— Возможно, — согласился он. — Это последняя функционирующая реликвия ранней эпохи. Единственный корабль на Сароше, еще способный совершать путешествия в безвоздушном пространстве.

— Так зачем надо было им пользоваться? — спросил Захариэль. — Почему они не приняли предложенную Львом «Грозовую птицу»?

— Кто знает? — произнес Лютер и нахмурился, явно обнаружив нечто интересное. — Возможно, сарошанцы так заботились о нем, поскольку предвидели, что корабль может понадобиться в будущем.

— Для чего?

Лютер пролез под днищем шаттла на другую сторону, а когда выпрямился, Захариэль увидел, что заместитель командира Легиона сильно побледнел. Его лицо стало пепельно-серым, и Лютер смотрел на челнок с непонятным Захариэлю выражением.

— Что-то случилось? — спросил Захариэль.

— Мм? — протянул Лютер и взглянул на высокие арочные двери, через которые вышел Лев, уводя за собой делегацию Сароша. — А, Захариэль. Извини, я немного отвлекся.

— Все в порядке? — снова спросил Захариэль. — Ты плохо выглядишь, мой лорд.

— Все хорошо, Захариэль, — заверил Лютер. — А теперь иди, догоняй своих боевых братьев. Не стоит слишком долго оставаться вдали от них, если скоро, может, придется отправиться в бой. Знаешь, это плохая примета.

— Но я еще не все здесь закончил, — возразил Захариэль.

— Не важно, — настаивал Лютер. — Иди. Оставайся со своей ротой и не возвращайся, пока я тебя не позову. Ты меня понял?

— Да, мой лорд, — ответил Захариэль, хотя, по правде говоря, он никак не мог объяснить внезапной перемены в настроении Лютера.

Он направился к выходу с пусковой палубы, оставив заместителя командующего Легионом, пристально разглядывавшего прилетевший с Сароша шаттл.

— У вас существует обычай выбирать в командование людей небольшого роста? — весело спросил его высокоблагородие лорд-экзальтер, вместе со своей свитой остановившийся у огромного иллюминатора обзорной палубы. — Я так спросил, потому что человек, которого вы все называете магистром ордена, не так высок, как люди, состоящие у него в подчинении. И то же самое я заметил, знакомясь с другими людьми, представленными как лидеры флотилии.

Правитель указал на армейских офицеров, капитанов кораблей и других имперских представителей, собравшихся на эту встречу.

— И все они меньше, чем ваши ангелы, — продолжал он с самым простодушным и бесхитростным выражением. — Это такая традиция — посылать в бой только тех, кто рожден гигантами, а людей меньшего роста назначать офицерами?

— Дело вовсе не в традициях, — дипломатично ответил Лев, тогда как стоявший рядом магистр ордена Хадариэль сердито нахмурился. — Не все из нас рождены гигантами. Темные Ангелы принадлежат к братству Астартес. Мы стали такими в результате научных работ Императора. Для усиления физических способностей в наших организмах проведены некоторые изменения.

— А, так вы изменены, — медленно кивнул его высокоблагородие лорд-экзальтер. — Вы искусственно выращены. Теперь я понимаю. А как же ты, cap Хадариэль? Ты выше обычных людей, но не настолько, чтобы сравняться со своими воинами. Пожалуйста, скажи, почему так вышло?

— Мне не повезло, — ответил магистр. — К тому времени, когда я был избран, я был уже слишком стар, чтобы воспользоваться преимуществами геносемени. Вместо этого мое тело подверглось хирургическим изменениям и физическое состояние было улучшено.

Немиэль вместе с остальными воинами почетного караула стоял в другом конце зала, но достаточно близко, чтобы усиленный слух уловил суть разговора. Выбранная правителем Сароша тема заставила его поморщиться.

Конечно, его высокоблагородие лорд-экзальтер не мог знать, насколько сильно магистр ордена переживает тот факт, что ему не вживлены прогеноиды. Лидер сарошанцев наверняка непреднамеренно затронул эту тему, но она могла вызвать резкий ответ и несколько подпортить отношения между сторонами.

К чести Хадариэля, он удержался от любых высказываний и не дал повода заподозрить, насколько сильно его оскорбили слова гостя. Но Лев, все же опасаясь с его стороны эмоционального взрыва, решил переменить тему:

— Ты упомянул термин «искусственно выращенные». А в вашем обществе используются методы генетических изменений?

— Да, но я пришел сюда ради обсуждения более важных вопросов.

Правитель Сароша взмахнул рукой, словно отметая несущественную тему, и повернулся к обзорному окну. Выглянув наружу, он распростер руки, словно обнимая видневшийся внизу голубой шар Сароша.

— Не правда ли, этот мир прекрасен? Мне еще никогда не доводилось смотреть на него с такого расстояния. Конечно, в наших исторических книгах сохранились снимки планеты, сделанные с орбиты, но шаттл не поднимался над поверхностью уже более ста лет до сегодняшнего дня. Даже если бы я приказал подняться в космос, иллюминаторы в челноке едва ли больше моей ладони. Если бы не Империум, я бы никогда не увидел столь величественной картины. Благодарю вас за это. Когда я смотрю со стороны на знакомый с детства мир, вижу его океаны и континенты, передо мной открываются новые грандиозные перспективы.

— И это только начало, ваше высокоблагородие, — произнес избранный лорд-правитель Ферст. Он, вероятно, ощутил возникшую напряженность и шагнул вперед, поближе ко Льву. — Невозможно представить, какие чудеса мы будем творить в этом мире, когда он будет приведен к Согласию.

— Ах да. Согласие, — поморщился толстяк. — Очень интересный выбор слова. Термин означает процесс приведения планеты в соответствие с требованиями или предложениями Империума. А еще он означает уступки, гибкость, послушание. А если мы не проявим послушания, что тогда? Вы натравите на нас своих Ангелов, лорд-правитель? Уничтожите нас, если мы не выполним ваши пожелания?

— Ну, я… — Ферст откровенно смутился. — Как бы это сказать…

— Решение будет принимать не лорд-правитель, — прервал его Лев. — Решение остается за мной. Твой вопрос подразумевает существование каких-то сомнений, лорд-экзальтер. Но ты должен понимать, что целью нашего Крестового Похода является воссоединение утративших связи островков человечества. Нам бы не хотелось применять силу для приведения твоего мира к Согласию, но опыт подсказывает, что в некоторых случаях это необходимо. Иногда в силу своего невежества или потому, что их контролирует неподобающее правительство, люди вновь открытого мира пытаются оказать сопротивление. Но это не имеет никакого значения. Мы пришли вас спасти. Хотите вы этого спасения или нет, результат не зависит от вашего желания.

— А что вы скажете о нашем правительстве? — спросил его высокоблагородие лорд-экзальтер. Представитель Сароша отвел взгляд от иллюминатора и повернулся лицом ко Льву и имперскому командованию. — Как вы оцениваете правительство Сароша? Вы находите его подобающим?

— Решение еще только предстоит принять, — сказал Лев. — Должен сказать, мне нравится такой откровенный разговор. Как я слышал, ваш народ отличается склонностью к некоторого рода… неопределенности.

— Да, мы до сих пор не определились, — признал его высокоблагородие лорд-экзальтер, стойко выдерживая взгляд Льва. — Но теперь поняли, что настало время сделать окончательный выбор. Как я понимаю, Империум не поклоняется никаким богам. Более того, это запрещено. Это правда?

— Правда, — ответил Лев, несколько озадаченный столь резким поворотом в разговоре. — Но я не вижу, как это может влиять на наши проблемы. Мне говорили, что жители Сароша разделяют нашу точку зрения на религию. У вас нет ни священников, ни мест поклонения.

— А вот здесь вы ошибаетесь, — возразил лорд-экзальтер. — Наши храмы находятся в тайных убежищах, в лесах и пещерах, где посланники наших богов разговаривают с избранными представителями, Возвышенными. Мы более тысячи лет следуем их указаниям и в результате построили совершенное общество.

— И я узнаю об этом только сейчас? — раздраженно бросил Лев, поворачиваясь к избранному лорду-правителю и другим представителям Империума, но те были изумлены ничуть не меньше.