«МОСКИТНАЯ» ВОЙНА
КАМПАНИЯ 1702 г. Россия и Швеция общих морских рубежей не имели, тем не менее граница между ними по воде все-таки проходила. Она пересекала Ладожское и Чудское озера. Так как эти водоемы посредством рек Невы и Наровы сообщались с Финским заливом, то скандинавы после начала войны ввели в них флотилии, состоявшие из небольших кораблей — шняв, шхун, яхт, ботов, бригантин и прочей мелочи, которую, пользуясь современной терминологией, можно назвать «москитным флотом». Суденышки начали совершать рейды на русскую сторону и разорять там поселки.
Организовать сплошную оборону береговой черты трудно даже в эпоху современных массовых армий. А в XVIII в. о такой роскоши даже не мечтали. Впрочем, тем, у кого есть флот, это и не нужно. Кораблям противника всегда удобнее (и дешевле) противопоставлять свои мобильные флотилии, а не стационарные укрепления. Но Петр I в начале Северной войны на водных театрах не имел вообще ничего — ни укреплений, ни «москитного флота», ни даже больших лодок. Хотя время позволяло без лишнего шума в глубине страны заготовить комплекты деталей небольших судов, а затем быстро собрать их, когда потребуется. Тем более что и в драку с соседями лезли именно из желания иметь флот в том регионе. Однако ничего этого не сделали. Скорее всего, об озерах в те суматошные месяцы просто забыли. Война представлялась недолгой. Победу планировали добыть «малой кровью» на сухопутье. А уж овладев куском балтийского побережья, собирались приниматься за постройку и «москитного», и армейского, и морского флотов.
Но война сразу же начала раскручиваться по неожиданному и чрезвычайно неприятному для антишведской коалиции сценарию. Поражение Дании, неудачи саксонцев и собственный крах под Нарвой заставили царя вдумчивей отнестись к задачам на будущее. Частью новых планов стал и отправленный 10 февраля 1701 г. указ Новгородскому приказу, повелевавший строить на реках Луге и Волхове струги — 600 больших лодок, способных принять до 50 человек. С этой даты, наверное, и следует вести отсчет организации первых подразделений Балтийского флота.
Постройка стругов — посудин по всем статьям примитивных — дело несложное. Но в России, как известно, «быстро только сказки сказываются». Поэтому в 1701 г. шведский «москитный флот» ни на Ладожском, ни на Чудском озерах сопротивления так и не встретил. Впрочем, дело здесь, наверное, не только в нерасторопности тяжелых на подъем московитов. Когда царь считал необходимым, то отлично умел заставить своих подданных бегать вприпрыжку. Скорее всего, в тревожные месяцы после нарвской «конфузии» Петр отложил мечты о Балтике до более удачных времен. Надо было не упустить хотя бы то, что уже имелось в руках. Для чего в первую очередь требовалось избежать перспективы войны на два фронта. Поэтому царь весной 1701 г. поехал в Воронеж закладывать там новые корабли для Азовского флота и вообще всячески стремился повысить его боеспособность.
Однако к началу второй военной осени ситуация изменилась. Угроза шведского вторжения отодвинулась на неопределенный срок. Карл XII решил сначала наказать саксонцев и ушел на запад, оставив у русских рубежей чисто символические силы. Лучшего момента для того, чтобы пробиться к. Балтийскому морю, трудно было представить. И Петр вновь все основные усилия перенацелил на осуществление своей, как еще недавно казалось, надолго потускневшей мечты.
На сей раз о быстрой победе уже никто не вспоминал. Подготовку операций проводили тщательно, стараясь учесть каждую мелочь, а потому и войне на озерах уделили должное внимание. Постройка стругов ускорилась. Тем не менее, обойтись одними лодками даже в «москитной» борьбе невозможно. Нужны суда, вооруженные артиллерией не меньшей, чем у противника. Но их, как струги, на пустом месте не изготовишь. Для подобной работы необходим специальный завод — верфь. Такое предприятие в северо-западном регионе России находилось тогда только в Архангельске. Оттуда до Балтики было далековато. Но Петр I все-таки приказал заложить там два малых корабля (длина 20, ширина 5 метров) с вооружением в 12 небольших пушек каждое. К их сборке приступили в середине зимы.
2 февраля 1702 г. появляется новый царский указ — основать верфь на реке Сясь у места ее впадения в Ладожское озеро. И как можно скорее начинать изготовление там 6 кораблей (по своим характеристикам похожих на архангельские) и других, более мелких посудин. Ровно через три недели к Сясьскому Рядку (поселку, где намечалась новостройка) выехал только что завербованный и прибывший в Москву голландец Воутерсон фон Колк[62], с целью организовывать, как сам завод, так и производственный процесс на нем. Функции директора предприятия возложили на стольника Ивана Татищева.
Оба с задачей не справились, хотя винить их трудно. Русский вообще не имел понятия о том, чем ему предстоит заниматься. А голландец у себя дома работал лишь корабельным подмастерьем. Место для верфи выбрали очень неудачно. Но к концу весны все же заготовили древесину и 12 мая заложили два корпуса. Ладить сразу все шесть кораблей Воутерсон не рискнул, опасаясь запороть материал. Пильной мельницы и квалифицированных зарубежных «спецов» на верфи не было. А русские плотники вообще не знали, что такое пила[63]. Поэтому суда пришлось строить из теса[64]. Работы затянулись, и на воду первенцев спустили только осенью. Однако по качеству они получились отвратительные, для боевых действий не пригодные[65]. Короче, летом 1702 г. войну за озера пришлось начинать на дедовских ладьях.
В них сажали как можно больше солдат и в спокойную погоду старались атаковать неприятельские парусники. Под градом пушечной картечи, облепив вражеский корабль со всех сторон, русские карабкались из своих утлых челнов на его высокий борт, пытаясь завязать рукопашную схватку на палубе и перебив или пленив экипаж, захватить судно. Подобная тактика приносила громадные потери, но давала и некоторую надежду на успех.
Чудской флотилией шведов руководил командор Лешерна фон Герцфельд. Русские струги для борьбы с ним делались около Пскова на реке Великой. Чтобы вырваться на простор, им требовалось преодолеть узкую протоку, связывающую Чудское и Псковское озера. Оборонять ее было очень удобно. И Герцфельд именно там сосредоточил свои главные силы, когда от южного берега на север устремились стаи лодок, набитых русскими солдатами.
* * *
БОЙ у устья реки Касайогге. 1 июня
Русские (полковник Шарер) — около 100 лодок, 2—3 тысячи солдат.
Шведы (командор фон Герцфельд) — яхты «Каролус», «Виват», «Вахмейстер», «Ла Соль» — в сумме 35—40 мелких пушек. Общая численность экипажей 200—250 матросов.
Яхты атаковали лодки, ведя огонь из пушек и ружей. После упорного сражения русских принудили к отступлению.
Потери:
Русские — 3 лодки потоплены, многие повреждены. Об убыли людей точных данных нет.
Шведы — незначительные.
Вскоре после первого боя генерал Гульц привел из Пскова еще до 150 лодок. Они соединились с флотилией полковника Шарера и русские вновь предприняли попытку прорваться в Чудское озеро.
* * *
БОЙ в проливе. 11 июня
Русские (генерал Гульц) — около 250 лодок, до 5000 солдат.
Шведы (командор фон Герцфельд) — 5 парусных кораблей 6-го ранга, до 50 мелких пушек, до 300 матросов.
В тот день над озерами царил штиль. Застигнутые им шведские парусники застыли. Этим обстоятельством и воспользовались русские, напав на стоявшую отдельно от других кораблей яхту «Ла Соль». Сначала ее атаковали 47 лодок. Позднее к ним присоединилась остальная флотилия. Исчерпав возможности к сопротивлению, шведы зажгли яхту, а сами ушли к своим. Горящее судно взорвалось. Русские также атаковали небольшую яхту «Флундран» (4 пушки), которую в конце концов взяли на абордаж.