Приношу сердечную благодарность Кристин Йоханнс-доттир, профессору из Исландии, взявшей на себя труд прочесть мою рукопись и подсказавшей фрагменты диалога на исландском.

Благодарю доктора Уильяма Ратлиффа за то, что открыл мне доступ к библиотеке Стэнфордского университета.

Выражаю искреннюю признательность моему сыну Дэниелу и моему племяннику Нейтану, подсказавшим мне образ Олафа Однобрового.

И как всегда, спасибо Ричарду Джексону — за то, что согласился рискнуть.

Аллисон — мать Торгиль.

Бард — друид из Ирландии; известен также под прозвищем Драконий Язык.

Бард Айден — монах со Святого острова.

Джек — в начале книги ему одиннадцать лет.

Колин — сын кузнеца.

Люси — сестра Джека; в начале книги ей пять лет.

Мать Джека и Люси — ведунья.

Отец Джека и Люси — Джайлз Хромоног.

Беовульф — прославленный воин.

Гицур Пальцедробитель — хозяин усадьбы, клятвопреступник.

Дотти и Лотти — младшие жены Олафа.

Древесная Нога — друг Эрика Красавчика; нога откушена троллем.

Ивар Бескостный — король, повелитель Олафа; женат на Фрит Полутролльше.

Магнус Мучитель — хозяин усадьбы.

Олаф Однобровый — предводитель берсерков королевы.

Руна — скальд, потерявший голос.

Свен Мстительный — воин из отряда Олафа.

Свиное Рыло, Грязные Штаны, Толстоног, Болван, Болванка — рабы Олафа.

Скакки — сын Олафа и Хейди; шестнадцать лет.

Торгиль — мечтает стать берсерком; двенадцать лет.

Торгрим — отец Торгиль, прославленный берсерк.

Торир — брат Торгиль.

Хейди — старшая жена Олафа; ведунья, родом из Финнмарка.

Хильда — дочь Олафа и Лотти.

Хродгар — король Золотого чертога.

Эгиль Длинное Копье — капитан корабля; не берсерк.

Эйнар Собиратель Ушей — хозяин усадьбы; коллекционирует уши.

Эрик Безрассудный — воин из отряда Олафа; боится темноты.

Эрик Красавчик — воин из отряда Олафа.

Эрик Широкоплечий — воин из отряда Олафа; боится темноты.

Глухарка — птица размером с индюшку, с десятью пестрыми цыплятами.

Драконица — самка с выводком драконят.

Задира, Волкобой, Ведьма, Кусака — щенки Медб.

Золотая Щетина — троллий кабан со скверным характером.

Кошки Фрейи — девять гигантских тролльих кошек с роскошной рыже-золотой шерстью.

Медб — ирландский волкодав.

Облачногривый — конь, предки которого родом из страны альвов.

Отважное Сердце — благородный ворон.

Рататоск — белка-сплетница, бегает вверх-вниз по Иггдрасилю.

Снежные совы — семейство из четырех сов в Ётунхейме.

Болторн — отец Фонн и Форат; старший супруг Горной королевы.

Горная Королева — Гламдис, владычица Ётунхейма.

Фонн — дочь Горной королевы; говорит на языке людей.

Форат — дочь Горной королевы; говорит на языке китов.

Грендель — чудовище; его отец был великаном-людоедом.

Норны — никто не знает в точности, кто такие норны, однако они весьма могущественны.

Фрит Полутролльша — оборотень; дочь Горной королевы и неизвестного человека; жена Ивара Бескостного.

Фроти — сестра Фрит; оборотень; мать Гренделя.

Дужек проснулся еще до первого света и полежал немного, слушая, как холодный февральский ветер хлещет по стенам дома. Вздохнул: похоже, сегодня опять не распогодится. Наслаждаясь последними минутами тепла, перевел взгляд на стропила. Спал он на постели из сухого вереска, закутавшись, словно в кокон, в несколько шерстяных одеял. Пол представлял собою углубление в земле; ветер, просачиваясь под дверь, свистел над Джековой головой.

Дом был сработан на славу: благодаря дубовым стволам-опорам, установленным корневищами кверху, сыростью от земли не тянуло. Можно сказать, отец возводил жилище на глазах у Джека: мальчику тогда только семь стукнуло. Отец-то думал, этакая сложная задача не детского ума дело, но Джек всё схватывал на лету. Он внимательно наблюдал за работой отца и даже теперь, спустя четыре года, не сомневался, что сможет построить дом своими руками. Что-что, а память у мальчика была отменная.

В дальнем конце длинной низкой комнаты мать раздувала огонь для стряпни. На потолочных балках плясали красные блики. Наверху — на чердаке — было теплее, зато дымно. Родители и сестра спали там; Джек же предпочитал свежий воздух у двери.

Мать засыпала овес в кипящую воду и принялась яростно размешивать кашу. Потом добавила меда — даже со своего места Джек учуял аромат. На углях накалялась кочерга — подогревать сидр;[1] чаши мать загодя расставила в ряд на полке.

— Бррр, холодрыга, — пожаловалась Люси с чердака. — А можно мне завтрак в постель?

— Принцессы таких пустяков, как холод, не боятся, — пожурил ее отец.

— Принцессы живут в замках. — Люси за словом в карман не лазит.

— Да, но только не похищенные принцессы.

— Хватит ей потворствовать, — заворчала мать.

— Пап, а я правда потерялась? — не отставала Люси.

Малышка эту байку просто обожала.

— Да, но ненадолго. Потому что мы тебя нашли, — ласково объяснил отец.

— Я лежала под розовым кустом с золотой монеткой в руке?

— Ты родилась в этом самом доме, — огрызнулась мать.

Она сердито ткнула раскаленной кочергой в чашу с сидром: в воздухе разлился пряный яблочный аромат. Джек знал: Люси всё равно не послушает мать. Конечно, быть похищенной принцессой куда интереснее, чем деревенской замарашкой. Впрочем, золотая монета была вполне настоящей. Отец нашел ее в земле, пропалывая грядки в саду. На монете красовалась гордая мужская голова: отец сказал, римского императора.

— В один прекрасный день мимо проедет отряд рыцарей, — не унималась Люси.

— Рыцари ищут тебя с тех самых пор, как тролли украли тебя из замка, — подхватил отец. — Тролли собирались тебя съесть, солнышко, но сама знаешь — тролли есть тролли, — тут же и перессорились.

— «А не изжарить ли нам ее с яблоком во рту?» — подхватила Люси, повторяя затверженную едва ли не наизусть сказку. — «Или, может, запечь в пирог?»

— «В пирог! В пирог!» — взревела половина троллей, — вторил ей отец. — А остальные завопили: «Зажарить, зажарить!» Так что тролли передрались промеж себя — и очень скоро все уже валялись на земле без чувств. А я как раз проходил мимо — и нашел тебя.

— В один прекрасный день в нашу дверь постучатся рыцари, мечтала вслух Люси. — Они поклонятся мне и скажут: «Поедем с нами; будь нашей принцессой».

— И зачем ты только забиваешь девчонке голову всей этой чепухой? — буркнула мать.

— А чего в том дурного? — откликнулся отец.

Джек знал, что мать потеряла двоих малышей еще до того, как родился он, и еще двоих — после. Она уж думала, что больше детей у нее не будет, но, ко всеобщему изумлению, в один прекрасный день произвела на свет последнего ребенка — девочку, да еще такую прехорошенькую!