«Большое спасибо, дорогая, деньги на каминной полке?» Хотя у миллиардеров, наверное, все по-другому. «Норковую шубу доставят позже, прощай, куколка…»

Иззи передернуло от отвращения. Женщины подобного сорта всегда вызывали у нее презрение. И вот теперь она одна из них.

— Полагаю, у тебя не найдется сигареты? — подал голос Джо.

— Я думала, ты не куришь, — растерянно откликнулась Иззи. Она ожидала всего, чего угодно, только не этого.

— А я и не курю. Бросил десять лет назад. Но иногда…

— Скажем, когда оказываешься в постели не с женой, а с другой женщиной. — Иззи мгновенно ощетинилась, уловив скрытый намек в словах Джо. — И сколько же пачек у тебя выходит за месяц?

— Нисколько, — будничным тоном произнес он. — Не будь такой, Иззи.

— Какой?

— Ты сама знаешь.

— Я ничего не могу с собой поделать. — Иззи едва владела собой. Пойдя на близость с Джо, она переступила опасную черту. Теперь она чувствовала себя необыкновенно уязвимой, голой и беззащитной. Ей хотелось ранить первой, не дожидаясь, когда Джо нанесет удар.

— Прости, что я не был честен с тобой с самого начала. Мне нужно было рассказать тебе все. Я жалею, что скрыл правду.

— Я тоже, — с горечью сказала Иззи. Теперь она во всем винила себя.

— Ты жалеешь о том, что произошло между нами?

— Да, — кивнула она и расплакалась.

— Иззи… — Он притянул ее к себе, крепко обнял и стал е успокаивать, ласково шепча ее имя.

Вскоре рыдания перешли в тихие всхлипывания и наконец замолкли, тогда Джо принялся медленно массировать спихну Иззи, снимая напряжение и боль, потом его руки легли на ее ягодицы, Иззи потянулась к нему, и они снова занялись любовью, с еще большим неистовством, чем в первый раз. И, уже ощущая подступающее блаженство от яростного натиска вздымавшегося над ней Джо, чувствуя, как из груди ее рвется дикий, животный крик наслаждения, она поняла, что не в силах отказаться от этого безумия. Страсть — самый сильный на свете наркотик.

С того дня прошло два месяца. Теперь их связь уже никак нельзя было назвать романтической дружбой, друзья стали любовниками. Они перезванивались каждый день и встречались так часто, как только позволяли обстоятельства, то есть когда Джо удавалось выкроить время. Эти два месяца Иззи пыталась свыкнуться с уязвимым и унизительным положением любовницы и примириться с самой собой: связь с женатым мужчиной перечеркивала все ее моральные принципы.

— Ох, Иззи, ты законченная идиотка, — громко посетовала она, лежа в остывающей ванне и все еще надеясь, что главный мужчина в ее жизни позвонит. — Куда девались твои искушенность, зрелость и независимость?

Да позвони же наконец! Иззи осушила свой бокал и встала. С ее тела ручейками потекла пахнущая розами вода. Телефон зазвонил, когда Иззи заворачивалась в полотенце.

— Привет, это я.

Она ощутила волну облегчения, пробежавшую по телу от макушки до кончиков пальцев.

— Привет, — прошептала она в трубку, словно это ей нужно было изворачиваться, скрывая свой звонок от домашних. — Как ты, Джо? Я скучала по тебе.

Наверное, этого не следовало говорить, но Иззи всегда претило притворство.

— Я тоже по тебе скучал.

Джо, как и она, предпочитал открытость.

— Почему ты не позвонил? — Вопрос был немного провокационным, но Иззи ничего не могла с собой поделать. В конце концов, какого дьявола Джо не позвонил?

— Извини, — тихо произнес он.

— Это не ответ, — угрюмо возразила Иззи, чувствуя, как к горлу подкатывает ком и становится трудно дышать. Раньше она никогда не занималась выяснением отношений, но ведь прежде ей не приходилось быть любовницей женатого мужчины и скрывать свою связь.

— Долго объяснять.

— Ладно.

— Это правда. Мне сложно сейчас говорить, я звоню из дома.

Иззи вздрогнула как от удара. Из дома. Каждое упоминание о доме Джо причиняло ей жгучую боль. Почему они вынуждены жить врозь? Почему не могут быть вместе? Иззи не мыслила себя без Джо. Дом без него никогда не станет для нее домом, так почему же Джо не испытывает того же чувства?

— Что ж, раз ты не можешь говорить… — холодно бросила она, отлично сознавая, что из глупого желания досадить Джо только вредит себе самой. Ведь она так ждала этого звонка…

— Извини, я действительно не могу, — невозмутимо произнес Джо.

— Тогда зачем же ты звонишь? — Слова вырвались у нее сами собой.

— Я как раз сейчас спрашиваю себя о том же. — В голосе Джо послышалось легкое раздражение. — Мы поговорим, когда у тебя появится желание говорить со мной.

— Я хочу говорить с тобой, а не слушать твой трусливый шепот, — злобно прошипела Иззи, выплескивая накопившуюся обиду. Ее мужчина, великая любовь всей ее жизни, шептал в трубку, опасаясь чужих ушей, а ей хотелось, чтобы он кричал во весь голос о своей любви. Неужели так трудно, черт побери, объясниться наконец с женщиной, которая много лет назад перестала быть тебе женой, и честно сказать, что пора подвести черту под неудавшимся браком?

— Жаль, что ты сейчас не в духе, — ответил он все тем же ровным тоном.

Его спокойствие взбесило Иззи. Джо сохранял хладнокровие всегда и во всем. Почему же ей никогда не удается держать себя в руках, если затронуты ее чувства? Она слишком глубоко увязла в отношениях с Джо, а он привык главенствовать, дергать за веревочки, смешно было бы и пытаться диктовать ему свою волю. Временами Иззи казалось, что она идет по туго натянутому канату без страховочных ремней и спасительной сетки внизу.

— Мне нужно идти, — сказала она вдруг, рассчитывая, что Джо станет умолять ее не вешать трубку. — Я только что вышла из ванной и стою вся мокрая, на пол натекла лужа.

Но Джо не поймался на ее уловку.

— Хорошо, — согласился он.

— Нет, не хорошо. Ничего хорошего, черт возьми! — рявкнула она и бросила трубку.

Ей безумно хотелось перезвонить Джо, сказать, что любит его, но он так ужасно себя вел, что это было невозможно, и Иззи разрыдалась. Если бы не ее любовь к Джо, она предпочла бы никогда с ним не встречаться. Ей было так больно, что, казалось, ничего хуже просто не может быть.

На следующее утро она проснулась с красными, как у углекопа, глазами и опухшим от слез лицом. Ночью она почти не спала: лежала в постели, уставившись в потолок, и плакала. Поразительно, откуда у одного человека столько слез? Словно в черепной коробке вдруг забил гейзер.

— Фу, — поморщилась она, глядя на свое отражение в зеркале. — Нужно срочно что-то делать. — Иззи выгребла из шкафчика в ванной пузырьки и тюбики с кремами: в ее арсенале имелись самые совершенные косметические средства — тонизирующие бальзамы, кремы для век, капли для глаз, маски, избавляющие от отеков, и многое другое.

Полчаса спустя она выглядела лучше, хотя и не намного.

— Все решат, что у меня мигрень, — мрачно заключила Иззи, оценивая результаты своих усилий. Красноту глаз удалось убрать с помощью капель, хотя процедура была не из приятных, пришлось поплакать. Зато все остальное осталось без изменений. Лицо казалось помятым и хмурым.

— Вид суровый и грозный, приближаться опасно, — приговаривала Иззи, доставая из шкафа брючный костюм мужского покроя. Джо никогда не видел ее в такой одежде. Для него она всегда старалась подчеркивать свою женственность, носила шелк и кружевное белье, туфли на шпильках и облегающие платья.

Но Джо обошелся с ней пренебрежительно, и теперь стараться ради него не стоило.

— Ты не заболела? — спросила секретарша Луиза, когда Иззи в строгом темно-сером костюме, мрачная как туча, появилась в приемной агентства.

— Заболела и чертовски устала.

— На столе для тебя восемь записок. Звонили из каталога «Зест», просили, чтобы ты с ними связалась. Это срочно, можно сказать, «вчера». И еще, Карла подцепила какой-то вирус, и ее сегодня не будет.

Иззи облегченно вздохнула: конечно, ей было жалко подругу и немного совестно, но болезнь Карлы пришлась как нельзя кстати. Карла обладала редкостным чутьем на всякую фальшь, ее взгляд пронизывал насквозь, почище рентгеновских лучей. Остальные сотрудники агентства особой опасности не представляли, Иззи надеялась убедить их в том, что она просто не выспалась. Скрывая от всех свой роман с Джо, она превратилась в законченную лгунью. Это было отвратительно.