На экране всплывают титры, которые должны стать эпиграфом к фильму. У каждого народа Земли своя память, свои взгляд на прошлое, особенно когда речь заходит о войне – о войне, проигранной им! Одни и те же истории тогда прочитываются совершенно по-разному.

Голос диктора… Война, как известно, начинается с первого выстрела, но история ее начинается раньше. Чтобы понять причины войны, военные историографы исследуют годы и десятилетия предшествовавших событий, иначе не узнать, как зарождалась война, каковы ее истинные причины и последствия…

Этим фильмом мы утверждаем, главное в истории любой войны – не воспоминания очевидцев или ее участников и тем более не заявления политиков; история войны это в первую очередь итог анализа причин, при которых оживала и жила логика войны, определялся ход боевых действий… Вещь эта очень тонкая и деликатная, истина в истории. Она не имеет ничего общего с тем, что звучит из уст победителя и потом переходит на страницы книг и учебников, называясь правдой. Историография Русско-Кавказской войны XIX века как раз из того ряда, она написана позже, написана политиками от науки, поэтому не стала памятью кавказцев, тайно и явно уже два века с оружием в руках выражающих свое с ней несогласие. Что поделать, у каждого народа своя память, свой взгляд на прошлое…

Зрительный ряд. Мы едем по шоссе через степь, по России, в Дагестан, нас сопровождают обычные дорожные картинки, ничего особенного.

Голос диктора… Сегодня Дагестан – одна из северокавказских республик, а лет двести назад так говорили обо всем Кавказе, Стране гор – Дагестане. Тогда история здесь была совсем с другими именами, их стерли с географических карт. За ненадобностью. И уже никто не вспомнит, что именно в прикаспийской степи прозвучал тот роковой выстрел, объявивший о начале самой долгой в истории человечества войны, Русско-Кавказской. Войны особенной! Не за землю или жизненно важные ресурсы, не за захват территории одного народа другим завязывались тревожные узелки противоречий. Все было глубже, намного глубже. Начиналась мировая война за новое толкование веры, за новые духовные устои в культуре народов, в том числе Кавказа и России. Иными словами, война за новый миропорядок, в котором Сын Божий Христос занял бы центральное место в божественном пантеоне, то есть место Бога Отца… Грандиозные перемены зрели в мире, медленно набирая силу и масштаб.

К XII веку мудрецы, имена которых скрыты в анналах истории, эти светлые головы человечества, поняли, что Средневековье с его вселенскими соборами, с романтиками-рыцарями и полным безвластием изжило себя. Ему на смену надо готовить свое, новое время с заводами, фабриками, банками, демократическими институтами власти, а главное, с людьми, у которых было бы другое воззрение на место и роль Бога Отца в жизни общества… Исподволь назревала непримиримая религиозная война, лишь она одна, подобно Суду Божьему, могла дать оценку будущих преобразований. Продуманный план был рассчитан не на одно столетие. В этом плане Руси отводилось особое место, о котором она и не догадывалась. Отдаленный аккорд той войны и услышали прикаспийские степи.

Зрительный ряд. На экране предгорье, проселочная дорога, уходящая в горы. Реки, пороги, водопады, люди… всем богата дорога, по которой течет жизнь. Кадр застывает на белой воде стремительной горной реки: только в раю белая вода в реках. Отсюда «молочные реки»… Как из тумана проступают контуры средневековых храмов, монастырей Кавказа, они, давно потерявшие паству, разрушенные, бесхозные, и есть свидетельства той войны. Несмываемые следы времени. Их будем показывать, чередуя с природными панорамами Кавказа, а также с видами из селений на горы. Нам желательно создать зримую кавказскую фантазию, некую мечту, чтобы на экране сложился образ родного дома, родных гор, как когда-то, чтобы Кавказ перестал выглядеть диким краем Земли. Его история и богата, и масштабна, но абсолютно неведома нашим современникам. Неудивительно… Для справки: война XIX века лишила кавказское общество «отцовской» памяти, этого бесценного источника знаний, вернее информации, что наследуется от отца к сыну: отцов и детей убивали вместе с памятью о войне.

Голос диктора. О Кавказе, каким он был в Средние века, теперь знают мало, почти ничего не знают. А здесь решали судьбы стран и народов; назначали и смещали патриархов и митрополитов; здесь освещали царские короны, определяли церковные каноны и праздники для средневековой Европы… И не только. Без преувеличения, власть Кавказа ограничивало лишь Небо. И все потому, что с IV века здесь размещался патриарший престол, или духовный центр Вселенской церкви. Некое представительство Высшего на небесах и на земле. Отсюда – всемирная известность Кавказа! Он считался вторым на земле уделом Бога Небесного, Создателя мира сего – Великого Тенгри. Первый удел был в священных горах Древнего Алтая: Кайлас, Учсумер. (Пауза.)

Беловодьем называли Кавказ на Руси, а в Европе – Эдемом. На мусульманском Востоке имя звучало иначе, Арран. Казалось бы, три разных названия, но означали они одно – «Святая земля». Там за века были построены десятки монастырей и храмов для паломников из Европы, Ближнего и Среднего Востока, Северной Африки. Там собирали избранных. Сохранились свидетельства, что на Кавказе рукоположены в сан первые поколения христианских епископов и митрополитов, а потом и первые мусульманские духовные лидеры… Почему нет? Иначе быть не могло – Святая страна! Она ближе других к Небу… (Пауза.)

Ходили на Беловодье и русские паломники. С давних пор в отношениях Кавказа и Руси теплилась своя особая политика, свои интересы. Например, женой Ивана Грозного была черкешенка, а мужем царицы Тамары – сын Андрея Боголюбского, что скажет о многом и непросвещенному человеку… Тут долгая не рассказанная история, в которой многое забылось.

Зрительный ряд. Кадры… Храмы в горах Кавказа не одинаковы, это важно подчеркнуть, у них разная архитектура. Например, можно сравнить Новый Афон и монастыри Закавказья. Такие же храмы есть в Дагестане, но они стоят в руинах, хотя есть и действующие, например, в Махачкале, Хасавюрте или Ботаюрте. Внимание зрителя заостряем на самобытной храмовой архитектуре Кавказа, снимаем с нее завесу неизвестности, она, оказывается, узнаваема и называется здесь староверской.

Голос диктора. В 1560 году московский царь Иван Грозный отправил из Астрахани на Кавказ войско, чтобы проучить дагестанского шамхала Тарковского. В чем провинился шамхал, забыто, а вот попытка Москвы силой вторгнуться и начать войну на Кавказе не забылась. Помнится… как первый день той войны. (Пауза.)

Кавказ был самой мирной страной на планете, там не было армии, вообще вооруженных сил, его распахнутые ворота не запирали никогда. Десять походов предприняла Москва, и каждый раз в ответ получила – «нет». Впрочем, как выясняется, Москве важны были не походы, а остроги. Военные городки. Москва, ставшая послушным оружием в тайной войне западных политиков, ступила на Кавказ, даже не понимая, чьи интересы теперь отстаивает. Она закладывала военные городки по берегу Терека как посты-секреты. Сунженский острог, Кизлярский и другие строили для будущей войны, о чем доверчивые кавказцы даже не догадывались.

Зрительный ряд. Мы в Кизляре, в городе-станице, он по дороге, там музей, церковь староверской архитектуры; короткая остановка для интервью с местным краеведом, отсняли, поехали.

Голос диктора. И сейчас, и в давние времена изумление вызывал Кавказ у людей, побывавших здесь. Изумилось и русское войско, «шедше воевати», когда впереди, у горизонта показались силуэты гор. Горы росли с каждым пройденным километром. Наконец распахнулась величественная панорама. Справа, в заоблачной дали, виднелся Эльбрус, слева – гора Шат-Абзур, а между ними с десяток горных вершин и хребтов алмазами сияли на солнце. Ожерелье Земли, ее венец!