Последнюю «засечку» сделаем в 1719 г., поскольку именно тем летом парусный флот Петра 1 провел завершающую из своих очень редких боевых операций, выйдя в открытую часть Балтийского моря — в район Лемланда — почти в полном составе и на достаточно продолжительное время.

КАМПАНИЯ 1719 г.

Линейные корабли:

«Екатерина» — Петер Бредаль (Норвегия)

«Арондель» — Ипат Муханов (Россия)

«Уриил» — Вилим Торнгоут (Голландия)

«Гангут» — Матиас Фалкенберг (Германия)

«Мальбург» — Роберт Литл (Англия)

«Ягудиил» — Джон Деляп (Англия)

«Девоншир» — Джон Ден (Англия)

«Рафаил» — Якоб Шапизо (Германия)

«Перл» — Франц Вильбоа (Франция)

«Нептунус» — Данила Мясной (Россия)

«Ингерманланд» — Мартин Гослер (Германия)

«Святой Александр» — Исаак Брандт (Дания)

«Варахаил» — Иоган Стихман (Германия)

«Рандольф» — Петер Бене (Голландия)

«Селафаил» — Витус Беринг (Дания)

«Портсмут» — Эдмонд Уркварт (Англия)

«Британия» — Рене Лани (Франция)

«Москва» — Вильям Гей (Англия)

«Шлиссельбург» — Хенрик Вессель (Норвегия)

«Лондон» — (?)

«Ревель» — Иван Сенявин (Россия)

Флагманами эскадры являлись опять же сам царь и получивший звание контр-адмирала датчанин Петер Сиверс. Умершего (в 1718 г.) Шельтинга заменил еще один контр-адмирал англичанин Томас Гордон. На сей раз компанию им составляли три капитан-командора — англичанин Томас Сандерс, уроженец Брабанта Иоан ван Гофт и русский Наум Сенявин.

Другими линейными кораблями и фрегатами, не принимавшими участия в этой операции, но тоже в разное время выходившими в 1719 г. в море с военными целями, командовали:

«Армонт» — Бон (?)

«Святой Илья» — Иоан ван Фианен (Голландия)

«Самсон» — Джон Ден (Англия)

«Эсперанс» — Самуэль Армитаж (Англия)

«Лансдоу» — Петер Трезель (Голландия).

Затем — в 1720—1721 гг. до самого заключения Ништадтского мирного договора — по всему театру боевых действий хозяйничали англичане. И потому парусная эскадра Петра I тихо сидела в тесноте своих баз и в открытую часть Балтики не выходила. В лучшем случае некоторые суда иногда рисковали быстро прошмыгнуть из одного укрепленного порта Финского залива до другого. Но это морской войной при всем желании назвать нельзя. В связи с чем смотреть дальше, кто командовал кораблями, бессмысленно. Следовательно, можно смело утверждать, что ярко выраженных тенденций, которые бросаются в глаза, как говорится, «навскидку», всего две. Первая — это постепенная замена на капитанских мостиках большой группы голландцев на англичан и датчан. А вторая и наиболее заметная — упорное «нежелание» русских продвигаться вверх по ступеням флотской иерархии. И это несмотря на «зеленый свет», который царь с радостной готовностью спешил открыть тем своим подданным, которые искренне стремились постигнуть военно-морское ремесло[166]. Однако за четверть века титанических усилий в этой области русскому монарху к концу Северной войны не удалось выдвинуть офицеров-соотечественников даже на пятую часть высших и средних руководящих должностей.

Говоря проще — он не мог послать (хотя бы на второстепенное задание) навстречу врагу и небольшого отряда кораблей, на которых экипажи от юнги до командира были бы укомплектованы исключительно моряками российского происхождения. То есть флот как был, так и остался совершенно непонятен и не нужен подавляющему большинству людей, родившихся в лесах и степях Московии. Море, в лучшем случае, оставляло их равнодушными, а чаще всего вызывало страх.

В данной связи естественно возникает вопрос: а можно ли вообще было успешно справиться с подобной задачей? Если обратиться за ответом к мировой истории, то она свидетельствует, что аналогичные свершения, хотя и очень редко, но иногда все же удавались. Рим, например, до столкновения с Карфагеном не имел военно-морских сил. Однако когда в этом возникла острейшая потребность, сумел научиться за короткий срок и строить боевые суда, и применять их. А затем даже сломил могущество некогда наиболее грозной морской державы Античности.

Великолепные примеры подобного рода дает нам и последняя четверть XIX в., когда родилось сразу два великих флота. Германский, в скором времени бросивший вызов всему миру, и японский, прошедший (примерно за то же время, какое Петр I насаждал мореплавание в своей стране) впечатляющий путь от луков и копий со щитами до хорошо памятных России броненосцев Цусимы.

С другой стороны, жизнь и римлян, и немцев, и японцев никогда не была столь далека от «большой воды» и всего того, что с ней связано, как у восточных славян. Поэтому причинно-следственные связи упираются не только в ментальность упомянутых народов, но и в рутинную повседневность. Быт же, пересекающийся с морем, означает в первую очередь промысел водной флоры и фауны и торговлю. По сути, и военный флот возникает прежде всего как их защитник. Петровским же кораблям в этом смысле защищать было нечего, поскольку привить подданным интерес к мирным «нептуновым» занятиям он тоже, по большому счету, не сумел.

Поэтому вплоть до наших дней судьба почти всех российских войн продолжала зависеть исключительно от действий ее сухопутной армии. Только трижды за минувшее со времен Петра I время возникали ситуации, когда исход противоборства ее величество История вручала в руки отечественных адмиралов. Это англо-русская война 1807—1809 гг., Крымская 1853—1856 гг. и русско-японская 1904—1905 гг. Но все они, как известно, оказались проигранными, что называется, «с треском» и «без вариантов». Впрочем, детальное обсуждение подобных вопросов лежит уже вне рамок той темы, которой ограничена эта работа.

1. Автократов В. Н. Военный приказ (К истории комплектования и формирования войск в России в начале XVIII в.) // Полтава. К 250-летию полтавского сражения. М.: Издательство академии наук СССР, 1959.

2. Анисимов Е. В. Время петровских реформ. Лениздат, 1989.

3. Бантыш-Каменский Д. Н. Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов. Ч. 1. СПб.: Типография Третьего Департамента Министерства Государственных Имуществ, 1840.

4. Бескровный Л. Г. Производство вооружения и боеприпасов на русских заводах в первой половине XVIII в. // Исторические записки. Т. 36. М.: Изд-во академии наук СССР, 1951.

5. Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII в. М.: Воениздат, 1958.

6. Беспалов А. В., Хеглунд Л. Под скрещенными стрелами // Рейтар № 4 (2004/№1).

7. Беспалов А. В. Северная война. Т. 1-2. М.: Рейтар, 1998— 2000.

8. Беспятых Ю. Н. Иностранные источники по истории России первой четверти XVIII в. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1998.

9. Беспятых Ю. Н. Третье «пришествие» Петра на Белое море // Архангельск в XVIII в. СПб.: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1997.

10. Бестужев Н. А. Опыт истории российского флота. Л.: Гос. союзное изд-во судостроительной промышленности, 1961.

11. Богатырев И. В. Верфь на Волхове // Нева. 1980. № 2.

12. Богатырев И. В. Волжские верфи Петра I // Судостроение. 1990. № 1.

13. Богатырев И. В. Первая верфь в Петербурге // Судостроение. 1981. № 4.

14. Богатырев И. В. Судостроение и судоремонт петровской эпохи // Судостроение. 1991. № 9.

15. Богатырев И. В. Судостроение на берегах Луги, Наровы, Ижоры // Судостроение. 1984. № 5.

16. Богатырев И. В. Судостроительная база Азовского флота в 1700-1724 гг. // Судостроение. 1987. № 8.

17. Богданов М. А. Адмиралтейский дом Санкт-Петербурга // Гангут выпуск 8. СПб.: ЛЕНКО, Гангут, 1995.

18. Большая советская энциклопедия. Т. 17. М.: Советская энциклопедия, 1974.