Астартес медленными размеренными шагами шли по площади, держа болтеры у бедра и посылая снаряд за снарядом по бегущим людям. Реактивные болты без труда находили цель, и люди мгновенно погибали не только от разрывов, но и просто от силы удара. А осколки в густой толпе разрывали плоть и кости сразу нескольких жертв. И Койн, хотя и никогда не видел огнеметов, безошибочно узнал характерное шипение и потрескивание огня, а запах горелой плоти был ему знаком и ранее.

Паника стала причиной не меньшего количества смертей, чем выстрелы Астартес. Люди задыхались от животного ужаса и погибали под ногами своих собратьев, стремившихся прорваться к боковым улицам, расходившимся от площади. У некоторых беглецов страх перерастал в безумную ярость, и они в отчаянной попытке проложить себе дорогу применяли собственное оружие.

Койн вел себя в толпе так, как пловец мог бы держаться в бушующем море, и позволял потокам людей увлекать себя то в одну сторону, то в другую. Как только перед ними открылся широкий выход в одну из магистральных улиц, плотность потока уменьшилась и люди побежали. Но первые же беглецы угодили под беглый огонь из орудий «Грозовой птицы», кружившей между зданиями.

Каллидуса потоком отнесло к самому краю улицы, и он обнаружил проход через витрину магазина, разбитую еще в самом начале мятежа. На какое-то время Койн вырвался из стремительного потока беглецов и смог взглянуть на голографическую карту города. Любая из магистральных улиц могла бы вывести каллидуса на окраину города, но по каждой из них небольшими группами навстречу беглецам шли Астартес, хладнокровно истребляя и тех, кто пытался убежать, и тех, кто молил о пощаде.

Спустя несколько секунд Койн выглянул из разбитого окна и увидел, что основная масса людей уже миновала магазин. По улице пробегали только отставшие, а позади них неторопливо, словно на утренней прогулке, шагал одинокий Астартес в серой керамитовой броне. Прицеливаясь на ходу, он отыскивал отдельные фигуры и сбивал их выстрелами.

Поведение Сынов Хоруса нельзя было назвать военной операцией, это было настоящее истребление.

— Это ваша вина!

Раздавшийся голос звенел от страха и ярости.

Койн развернулся и увидел перед собой мужчину в разорванной одежде и с еще сочившейся кровью раной на голове. Он стоял в противоположном углу разрушенного магазина, сверкал глазами и тыкал в сторону Койна дрожащим пальцем. Он явно имел в виду его форму. Серовато-коричневый мундир Сил Планетарной Обороны Дагонета сильно пострадал во время бегства, но все еще оставался частью маскировки, принятой Койном перед началом операции.

Человек пошатываясь пошел вперед, разбрасывая ногами осколки стекла и ничуть не заботясь о производимом шуме.

— Это вы привели их сюда! — Он показал пальцем на улицу. — Это не Хорус! Я не знаю, кто это такие! Почему вы позволили им прийти сюда и убивать нас?

Койн сознавал, что мужчина не имеет ни малейшего представления о том, что происходит; вероятно, он не видел ни выстрела Келла, ни залпа лэнс-излучателя. Он видел только чудовищные смертоносные машины в броне цвета грозовых туч.

— Прекрати орать, — сказал Койн, расстегивая мундир и пытаясь сосредоточиться на внутриполостной кобуре. Он резко выдохнул и мысленно нащупал шов. Оружие было там, но мышцы ассасина были настолько напряжены, что он не мог расслабиться и открыть полость. — Веди себя тихо.

Снаружи возникло какое-то движение. На верхнем уровне здания кто-то был. Возможно, кто-то из смельчаков отряда Капры или обычный житель Дагонета, которому надоело убегать и прятаться, швырнул вниз самодельную зажигалку, которая задела шлем Астартес и ударила в правое плечо. Сын Хоруса остановился и стал сбивать разлившееся по керамиту пламя ударами рукавицы. А затем Койн увидел, как Астартес, несмотря на многочисленные огоньки на броне, резко развернулся и поднял болтер.

Прогремел оглушительный выстрел, и болт сорвал с верхнего уровня фрагмент кирпичной кладки, а вслед за ним на землю, разбрызгивая кровь, тяжело упало тело смельчака.

— Им… им нужен ты! — закричал стоявший в магазине человек, вероятно не сознававший, что происходит снаружи. — Может, надо им тебя выдать?

— Нет. — Койн наконец нащупал пальцами рукоять пистолета, лежавшего в полости над желудком. — Я же тебе сказал…

Камни заскрежетали, рассыпаясь в песок, и воин вдруг показался в дверном проеме разрушенного магазина. Астартес пришлось разбить кусок стены, поскольку для обычного дверного проема он был слишком велик. Бесстрастный визор шлема повернулся в их сторону, и воин шагнул вперед, забросив на плечо ремень болтера. Койн попятился, увидев, что Астартес, расшвыривая на ходу обломки стены, достает свой боевой нож. Этот клинок был чуть меньше короткого меча, и острое лезвие тускло поблескивало.

Каллидус даже не увидел движения, как вдруг получил в грудь жестокий удар рукоятью ножа. Койн услышал хруст костей и, отлетев на пару метров, тяжело рухнул на пол. В каком-то смысле он был даже доволен — маскировка ассасина не пострадала. Если бы Астартес знал, с кем имеет дело, незамедлительно последовал бы смертельный удар. Человек в углу магазина продолжал бессвязно кричать и махать руками. Сын Хоруса, вероятно, решил приберечь боезапас и подошел к нему, сбивая по пути шлемом потолочные светильники. Взмах боевого ножа заставил безумца умолкнуть; его отрезанная голова покатилась по полу, а брошенное тело еще какое-то время судорожно подергивалось.

Койн ухватился за свой пистолет, но сведенные мышцы отказывались выпустить оружие, а боль в сломанных ребрах лишила каллидуса возможности достичь необходимой в этот момент концентрации внимания.

Сын Хоруса перехватил нож за кончик лезвия и уже был готов к броску, но в следующее мгновение загремели выстрелы, и серебряные вспышки на грудной пластине и левом наплечнике брони Астартес отметили точки попадания снарядов.

Перед затуманенным взором Койна пронесся размытый силуэт человека, двигавшегося с непостижимой скоростью, а потом блеснула маска в виде черепа из оружейной стали.

Койн отполз назад и увидел, как Гарантин обогнул Астартес по крутой дуге, потом перекатился через упавший прилавок и прыгнул с упавшей колонны на стену. Во время движения его «Экзекутор» не умолкая выпускал малокалиберные болты, которые со звоном высекали искры из брони огромного Астартес.

Сын Хоруса выпустил из пальцев нож и поднял болтер, имевший более крупный калибр, чем оружие эверсора. Единственное прямое попадание на такой короткой дистанции, какую обеспечивали пределы помещения, было бы смертельным для Гарантина, но, для того чтобы его убить, Астартес следовало сначала попасть в своего противника.

Койн, застонав от боли, немного выдвинул пистолет из полости фальшивой плоти, не переставая наблюдать за тем, как двое воинов изо всех сил стараются прикончить друг друга. В замкнутом пространстве магазина от грохота стрельбы звенело в ушах, а воздух наполнился пороховым дымом и удушливой пылью от разбитой штукатурки. Потом рухнула еще одна колонна, и с верхнего этажа посыпались обломки камней и дерева. Каллидус слышал звериное рычание эверсора, который со скоростью молнии двигался взад и вперед, постоянно ускользая из поля зрения космодесантника, вынуждая его стрелять впустую. Все это время стимулирующие железы и инжекторы насыщали кровь Гарантина целым букетом биохимических снадобий, которые позволяли ему двигаться со скоростью, недоступной даже для Астартес.

Оружие Койна, скользкое от внутренней слизи, наконец было исторгнуто мышцами и упало на пол. Схватив пистолет, каллидус произвел выстрел в направлении серо-стальной громады. Нейрошредер образовал вокруг Сына Хоруса плотное электромагнитное поле, и воин пошатнулся от удара, непроизвольно подняв руку к застежке шлема.

Гарантин с ревом устремился вперед, перепрыгнув через лежавшего у стены Койна.

— Я убил! — орал он, повторяя эти слова так быстро, что выходило «Яубиляубиляубил».

Эверсор превратился в яростный вихрь из когтей и пистолета. Он двигался так быстро, что за ним невозможно было уследить. Гарантин столкнулся с Астартес, выбив из брони сноп искр, и сбил его с ног. Затем он стал стрелять из «Экзекутора» в упор, приставляя дуло к вмятинам от прошлых попаданий, а второй рукой в нейроперчатке отчаянно рвал шлем. Койн слышал, как Астартес, злобно ворча, сопротивлялся, но эверсор, словно ртуть, всякий раз ускользал от ударов.