Войен кивнул.

— А тела, капитан? Они будут разлагаться, и…

— Оставь их, — бросил Гарро, едва сдерживаясь. — Нам надо двигаться быстрее, а не то мы к ним присоединимся. — Капитан угрюмо вернул Вольнолюбца в ножны. — Смерть собрала первую жатву.

На «Эйзенштейне», как и на «Стойкости», имелась своя обсерватория, расположенная в верхней части корпуса, перед самым капитанским мостиком фрегата. Но конечно, она была не такой большой, а когда в ней собрались несколько высоких и широкоплечих космодесантников, показалась совсем маленькой. Входные створки раздвинулись и впустили еще двух Гвардейцев Смерти, и при взгляде на них Дециус поморщился. Апотекарий Войен вошел в зал вместе с Сендеком, и выражение их лиц заставило Дециуса удержаться от слов. Он только оглянулся на сержанта Хакура, стоявшего поодаль с воинами своего отделения, и увидел, что старина Андус настроен не более оптимистично, чем вновь прибывшие.

— Мерик, что происходит? — спросил ветеран. — Мне срочно приказывают все бросить и отправляться сюда, никто ничего не говорит, а тем временем я слышу отдаленный вой сирен и обрывки матросских сплетен о выстрелах и взрывах.

— Не было никаких взрывов, — мрачно произнес Сендек.

— А где капитан? — спросил Дециус.

— Он будет здесь через минуту, — ответил Войен. — Пошел позвать кое-кого еще.

Очередной уклончивый ответ не удовлетворил Дециуса.

— Пока я был на мостике, с артиллерийской палубы поступил сигнал пожарной тревоги. Целый отсек в середине был заблокирован, значит, как доложил сервитор-контроллер, выведены из строя четыре пушечные установки. А потом я слышу тебя на вокс-канале с требованием провести там декомпрессию. Что произошло внизу? — Он повернулся к апотекарию. — Сначала ложа, потом Тарвиц, теперь еще и это. Я требую объяснений!

— Капитан все тебе объяснит, — сказал апотекарий.

— А что с Саулом Тарвицем? — вмешался Хакур. — Я слышал, он сейчас должен быть на «Андрониусе».

— Он сейчас в городе Хорале, если не сгорел при спуске на поверхность планеты, — все так же угрюмо пояснил Сендек. — Он нарушил присягу, угнал «Громовой ястреб» и направился к Истваану III. Лорд-командир Эйдолон отдал приказ о его уничтожении.

Изумлению Хакура не было предела.

— Это смехотворно. Ты, вероятно, ошибаешься.

Дециус тряхнул головой:

— Мы все были в рубке. Мы слышали приказ, но Гарро не повиновался. Он позволил Тарвицу бежать. — Молодой космодесантник все еще никак не мог смириться с происходящим, и действия командира сильно подорвали его доверие. — Это мятеж.

— Да, это так.

Гарро только что вошел в зал вместе с капитаном корабля Гарьей и его адъютантом Воут. По кивку Гарро женщина закрыла за собой створки, и только тогда Дециус понял, что вслед за капитаном не последовал его денщик Калеб.

Боевой капитан прошел в центр комнаты и положил на контрольный пульт обсерватории матерчатый сверток. Тяжелым, оценивающим взглядом он обвел всех собравшихся людей. У Дециуса возникло ощущение, что Гарро не решается произнести слова, замершие на его губах. Наконец он тяжело вздохнул и кивнул, словно принимая решение.

— Когда мы покинем эту комнату — станем мятежниками, — заговорил Гарро. — Наши братья направят на нас все орудия. Я намерен предложить вам решиться на сомнительный выбор, но другого пути нет. У нас не будет другого шанса. Только мы одни можем донести предупреждение.

— Какое предупреждение, господин? — озадаченно нахмурившись, спросил человек Хакура.

Гарро взглянул на Дециуса.

— Предупреждение об измене.

Гарья откашлялся. В отличие от своего подчиненного офицера, он, казалось, не испытывал смущения в тесном обществе Гвардейцев Смерти.

— Уважаемый боевой капитан, при всем моем почтении, это мой корабль, и я хотел бы знать, что происходит на борту, прежде чем двигаться дальше.

— Это правильно, — кивнул Гарро.

Он перевел взгляд на свои закованные в броню руки, сделал глубокий вдох и сдержанным, размеренным тоном рассказал о столкновении с Грульгором. Упоминание вирусных снарядов повергло изумленных слушателей в шок, а когда Гарро рассказал о выступлении командора против Императора и последовавшей за этим схватке на артиллерийской палубе, воцарилась гнетущая тишина. От обилия немыслимых фактов у Дециуса закружилась голова. Казалось, будто пол под ногами превращается в трясину и его затягивает в гущу сомнений и смятения.

Лицо Воут стало белым, как бумага.

— Этот… «Истребитель жизни»… не распространится по кораблю?

Сендек качнул головой:

— Он был вовремя изолирован. Смертоносный вирус быстро уничтожит сам себя.

— Я бы рекомендовал не пользоваться этим отсеком в течение ближайших шести часов, — добавил Войен. — Для надежности. Военный заряд после открытия декомпрессионных люков был успешно выброшен в космос, но в телах погибших могли остаться спящие колонии бактерий.

— Наших людей. — Хакур покачал головой. — Я с трудом могу в это поверить. Я знал, что Грульгор был хвастуном и всегда стремился к славе, но такое… Почему он решился на это предательство? — Ветеран обратил к Гарро вопрошающий, почти наивный взгляд. — Почему, господин?

Гарро и сам хотел бы как-то объяснить поведение Грульгора. Как и Войен, он в глубине души еще надеялся, что все произошедшее окажется странным кошмаром или таинственным безумием, охватившим его соперника, но в тот момент, когда он взглянул в глаза Грульгора, Гарро понял, что это не так. Грульгор никогда не стал бы участвовать в деле, если бы имелась хоть малейшая вероятность провала. Решимость, абсолютная уверенность, написанная на лице командора, без слов рассказала Гарро всю правду. Капитан подтвердил слова Тарвица, и все части головоломки сошлись, как сходятся обойма и магазин болтера.

Все мелочи, все странные отклонения и сомнения, зловещие предчувствия, настроения на борту «Стойкости» и «Духа мщения», все, что в последние дни так тревожило Натаниэля, соединилось в одно целое.

— Саул Тарвиц, мой друг и побратим успел меня предупредить. Рискуя собственной жизнью, он угнал один из катеров Детей Императора и полетел на планету, чтобы рассказать о неминуемой вирусной бомбардировке. Эйдолон, стараясь этого не допустить, приказал его расстрелять. — Гарро снова кивнул. — Я не стал выполнять этот приказ. И сейчас, пока мы разговариваем, Саул уже спустился на поверхность Истваана III и убеждает всех космодесантников спрятаться в укрытие до начала бомбардировки. Моя уверенность в его словах непоколебима, так же как непоколебимы связывающие нас узы.

Гарро, протянув руку, похлопал по плечу Хакура. Затем он по очереди пристально посмотрел в глаза каждого воина, словно проверяя, какое впечатление произвели на них ужасные откровения.

— Теперь вам известна страшная правда. Грульгор и Эйдолон не сбившиеся с пути одиночки, преследующие свою собственную выгоду. Они солдаты в грядущей бесчестной войне. Их поступки не зависят от их личного желания, они продиктованы приказами самого Воителя. — Он не стал обращать внимания на раздавшиеся в ответ на последние слова возгласы. — Все это затеял Хорус при поддержке Ангрона, Фулгрима и, как ни трудно мне это признать, нашего господина Мортариона.

Напротив Гарро в кресле наблюдателя Гарья сжался в комок, пытаясь осознать слова капитана. Рядом с ним застыла Воут, и ее лицо исказилось, словно от физической боли.

— Почему? — прошептал капитан корабля. — Разрази меня Терра, если я могу найти хоть какую-то логику в их замыслах. Ради чего они все это затеяли? Что надеется получить Хорус в противостоянии с Императором?

— Всё, — бросил Дециус.

Войен печально склонил голову.

— В ложе до меня через вторые и третьи руки доходили слова Воителя о том, как далеко от нас сейчас Император, и о неприятной необходимости подчиняться Совету Терры. Резкость этих речей заметно возросла после ранения Хоруса на Давине и его таинственного исцеления.