Корабли с воинами Коракса, влетевшие в док следом за шаттлом Малькадора, один за другим отправились на отведенные посадочные места. Примарх хмуро посмотрел на Малькадора.

— Твоих легионеров разместят со всеми удобствами, — заверил Малькадор. — За ними присмотрят.

Шаттл Сигиллита не приземлился с остальными — пилот направил машину к меньшему проходу под самим потолком. На пути к туннелю орнитоптер осветил целые ярусы галерей, с которых открывался вид на порт. Территория почему-то пустовала, город, в котором могли обитать миллионы человек, теперь обезлюдел. Гул крыльев орнитоптера сиротливым эхом разносился в пространстве.

Нырнув в проем между лапами еще одного орла, шаттл несколько сотен метров летел по узкому проходу, пока не оказался в округлом зале в самом сердце горы. Его высокие стены были из отполированного камня с видимыми прожилками горной породы. Из дока вела единственная бронзовая дверь, украшенная двумя пересекающимися молниями под кулаком в латной перчатке. С воем снижающейся энергии крылья шаттла стали замедляться, пока корабль Малькадора наконец не сел на каменный пол. Люк открылся с шелестом выходящего воздуха, и Коракс тут же заметил, что воздух здесь был намного разреженнее, чем внизу. Малькадор первым вышел из шаттла, — казалось, его совершенно не беспокоила нехватка кислорода.

— Следуй за мной, я проведу тебя в покои. Твоих воинов поселят неподалеку.

Едва Сигиллит приблизился к двери, она распахнулась, и Коракс услышал тихий сигнал соединения связи, исходящий из посоха регента. За дверью начинались ступени, уводящие в глубь Императорского Дворца.

Наблюдая за шагающими впереди воинами Легио Кустодес, закованными в золотые доспехи, Альфарий невольно сравнивал себя с ними. Физически они впечатляли не больше, чем обычные легионеры, хотя их доспехи и оружие были созданы настоящими мастерами, на что в легионе мог рассчитывать только капитан. Ему не раз приходилось слышать, будто каждый кустодий является результатом уникальных экспериментов, созданным геномантами и техносервами, так же как их доспехи — творение мастеров Механикум. После того как Альфарий сразил нескольких Саламандр в зоне высадки, он не сомневался, что Альфа-Легион был равен любому другому легиону Астартес, но это чувство продлилось лишь до тех пор, пока ему не пришлось встретиться с Легио Кустодес, воины которого без особых усилий могли победить любых других слуг Императора.

Гвардейцы Ворона праздно переговаривались между собой, пока кустодии вели их в глубь Императорского Дворца. Коракс и Малькадор, по мнению Альфария, направились в личный док Сигиллита — еще одни ценные данные, о которых следует доложить, — сами же воины спустились в гигантском лифте на сорок шесть этажей ниже, на уровень казарм.

Верхние части дворца были облицованы мрамором и обсидианом, увешаны знаменами и картинами со сценами времен Объединительных войн. Альфарий видел изображения древних городов и храмов с башнями-луковицами, вырастающие из песков полуразрушенные пирамиды, реки, несущие свои воды к широким водопадам и зеленым пастбищам. Память о тех временах осталась лишь в картинах, красоты древней Терры давным-давно погибли от загрязнения окружающей среды и нескончаемых войн.

Выйдя из лифта, Гвардейцы Ворона оказались в простом и функциональном с виду помещении. Стены из феррокрита были покрыты ровным слоем побелки. Арки по обе стороны длинного коридора уводили в пустующие спальни, запах свежей краски и частички каменной пыли, все еще витающей и воздухе, свидетельствовали, что казармы построили совсем недавно в преддверии прибытия тысяч защитников.

Докладывать пока было не о чем, но Альфарий старался держать ухо востро, чтобы не пропустить ничего важного. Он не знал, как глубоко их завели внутрь горы. Окон здесь не было, освещение обеспечивали многочисленные световые полосы в потолке и на стенах, воздух поступал через систему вентиляции, в которую смог бы пролезть разве что ребенок. Единственным выходом наружу служили двери в обоих концах коридора — меры предосторожности были налицо. Альфарий понял, что при необходимости зал с легкостью может стать тюрьмой. Гвардейцы Ворона, выросшие в камерах Ликея, недовольно зароптали, но сержанты быстро их утихомирили.

Командир Кустодес остановился и указал копьем на арку слева, за которой находилась спальня с несколькими длинными рядами коек. Еще там были личные шкафчики и полки, а также оружейные стенды и стойки для доспехов. В зале все рассчитывалось на легионеров, мебель была крупнее и прочнее обычной.

— Располагайтесь, — сказал командир Кустодиев, голос которого, искаженный внешним эмиттером, донесся сквозь решетку шлема. — Еду и напитки вам вскоре принесут. Комнаты для тренировки ближнего боя вы найдете в южном конце зала, — наконечник копья указал на дальнюю часть коридора, — а если захотите поупражняться в стрельбе, вас отведут в предназначенное для этого помещение.

— И как нам связаться с вами? — спросил командор Агапито, явно раздраженный столь бесцеремонным обращением. — Мы здесь, чтобы сопровождать примарха, а не прохлаждаться в вашей компании.

— За лордом Кораксом присмотрят, можете не беспокоиться, — ответил кустодий; по его металлическому голосу было непонятно, что он имел в виду — безопасность примарха или что-то другое. — Вам выделят безопасную частоту. Казармы и прилегающие помещения находятся в полном вашем распоряжении, но вам запрещено выходить за южные или северные пределы этого зала. Нарушение карается массовой казнью.

— Хорошо, что нам доверяют, — съязвил Агапито.

Кустодий обернулся к командору Гвардии Ворона, и черные линзы шлема остановились на легионере.

— Кредит доверия уже исчерпан, командор. Исключений не будет. Мне поручили следить, чтобы вы не покидали помещения. Меня зовут Аркат Виндик Центурион, и все контакты будут происходить через меня. Моим товарищам запрещено общаться с вами, поэтому не пытайтесь задавать им вопросы или на что-либо жаловаться. Я вернусь через час, чтобы провести подробный инструктаж по безопасности.

Кустодии строем вышли через гигантские двери в конце коридора, и Гвардейцы Ворона остались одни. Отделение за отделением они расселились по комнатам. Альфарий и его люди получили койки у самого коридора, но он даже и не подумал выскользнуть на разведку. Примарх объяснил, что ему ни в коем случае нельзя раскрывать себя, пока не выяснится цель задания, поэтому Альфарий не собирался рисковать, тем более под носом у Кустодиев.

Когда все легионеры нашли себе койки, оружейные сундучки и полки, Агапито построил роту.

— Я знаю, что все это очень странно, а Кустодес кажутся крепче, чем хватка мертвеца, но нам придется смириться, — сказал командор. — Когда мы получим доступ к связи, я немедленно сообщу на «Мститель» о прибытии и переговорю с Аркатом, чтобы он составил распорядок дня. Не знаю, как долго мы здесь задержимся, поэтому будьте наготове и ждите приказов примарха.

Оставаться в состоянии боевой готовности было бессмысленно, поэтому Гвардейцы Ворона помогли друг другу снять доспехи, оставшись в нательниках и верхней одежде. В обычных обстоятельствах этим занималась целая армия помощников, но здесь подобный персонал отсутствовал. Несмотря на кажущуюся безопасность, командор составил график дежурств и распределил отделения по сменам. Жизнь, состоявшая из рутины и дисциплины, могла быстро распасться из-за бездеятельности, а Агапито не хотел, чтобы воины поддавались лени.

Как и обещал Аркат, вскоре из противоположного конца коридора вышли слуги с едой и понесли ее в обеденную часть зала. Сервы появились и исчезли, не проронив ни слова, — возможно, им приказали ни в коем случае не разговаривать с легионерами. Все слуги были мужчинами и женщинами средних лет, в одинаковых белых куртках с аквилой Императора, в мешковатых черных штанах и тапочках из такого же плотного материала, на их лицах читалось вежливое безразличие, которое могло появиться только в результате многолетнего опыта.