Гвинет почувствовал толчок, когда ее ноги коснулись твердой поверхности. Она сжала Бри сильнее, ища равновесия. Ребенок издал вопль раздражения.

Женщина огляделась и поняла, что находится в саду замка. Стояла ночь. Луна светила в небе, а легкий ветер ласкал лицо, обдувая волосы. Гвинет подняла голову и глубоко втянула первый глоток свежего воздуха, который не ощущала неделями. Пахло свободой… и тюремным приговором. Она вернулась туда, куда хотела, но без своего возлюбленного демона.

Женщина больше никогда снова не увидит Рагнорака.

По тому, как он себя вел, можно было подумать, что его ничего не волнует.

Рагнорак поднял бутылку и отпил. Ему уже давно надоело наливать вино в бокал.

В чем же заключался смысл?

В том, что следовало одеться, хотя он не планировал покидать комнату?

Или в жизни, из которой разом ушел весь свет?

Рагнорак знал, что вел себя как слабый, несчастный, бесполезный, всеми покинутый, жалкий ублюдок, но, держащий спину прямо, но слишком истощенный, чтобы что-то решить. По крайней мере, никто не мог упрекнуть его за невыполнение своих обязанностей касательно Элохима. Правитель своевременно закончил все свои задачи, встретился с различными комитетами и подписал официальные документы. Если теперь мужчина решил сдаться и напиться, то это было его личное дело.

Рагнорак громко рыгнул и сделал еще глоток.

Раздался резкий стук в дверь его покоев, и Карнак зашел до того, как хозяин успел рявкнуть "уходи".

Его слуга, секретарь, друг встал перед ним, и Рагнорак поднял на него свои мутные глаза:

- Что?

- Допрыгались, и это тогда, когда вы, наоборот, должны собраться.

По-видимому, Карнак теперь выполнял роль совести или, возможно, его мамы.

- Вот как? — протянул Рагнорак и упал на спинку кресла, отпив еще глоток.

- Да, — заявил слуга категорически, пинком отбросив пустую бутылку и скинув на пол грязное белье, освобождая стул, чтобы сесть.

- Если вы не разрешаете слугам его постирать, то, по крайней мере, уберите в какое-то одно место.

- Мне нравится все, как есть.

- Люди начинают беспокоиться. Ваш народ смотрит на вас. Ваша уверенность — их уверенность, и если они начнут сомневаться в вашей способности руководить…

Рагнорак сердито взглянул:

- Почему кто-то должен сомневаться? Я не избегаю своих обязанностей или обязательств. О чем они могут сплетничать?

Карнак поджал губы, на мгновение прижав к ним сцепленные пальцы перед тем, как ответить:

- Понимаю, что вы испытываете. Перед тем, как жениться на Гузель, в молодости я влюбился в женщину не своего круга. Словно у меня никогда никого не было, — он понизил голос, — даже моей любимой Гузель. Я бы отдал жизнь за ту женщину, стал бы тем, кем она хотела меня видеть. Но это было невозможно.

Он замолчал и подождал какой-нибудь реакции. Рагнорак сделал еще глоток.

- Дело в том, что тогда я верил, что больше никогда не оправлюсь, никогда не полюблю снова. Но я нашел другую женщину, такую же бесценную. Моя любовь к Гузель разгоралась медленно, но неуклонно, и теперь это больше, чем пламя, которое я когда-то чувствовал в юности.

Карнак сделал еще одну паузу, а затем добавил:

- Свартан, вы найдете другую женщину. На этот раз поищите из себе подобных. Очень многие могут стать прекрасными женами и достойными королевами.

Рагнорак швырнул бутылку через всю комнату, где она врезалась в стену и разбила зеркало, упавшее на пол тысячами осколков.

- Мне не нужна другая. Мне нужна она! — взревел он.

Карнак посмотрел на разбитое зеркало и снова на друга:

- В таком случае, ты должен найти способ заполучить ее.

- Я не могу! Ни Гвинет, ни ребенок не смогут выжить здесь. Мне пришлось их отпустить.

Слуга вздохнул и забарабанил пальцами по подлокотнику кресла:

- Звучит, как если бы вы все тщательно обдумали и не нашли никакого решения. Хм. Удивительно, что человек с вашей изобретательностью не может разобраться с проблемой. Небольшой компромисс, кое в чем уступить, я полагаю, окажется уместен. — Он пожал плечами и поднялся на ноги: — Замечательно. Уверен, что вам лучше знать.

Рагнорак недовольно заворчал на его второсортные саркастические замечания. Он очень страдал и заслуживал сочувствия, а не легкомысленных замечаний.

- Я бросил ее, потому что люблю. Я подарил ей шанс жить нормальной счастливой жизнью. Разве это не героично с моей стороны?

- Конечно, если вы хотите быть героем-одиночкой. Все что я говорю: или выкинь Гвинет из мыслей и двигайся дальше, или найди способ быть с ней. Но это безделье действительно трогательное… ваше Величество. — Карнак растягивал слова, позволяя себе вольность, но не переходя черту.

Дверь за ним захлопнулась, и больше ненужная бутылка врезалась в нее.

Рагнорак выплюнул проклятие, прежде чем упал обратно на стул. Карнак не знал о другой стороне сделки. Золото, предоставляемое Мидасу, обеспечивало уверенность, что этот человек никогда не попытается вторгнуться в подземный мир. Если Рагнорак нарушит сделку, забрав Гвинет обратно, жадный человек может использовать это в качестве предлога, чтобы уничтожить мир между народами и попробовать получить еще большее богатство.

Он приложил ладонь ко лбу, пытаясь облегчить боль, но давление не уменьшилось.

Рагнорак ненавидел, когда Карнак указывал на очевидное. Конечно, он не мог сидеть здесь вечность. Ему следовало встать и двигаться дальше, независимо от того, насколько измученным чувствовал себя мужчина. Работы всегда было много, люди нуждались в нем, в своем лидере во всех отношениях. Если бы Рагнорак не знал Гвинет и Бри, то бы полностью посвятил себя работе, вместо того, чтобы неустанно стремиться сделать Элохим лучшим местом. Никакой слабости. Не задумываясь. Никаких больше стремлений к невозможному. Он мог жить без любви. Ему же это удавалось в течение многих лет.

Поднявшись с кресла, мужчина начал собирать с пола осколки стекла.

***

Гвинет опустилась на крыльцо своего домика, на очищенные от птичьего помета половицы.

Она взглянула на красногрудых корольков, гнездящихся в углу под навесом. Они же из дома ее отца? Они последовали за ней?

Девушка нахмурилась и цокнула языком:

- Живите где-нибудь в другом месте, глупые птицы, или, по крайней мере, прекратите гадить на мой пол!

Бри взвизгнула рядом в колыбели; эти звуки напоминали птичьи трели. Гвинет кинула щетку в ведро с мыльной водой и поднялась, вытирая руки о фартук. Она подошла к кроватке и улыбнулась дочери:

- Тебе нравятся озорные птички?

Бри улыбнулась почти беззубой улыбкой, быстро замахав в воздухе ручками. Гвинет не могла устоять перед ее обаянием и подхватила малышку на руки, танцуя с ребенком, пока та не хихикнула, зафыркав.

Гвинет держала ее на плече, похлопывая по спинке и негромко напевая, пока оглядывала двор перед своим домом, украшенный солнцем и тенями лесных деревьев, окружавших поляну. Это то, чего она хотела — свою свободу и свободу Бри, прожить жизнь без человеческого вмешательства.

Благодаря сделке между Рагнораком и Мидасом, детали которой до сих пор оставались неясны, все, о чем она мечтала, сбылось, и Гвинет была довольна, когда подняла Бри на руки и осмотрела свои владения. Но она не могла сказать, что счастлива.

Чего-то не хватало… кого-то… только щемящая пустота в сердце, где он был раньше. В течение дня, пока Гвинет находила себе занятия, ухаживая за домом, за животными и, конечно, за Бри, все казалось не так страшно. Но по ночам, лежа одна в постели, она скучала по Рагнораку с болезненной тоской, ощущая, что это действительно может ее убить. Гвинет едва удавалось заснуть, но не выкинуть его из головы: руки на ее теле, губы на ее губах, и твердое давление глубоко внутри нее.

Женщина считала, что их чувства взаимны, но Рагнорак с такой легкостью бросил ее. Что если она никогда не была для него ничем большим, как временной страстью? Вероятно, теперь он нашел женщину своего вида и почти полностью забыл о существовании Гвинет.