— Это подсказывает вам ум или сердце? — Мак скептически поднял брови. — В вас говорит обида или здравый рассудок?

— Что мне в вас нравится, так это прямота, вы не из тех, кто стремится подсластить пилюлю.

— Сладкие сказочки — для хлюпиков. Любители сахарной глазури не приходят к «Анонимным алкоголикам».

— А если заменить сахар на сахарин?

— Это еще хуже. Глазурь только мешает видеть истину. Лучше избавиться от покровов. Мы за наготу. Голому трудно что-то утаить.

— Жутковатая получается картина, — рассмеялась Аннелизе. — А насчет Нелл, это все же от ума, а не от сердца, — добавила она после короткого раздумья. — Эдвард человек сложный, хоть и кажется прямым и открытым. Ему нужен кто-то, способный его понять. А Нелл проста и незатейлива. «Что видишь на прилавке, то и получаешь». Если не считать, что она крутила любовь с моим мужем, — поправилась Аннелизе. — В общем, Нелл есть Нелл. Никаких изысков, никаких бонусов, добавочных дивидендов, ничего сверх программы. А Эдвард любит получать маленькие бонусы, хотя, возможно, немного утомился, прожив со мной столько лет.

— Боюсь, в вашем случае добавочные дивиденды больше смахивают на дополнительные сложности, — заметил Мак.

— Весьма смелое высказывание, если учесть, что мы только сегодня познакомились, — благодушно откликнулась Аннелизе, ничуть не обидевшись.

— Когда вас отсюда выпустят? — спросил Мак, когда они поднимались обратно в отделение. — Или вы задумали сбежать?

— Завтра, при условии, что ночью я не впаду в буйство и не начну кидаться на медперсонал.

— Значит, завтра, — задумчиво повторил Мак. — Вас есть кому забрать?

Он явно собирался предложить свои услуги, и растроганная Аннелизе улыбнулась ему.

— Я собираюсь попросить свою подругу Ивонну. Мы знаем друг друга миллион лет, и она одна из немногих, кого нисколько не смутит посещение психиатрического отделения больницы.

— Ну, счастливо, еще увидимся. — Он легко коснулся ее руки на прощание.

Вернувшись в палату, Аннелизе растянулась на постели и закрыла глаза.

Освободиться, но как? Мак говорил, что нужно отпустить прошлое. Прекрасная мысль. Перерезать старые путы и отбросить прочь, чтобы обрести свободу и начать новую жизнь. Отпустить прошлое. Да, это именно то, что нужно.

Иззи обожала Нью-Йоркскую неделю высокой моды. Дважды в году прекрасный Брайант-парк на Шестой авеню превращался в царство фантазии, куда слетались ведущие дизайнеры и модели, стилисты, законодатели моды и собачки знаменитостей с хозяевами (на поводках и без). Грандиозное шоу требовало массы приготовлений, работы велись не один день, и к утру пятницы в центре аккуратной маленькой площади уже возвышалось несколько белых шатров, включая один огромный, а железные столики и стулья были сдвинуты с дорожек поддеревья.

Близилось время обеда, погода выдалась необычайно жаркой для сентября, и публика в ожидании очередного показа предпочитала прятаться от солнца в тени зеленых зонтиков уличных кафе, потягивая газировку и кофе. Застряв в пробке на Сорок второй улице, Иззи решила выйти из такси и пройти оставшуюся сотню ярдов пешком. Погруженный в сонную дремоту Брайант-парк в кольце небоскребов показался ей прохладным зеленым оазисом.

Но внешнее впечатление оказалось обманчивым, в парке было жарко, как в духовке. Иззи держала в руке программу показов весенне-летних коллекций и просматривала ее на ходу. Расписание было плотным: дефиле следовали одно за другим, с десяти утра до пяти вечера; в начале каждого часа — новый показ. Не все модельеры представляли свои коллекции в большом шатре, дефиле проходили в ближайших к парку гостиницах и ресторанах. Представители модельных агентств сбивались с ног: им приходилось метаться между площадками, где шли показы, следить, чтобы все заявленные участницы явились вовремя, судорожно обзванивать манекенщиц в поисках замены, если что-то вдруг срывалось, и при этом стараться не впадать в панику.

«Перфект», одно из крупнейших агентств, участвовавших в Неделе моды, предоставляло манекенщиц для большинства дефиле, и Иззи благодаря престижу и известности своего агентства обычно сама присутствовала на нескольких показах, хотя билеты на шоу Недели моды стоили целое состояние. Сегодня же она впервые пришла сюда как владелица агентства «Силвер — Уэбб», и при мысли об этом ее распирало от гордости. Дизайнеры высокой моды, как правило, не интересуются моделями «плюс-сайз», но «Селди Дрю», молодая дизайнерская компания, принадлежащая супружеской паре из Флориды, подготовила коллекцию, рассчитанную как раз на женщин с округлыми формами. Их показ начинался в два часа дня в главном шатре, но ему предшествовало выступление других участников, а это означало, что все свободное пространство в гримерных заполнят чужие стилисты, парикмахеры, костюмеры и администраторы.

Иззи готовила восемь девушек для показа, режиссер «Селди Дрю» уже провел с ними репетиции и убедился, что все они двигаются в нужном темпе под живой, пульсирующий ритм музыки. Иззи утомляла громкая музыка, и нередко после дефиле она возвращалась домой с головной болью, но модели часто говорили, что расхаживать по подиуму намного легче, когда слышишь четкий ритм ударника.

К половине второго девушки «Силвер — Уэбб» были уже загримированы и причесаны. Все участницы дефиле явились вовремя, подготовка к показу шла гладко, но незадолго до начала все же разразилась катастрофа мелкого масштаба, когда Фелис Гвадалуппе, один из стилистов «Селди Дрю», вдруг обнаружил на манекенщице черные трусики вместо телесных.

— Как это тебя угораздило? — возмущенно зарычал он на перепугавшуюся девушку. — Они же будут просвечивать сквозь одежду!

«Слава Богу, виновница скандала не имеет отношения к "Силвер — Уэбб”», — мысленно порадовалась Иззи.

— Фелис, остынь! — скомандовала она. — Это не конец света. — Достав из сумки новенькую упаковку с тремя парами телесных трусиков-стрингов из магазина «Гэп», она протянула их девушке. — Держи.

— Вы настоящий скаут, — рассмеялась модель.

— Это точно, — согласилась Иззи и шутливо обняла Фелиса, чтобы разрядить обстановку. Стилист тяжело привалился к Иззи.

— Я спокоен, я спокоен, — пробормотал он, обмахиваясь ладонью. — Это шок, знаете…

— Знаю, — кивнула Иззи.

Придя в себя, Фелис быстро повернулся к моделям и снова принялся раздавать наставления. В этот миг тихонько зазвонил мобильный телефон Иззи (она нарочно положила его в карман брюк, чтобы чувствовать виброзвонок).

— Привет, как дела? — бодро поинтересовалась Карла.

— Все идет отлично, мы на низком старте.

— Тебя тут ищут, — сообщила Карла. — Звонила некая Кэролайн Монтгомери-Найт.

— Понятия не имею, кто она такая, — пожала плечами Иззи. — Она оставила телефон?

— Да. — Карла зачитала номер, и Иззи быстро нацарапала его на клочке бумаги.

«Надо бы навести порядок в сумке», — машинально отметила она про себя, перебирая разрозненные листки с телефонами, втиснутые между папками с документами. Вместе с толстой пачкой карточек моделей, покоившейся во внешнем отделении, и всевозможными необходимыми мелочами вроде стрингов сумка весила, как солидный мешок с картошкой.

Иззи набрала номер и прослушала запись на автоответчике. Уверенный и властный женский голос предложил ей назваться и оставить свой телефон. Иззи так и не поняла, куда позвонила, в чей-то дом или в офис. «Если этой загадочной Кэролайн нужно со мной связаться, она сама позвонит», — решила Иззи и тут же забыла о звонке.

Последние дни прошли в бесконечной суматохе и волнениях, вдобавок встреча с Джо совершенно вывела ее из равновесия. После обеда в ресторане Джо не звонил, и Иззи была только рада этому. Рада, потому что так и не решила, как поступить.

Эту тему они уже обсудили с Карлой во всех подробностях, и все же снова и снова возвращались к ней.