– О Боже, Роуз! – Эммануэль закрыла лицо ладонями, ее дыхание стало неровным. – У меня было нехорошее предчувствие. Я не думаю, что целились в Генри. И если бы я не споткнулась, если бы он не повернулся, чтобы мне помочь, стрела попала бы в меня.

– А этот майор-янки, о котором ты мне говорила, начальник военной полиции, – он знает об этом?

Опустив сжатые кулаки на колени, Эммануэль подняла глаза на свою подругу.

– Как я могла сказать ему, что Генри убили по ошибке? – Она отрицательно покачала головой. – Он бы мне не поверил.

– А если действительно кто-то пытается тебя убить…

– Что, как ты думаешь, янки сделают для меня? Начнут меня защищать? – Эммануэль внезапно поднялась, держа руками шаль. – Эти люди не из полиции, Роуз, это вражеские солдаты. Они могут арестовать кого угодно – тебя, меня, любого – и устроить пародию вместо суда. Для этого начальника военной полиции наверняка я – главный подозреваемый.

У Роуз от неожиданности перехватило дыхание.

– Но… почему?

– Ты бы только видела, как он смотрел на меня. Как будто знал, что я что-то утаила.

– Но ты ничего не скрываешь.

– Вот как? – произнесла Эммануэль, понизив голос, поскольку она услышала какое-то движение в спальне. В глазах начальника полиции, когда он глядел на нее, было что-то такое, словно он разгадал темные и ужасные тайны ее жизни. И она очень боялась, что он узнает все ее секреты.

На рассвете дождь прекратился. С отсутствующим видом дожевывая кусок французской булки, Зак медленно поднимался с чашечкой кофе в руке на веранду второго этажа. Она находилась с задней стороны выстроенного в греческом стиле роскошного особняка, который генерал Батлер передал в распоряжение своим офицерам. Дождевые капли продолжали падать с листьев старых, заросших мхом дубов, шлепаясь о банановые и абрикосовые деревья и папоротники раскинувшегося ниже сада. Темная мокрая земля испускала пар, густо наполняя утренний воздух запахами гниения и сырости.

Глядя поверх спутанных темно-зеленых веток, Зак задал себе вопрос: что вызывает в нем какое-то смутное беспокойство и будит чувственность и инстинкты? Его отец родился в Род-Айленде и принадлежал к старинному семейству Купер из Новой Англии. Семейство всегда славилось деловитостью и порядочностью. Но мать Зака выросла в другом мире – на Средиземном море, с его жаркими ночами, экзотическими цветами и чарующими звуками гитары. Постепенно Зак пришел к выводу, что он больше пошел в свою мать, чем в отца, что в нем кипит горячая и беспокойная кастильская кровь. Отец тоже быстро понял это и попытался выбить из него чуждый дух, но ничего не получилось. Врожденная кастильская необузданность продолжала жить в глубине его натуры – и Новый Орлеан ее снова пробудил. Новый Орлеан – и опасная, загадочная женщина в черном по имени Эммануэль де Бове. Внезапно Зак подумал о том, что произошедшее убийство может нести угрозу ему самому – его спокойствию, карьере и всему его будущему.

Он сидел в деревянном кресле-качалке на самом краю веранды, положив скрещенные ноги на перила, когда появился Хэмиш Флетчер.

– Итак, – произнес капитан, присаживаясь рядом, – вы узнали что-нибудь у сестры Генри Сантера?

Зак отрицательно покачал головой:

– Ничего особенного. Только то, что вчера исполнилась годовщина, как жена Сантера и мать мадам де Бове скончались от эпидемии желтой лихорадки.

Хэмиш дернул себя за ус.

– Думаешь, она говорит правду?

– Полагаю, мадам де Бове может и соврать, – ответил Зак. – Она способна на многое.

Усы Флетчера дрогнули.

– Похоже, тебе она не понравилась.

– Она и тебе явно не приглянулась, не так ли?

Откинув голову, Хэмиш рассмеялся:

– Это верно. За всю дорогу она не произнесла ни слова, затем коротко попрощалась и захлопнула передо мной дверь, когда я собирался любезно пожелать ей доброй ночи. Нелегко добыть нужные сведения у таких людей. Так что не стоит тратить с ней попусту время. А у этой сестренки нет каких-то мыслей по поводу убийства?

– Ни одной. Но у меня появились. – Протянув руку, Зак взял небольшой предмет со стола. – Его прислал армейский доктор. Он думает, что это может нам помочь.

– Черт возьми! – Насупив рыжие брови, Хэмиш наклонился вперед, чтобы лучше разглядеть то, что было в руках Зака. – Дама была права. Это стрела арбалета. Ты что-нибудь слышал о таких маленьких стрелах? – Он помолчал. – Что это за наконечник?

– Из серебряного сплава.

Флетчер откинулся назад с такой силой, что стул скрипнул.

– Боже! Что ты думаешь по этому поводу? Что кто-то прошлой ночью увидел старого доктора на кладбище и по ошибке принял его за привидение?

Зак отрицательно покачал головой:

– Тогда еще не было темно. – Он взял стрелу. – Весьма интересный выбор оружия. Почему убили именно из арбалета?

– Ну… – задумчиво тронул ус Хэмиш. – Это бесшумное оружие.

– Как и нож.

– Да. Но для того, чтобы воткнуть нож под ребра, надо подойти ближе. Это рискованно. И не всякий способен сунуть холодную сталь в живую плоть.

– У арбалета есть много преимуществ: бесшумность, возможность стрелять с безопасного расстояния, не пачкать руки в крови. Не нужно бороться с противником, наконец.

Хэмиш покачал головой:

– Сантер – старик, он вряд ли мог сопротивляться.

Зак заметил в саду дородную женщину в желтом платье.

Она развешивала белье. Какое-то время он наблюдал, как она встряхивала офицерские рубашки и развешивала их на веревке. Ему была неприятна мысль, что их обслуживают рабы. Война еще не скоро изменит существующее положение дел.

– Для тех, кто слаб или имеет какой-то физический дефект, – произнес Зак, – арбалет был бы прекрасным оружием.

Хэмиш буркнул:

– Ты имеешь в виду одного из пациентов доктора?

– Или женщину.

Хэмиш посмотрел Заку прямо в глаза.

– Она стояла рядом с Сантером, когда в него стреляли. – Он помолчал. – Или, по крайней мере, так она говорила.

– Хм. Мадам де Бове способна всадить мужчине нож между ребер, даже не поколебавшись. – Зак внимательно изучил стрелу. Подобные стрелы, как правило, изготовлялись из металла и имели четырехугольные наконечники, но древко этого обагренного кровью экземпляра сделано из дерева. – Если бы она и решила использовать арбалет, то по другой причине. По какой – нам еще не известно. – Он крепко сжал стрелу. – Здесь надпись – «Дюфур и сыновья». Посмотрим, что это может дать. Если мы найдем человека, который продал стрелу, может, мы найдем и того, кто ее использовал.

Хэмиш взялся за тонкое полированное древко и нахмурился:

– Дело будет нелегким.

– Подозреваю, что вдова, если захочет, может нам многое рассказать. – Опустив ноги на пол веранды, Зак продолжил: – Она удивительно быстро определила, что это стрела от арбалета. Думаю, она так же легко могла бы вычислить и того, кто эту стрелу пустил.

Флетчер поднял на него взгляд.

– Ты в этом уверен?

– Не совсем. – Закинув руки за голову, Зак сделал глубокий вдох. Солнце уже припекало. В полдень от жары и влажности будет трудно дышать. – Но я думаю, мне следует нанести ранний визит на улицу Дюмен.

– Да, ее не застанешь. – Флетчер щелкнул языком, как он часто делал в минуту задумчивости или волнения. – Она сказала мне, что утром будет в больнице Сантера.