— Пленник? — недоверчиво спрашивает Вентан.

Когда 4-я врезалась в них, большая часть врагов бежала. Многие не покинули позиции и дрались насмерть. Однако этот сдался в плен.

Он стоит на газоне возле разбитого фонтана, охраняемый четырьмя Ультрадесантниками.

Вентан предоставляет Селатону заниматься своими делами и приближается к Несущему Слово. Доспех воина помят и окровавлен. Лицо покрыто пятнами крови. Он смотрит на Вентана и кажется почти что улыбающимся.

— Имя, — спрашивает Вентан.

— Морпал Ксир, — отвечает Несущий Слово.

Один из стерегущих его Ультрадесантников показывает Вентану оружие, которое было при Несущем Слово во время пленения. Сломанный болтер. Большой кинжал из черного металла с обмотанной проволокой рукояткой. Кинжал необычен. Он выглядит, как ритуальный и церемониальный — в меньшей степени оружие, в большей — символ статуса.

— Ты был старшим офицером? — интересуется Вентан.

— Я командовал, — соглашается Ксир.

— Есть ли причины, по которым мне не следует просто тебя убить, ублюдок? — спрашивает Вентан.

— Потому, что вы все еще живете согласно законам. Согласно вашей Имперской истине. Согласно чести. Согласно этике.

— Все то, о чем вы забыли.

— Все то, что мы сознательно отвергли, — поправляет Ксир.

— Это старая вражда? — спрашивает Вентан.

Ксир смеется.

— Какое типичное высокомерие! Как же оно свойственно ультрамарскому образу мышления. Да, сегодня мы удовлетворили свою неприязнь к вам. Однако на Калт мы напали не поэтому.

— В таком случае, почему? — спрашивает Вентан.

— Галактика охвачена войной, — отзывается Ксир. — войной против Ложного Императора. Мы следуем за Гором.

Вентан не отвечает. В этом нет смысла, однако в контексте немыслимых событий этого дня нужно, как минимум, убедиться в очевидной бессмысленности. Он снова смотрит на ритуальный нож. Тот отвратителен. От его формы и исполнения Вентану становится неуютно. Он думает, что такое же оружие носили культисты братств. Он убирает нож в пояс. Он покажет его серверу. Возможно, информационная машина сможет предоставить какую-либо проливающую свет информацию.

— Итак, галактика охвачена войной? — переспрашивает он.

— Да.

— Гражданской войной?

— Гражданской войной, — отзывается Ксир, как будто гордится ею.

— Магистр Войны Гор обратился против Императора?

Ксир кивает.

— Новостям нужно время, чтобы дойти, — весело сообщает он. — Довольно скоро вы о ней услышите. Но только не вы. Никто из вас. Ни один из XIII-го. Смиритесь с тем фактом, что вам осталось жить считанные часы.

— Если ты позволил взять себя в плен только ради того, чтобы получить возможность попытаться запугать нас, то ты глупец, — произносит приближающийся к ним Сулл.

— Я здесь не для того, чтобы запугивать, — говорит Ксир. — Я бы предпочел умереть, однако у меня, как у командира, есть долг. Долг предложить вам условия.

Сулл вытаскивает меч.

— Разреши мне заткнуть этого предателя, — произносит он.

— Подожди, — отвечает Вентан. Он смотрит на Несущего Слово. У Ксира насмешливое и самоуверенное выражение лица.

— Ему известно, что мы не причиним ему вреда, пока он в плену, Сулл, — говорит Вентан. — Он насмехался над нами из-за этого. Насмехался над нашими цивилизованными законами и принципами. Он смеется над нами потому, что у нас гуманистическая этика. Если это худшее, что он может сказать — пусть говорит.

Сулл издает рычание.

— В самом деле, Тей, — произносит Вентан, — он думает, что это оскорбление? Что у нас есть моральные стандарты, а у него нет?

Ксир смотрит Вентану в глаза.

— Твоя этическая установка достойна восхищения, капитан, — говорит он. — Не пойми меня неправильно. Мы, XVII-й, восхищаемся вами. В благородных Ультрадесантниках есть много того, чем следует восхищаться. Ваша решимость. Ваше чувство долга. И в особенности ваша верность. Не хочу, чтобы эти замечания показались фальшивыми. Я говорю искренне. То, что вы воплощаете и поддерживаете — проклятие для нас, и мы обратили против этого оружие. Мы не успокоимся, пока оно не будет мертво и сброшено. Но это не мешает нам постоянно восхищаться силой, с которой вы это защищаете.

Ксир переводит взгляд с Вентана на Сулла, а затем обратно.

— Вы были всем тем, чем мы не могли быть, — произносит он. — А затем нам открылась истина. Изначальная Истина. И мы поняли, что вы были всем тем, чем мы не должны быть.

— Его болтовня меня утомляет, — говорит Вентану Сулл.

— Вы — люди чести и разума, — продолжает Ксир. — Вы понимаете условия. Именно поэтому я воздержался от смерти, которую бы с радостью принял, и пошел на это унижение. Я пришел предложить вам условия.

— У тебя минута, чтобы их изложить, — произносит Вентан.

— Не сумев захватить дворец и уничтожить вас, — начинает Ксир, — я разочаровал своего полевого командира. Лептий Нумин был обозначен как основная цель. Понимаешь, о чем я, капитан? Одно лишь то, что вы победили мои силы, не помешает придти другим. К моменту моего пленения на Лептий вместе со своим воинством надвигался командующий Федрал Фелл. У него их в двадцать раз больше. И он не человек чести, капитан, не в том смысле, как вы понимаете этот принцип. Сдайтесь сейчас. Сдайтесь мне, и я поручусь в вашу пользу. Ты и твои силы здесь — ваши жизни будут сохранены.

— Чего ради? — спрашивает Сулл. — Жизнь, сохраненная на таких условиях — это не та жизнь, о которой я стал бы заботиться.

Ксир кивает.

— Понимаю. Я это предвидел. Между нами не может быть сближения. Мы слишком глубоко в крови.

— Тогда чего ты ожидал? — интересуется Вентан. — Что мы сдадимся тебе? Объединимся с тобой, с XVII-м, с — если ты говоришь правду — Гором? Против Терры?

— Разумеется, нет, — отвечает Ксир. — Но я ждал. Что, быть может, вы хотя бы услышите нашу истину. Это не то, что ты думаешь, капитан. Она прекрасна. Ваше понимание галактики изменится. Сдвиг парадигмы. Вы будете удивляться, почему когда-то думали то, что думали. Будете гадать, как и почему в этом виделся смысл.

— Ксир, — произносит Вентан. — Я выслушал твои условия и твое предложение. Я официально отвергаю и то, и другое.

— Но вы умрете, — говорит Ксир.

— Все умирают, — отвечает Вентан, отворачиваясь.

— Это будет плохая смерть, — окликает его Ксир. — В ней не будет славы. Это будет печальный и жалкий конец.

— Даже славная смерть печальна, — отзывается Вентан.

— Фелл покарает вас! Покарает невообразимыми способами! Он вобьет вашу плоть в землю!

— Не обращай внимания, — говорит Вентан Суллу.

— Так же, как мы поступили с вашим примархом! — выкрикивает Ксир. — Мы будем резать вас, пускать вам кровь и убивать, как резали и пускали кровь ему! В конце он просил о смерти. Молил о ней! Умолял нас, как трус! Он рыдал! Умолял нас прикончить его. Прекратить его муки! А мы рассмеялись и помочились на его сердце, зная, что он боится.

Вентан не в состоянии его остановить. Сулл движется, будто размытое пятно. Тело Ксира рассечено от левого бедра до горла одним вспарывающим ударом. Кончик меча Сулла вонзается в обратную сторону челюсти Ксира.

Из Несущего Слово бьет кровь. Он качается. Черная кровь льется из раны по ногам, по застрявшему клинку и по руке Сулла. Она струится изо рта Ксира. Рот полуоткрыт. Вентан видит тонкое стальное острие меча, которое торчит между двух нижних зубов.

Ксир смеется.

Он что-то бормочет, давясь кровью и заткнувшим ему рот мечом.

Вентан отталкивает Сулла в сторону и хватается за меч, чтобы выдернуть его и милосердно подарить быструю смерть.

— Ну наконец-то, — булькает Ксир. — Я все д-думал, ч-что же п-понадобится… Я знал, ч-что у одного из в-вас найдутся яйца.

Он начинает падать, заваливаясь на колени прежде, чем Вентан успевает вытащить меч. На сухой земле вокруг него образуется кровавая лужа, которая растекается во все стороны, словно лиловое зеркало. Четверо стражей-Ультрадесантников отступают в молчаливом неодобрении. Сулл не отводит глаз, проклиная себя за то, что дал волю злости.