Потери — точно неизвестны.

В течение лета на Чудском озере еще не раз происходили столкновения с переменным успехом между шведскими кораблями и русскими лодками. Наиболее крупное из них случилось в конце июля.

БОЙ июльский. 30 июля

Русские (генерал Гульц) — 200 лодок, несколько тысяч солдат.

Шведы (командор фон Герцфельд) — 4 судна 6-го ранга, 30—40 пушек, 200—250 матросов.

Русские атаковали шведскую флотилию и взяли на абордаж яхту «Виват» (12 пушек). Но во время боя на нем судно взорвалось.

Потери — неизвестны.

В другой стычке шведы потеряли яхту «Вахмейстер» (14 пушек). Но и русских посудин пошло ко дну немало. В итоге к концу осени общая ситуация не изменилась. Вытеснить шведов с озера не удалось.

Петр тем временем с мая месяца находился в Архангельске, ожидая нового набега шведов и одновременно тихо подготавливая главную операцию года. На суше основные усилия русских в этой кампании до самой осени, казалось, были направлены на разорение Ливонии. Но когда царь убедился, что до следующего лета противник уже не сможет угрожать главному порту его страны, он резко изменил компоновку своих сил на театре боевых действий, приказав собрать ударную группировку у южного берега Ладожского озера.

На его поверхности с конца весны также шла упорная борьба. Построенные в районе Новгорода струги, как только сошел лед, по Волхову вывели к «большой воде», где они столкнулись с эскадрой вице-адмирала фон Нумерса, в состав которой входили три бригантины, два галиота, шнява и две крупные лодки, имевшие на вооружении в сумме 49 пушек. Первая встреча противников произошла у центральной части западного побережья озера.

БОЙ у устья реки Вороны. 26 июня

Русские (полковник Тыртов) — 18 лодок, 400 солдат.

Шведы (вице-адмирал фон Нумерc) — 3 бригантины, 3 гребных судна, 150—200 матросов.

Русские лодки внезапно атаковали шведские суда в тот момент, когда они стояли на якорях, отпустив на берег часть людей из своих экипажей. Скандинавам удалось отбиться, не потеряв ни одного корабля, однако их флагманская бригантина «Джойа» получила повреждения.

Потери — неизвестны.

Сам Петр с гвардией тоже двинулся к Ладоге. 16 августа, погрузив войска, на нанятые для этой цели английские и голландские суда, он отправился к юго-западному побережью Белого моря, где через 10 дней высадился в районе деревни Нюхча. Сюда еще 19 июня послали отряд с задачей собрать окрестное население и проложить через 150-километровый лес дорогу к Онежскому озеру. Поскольку к сентябрю стало уже ясно, что на Сясьской верфи Татищев с Воутерсоном пушечных судов для Ладоги не достроят, царь приказал тащить с собой два архангельских 12-пушечных корабля («Курьер» и «Святой дух»), которые спустили на воду еще в мае. И за лето успели даже немного обучить их экипажи.

Ценою титанического, каторжного труда солдаты и местные мужики менее чем за три месяца через бурелом и болота расчистили просеку, соорудили множество мостов, десятки гатей, срубили сотни тысяч вековых деревьев и уложили их в сплошную мостовую от Беломорья до Онеги. По ней за 10 дней перетащили и «Курьер», и «Святой дух», и 11 более мелких судов. В народе этот путь получил название «Осударевой дороги». 6 сентября в районе Повенца царский отряд вышел к водам балтийского бассейна. Из Онежского озера по реке Свирь лежал уже прямой водный путь в Ладогу.

По иронии судьбы столь грандиозная и беспримерная работа оказалась выполненной напрасно, поскольку кораблям, доставленным из Белого моря в Ладожское озеро, встретиться с противником так и не удалось. Согласно шведской версии, произошло это потому, что их эскадра с наступлением осени просто ушла на зимовку в Финский залив, в свою основную базу, находившуюся в Выборге.

Наиболее распространенные российские объяснения по поводу напрасно проделанного невероятного труда, как правило, более романтичны и героизированы, но в то же время традиционно не обременены статистикой или двусторонними данными. Тем не менее они настаивают, что лодочной флотилии Петра удалось совершить невозможное — самостоятельно, без артиллерийских кораблей, уничтожить эскадру Нумерса в очередном сражении.

БОЙ у Кегсгольма. 7 сентября

Русские (полковник Тыртов) — 30 лодок, до 1000 солдат.

Шведы (вице-адмирал фон Нумерc) — 6 парусных судов, 2 лодки, 49 пушек, несколько сотен моряков.

Тыртов, улучшив момент, когда на Ладоге стоял безветренный день, атаковал неприятельские парусники. В упорном бою 1 шведский корабль потопили, 2 сожгли, а еще два с 6 пушками захватили[66].

Потери:

Русские — убит командир — полковник Тыртов, сколько солдат ранено и погибло — неизвестно.

Шведы — по русской оценке 300 убитых и раненых.

Однако, как видно даже из русских более поздних исследований, ущерб, понесенный шведами, никак не подходит под определение «разгром». И, следовательно, не может служить логической опорой отечественной версии об изгнании неприятеля из Ладожского озера, которая при ближайшем рассмотрении беспомощно повисает в воздухе и пропускает вперед объяснения скандинавов, более обоснованные с точки зрения смысловых неувязок[67].

Впрочем, истинные причины ухода Нумерса из Ладоги по большому счету и не важны, так как царь не ставил своим морякам задачи овладеть к началу зимы всей акваторией озера. А выполнению его ближайших замыслов в прибрежных мелководьях и на реках шведские неплоскодонные корабли помешать все равно не могли.

В течение следующего месяца Петр I соединился с главными силами и осадил шведскую крепость Нотеборг, стоявшую на острове там, где Нева вытекает из Ладоги. Сюда же были стянуты все русские суда во главе с «Курьером» и «Святым духом». Однако они не сумели воспрепятствовать скандинавским лодкам проскользнуть к крепости с подкреплением и припасами[68]. Поэтому Нотеборг пришлось брать (22 октября) ценой чрезвычайно кровавого штурма. Затем твердыню переименовали в Шлиссельбург.

На этом боевые действия в кампанию 1702 г. закончились. Чтобы прорваться к Балтике, оставалось сделать лишь одно усилие — взять запиравшую устье Невы крепость Ниеншанц. Поскольку она не представляла собой мощного оборонительного узла и никаких крупных подкреплений Карл XII в этот район послать не мог, то было ясно, что в следующем году русские войска выйдут к побережью залива. В свете чего Петр решил немедленно начинать постройку таких судов, которые могли бы принять участие в боевых действиях не только на реках и озерах, но и на море. Несмотря на неудачный опыт прошедшего года, он приказал Воутерсону на Сясьской верфи закладывать корабли не только 6-го, но и 5-го ранга. В соответствии с этим указом в декабре голландец начал строить первые фрегаты русского Балтийского флота — 28-пушечные «Иван-город» и «Архангел Михаил».

КАМПАНИЯ 1703 г. В отличие от боевых действий работы по созданию будущего флота и предприятий для его обслуживания не прекращались даже в самые лютые морозы. Второпях поставленную Сясьскую верфь расширять не стали. Петр оставил там Воутерсона достраивать оба фрегата и ряд более мелких судов, а главный балтийский кораблестроительный завод решил основать на реке Свирь. У поселка, получившего потом красноречивое название Лодейное поле. Здесь и раньше уже делали речные посудины, но теперь предстояло наладить производство гораздо более сложных конструкций,

Эту верфь назвали Олонецкой. Общее руководство работами по ее созданию взял на себя царский любимец Александр Меншиков. В феврале — марте там развернулась громадная стройка, а уже 4 апреля на новых стапелях заложили первую серию кораблей — 28-пушечный фрегат «Штандарт» и десяток малых судов. Транспортная и вспомогательная мелочь по-прежнему продолжала изготовляться и на тех небольших верфях, где аналогичная «посуда» строилась предыдущей зимой.