю, почему ваш испытатель не смог вернуться обратно. Это же я когда‑то вырезал руны на доске и умышленно допустил брак, чтобы враги не смогли воспользоваться моим трудом. Но я знаю, что надо исправить в письменах.

Военачальники в немалом смущении уставились друг на друга. Наконец Зак плюнул и поднял руку, сдаваясь:

— Грязь с вами, парни. Но с Хино я толковать на эту тему отказываюсь.

Федр ободряюще похлопал камень по боку.

— Беру это дело на себя, сир чревовещатель.

— Мы договорились о церемонии предсказания с местной старшей жрицей, — сообщила под вечер Хино.

Солдаты, гомоня, расположилась на трапезу в столовой. Места хватило не всем, часть воинов разбрелась с посудой между постройками. Хино уселась за длинным низким столом, в компании военачальников. Младший повар подал ей серебряное блюдо с яствами, особое место среди которых занимал печеный патиссон, и поклонился, отступая. Жрица Ллот не удостоила его вниманием, так же как и пищу.

— Что‑то твоя суженая плоховато выглядит, — прошептал Федр, наклонившись к комдиву. — Тоскует по горячей ласке? Не помогают патиссончики, что ли?

— Иди к демонам, мужик. Ты с Фундис уже потолковал насчет Волосебугу?

— Ночью собираюсь.

— Ну да, чем же вам еще заниматься… Овощи‑то — не в коня корм, как видно.

— Сам иди к мамке‑Грязи, братишка.

Маджаи приняла заявку фаворита без энтузиазма. Ей совершенно не хотелось привечать престарелого гоблина, к тому же чревовещателя и конкурента жрицы Хино. Только утверждение Федра о том, что Волосебугу ненавидит мятежного Шамана и готов положить за его убийство свое здоровье, удержали девушку от немедленного отказа.

— За нами и так уже тащится целая орда бандитов из Верхнего мира, — раздраженно заметила маджаи. — Скоро их будет больше, чем драу. А едят они уже столько же!

— Они не бандиты, Зак уже их амнистировал, — возразил Федр. — К тому же Цаво ты сама рекрутировала.

— Он оплатил свое содержание патиссонами! А твой любимый Люмьен меня вообще пугает. Черный и скользкий стал как пиявка. Того и гляди укусит и выпьет кровь.

— Зато от него пользы много. Он меня от смерти спас!

— Все, заткнись, пока я тебя не выгнала, — зашипела Фундис и прижала ладонь к губам политсоветника. — Даже не знаю, что ты будешь сейчас для меня делать, так разозлил!..

С утра Хино, Фундис и еще несколько важных женщин‑драу отбыли на церемонию предсказания, а воинство принялось сворачивать лагерь. Хоть и приятно было погостить в мирном старинном городе, но ратные подвиги звали в дорогу.

Депутация отсутствовала до полудня, а когда вернулась, все поняли — новости неутешительные. Очевидно, натовцы по итогам предсказания отказали гостям в военной помощи.

— Выдвигаемся! — провозгласила Фундис на весь лагерь. Проходя мимо Федра к загону с рапторами, она отрывисто бросила: — Прихватишь своего старого пройдоху со слугой. Пусть пока в обозной черепахе посидят. Так Хино приказала, — добавила она вполголоса и от злости стегнула раптора стеком. — Что‑то было в предсказании на их счет, я не поняла.