— Как замечательно, — добавил Эдвард, — чудесный конец всей этой печальной истории.

— Ты говоришь так, словно речь идет о стихийном бедствии, в котором некого винить, — возмутилась Аннелизе. — Разве это не дело твоих рук? Ты обманывал меня и бросил ради Нелл. Нелл! Господи, Эдвард, как ты мог так со мной поступить? Ведь Нелл была нашей подругой. И я еще чувствовала себя виноватой, оттого что постоянно приглашала ее к нам в дом, боялась, что ты заскучаешь с нами, посчитаешь себя лишней спицей в колесе. Как глупо, тебе ведь только этого и нужно было. Ты был рад Нелл, а если и хотел от кого-то избавиться, так это от меня.

— Нет, все было не так, — возразил Эдвард.

— А как? Знаешь, раз уж ты здесь, тебе придется ответить на кое-какие вопросы. — Неподвижно глядя на мужа, она устроилась на краешке стула напротив него. — Когда ты начал трахать мою подругу? Скажи, пожалуйста. Я, конечно, не особенно рассчитываю, что ты выложишь мне всю правду, — добавила она, — ты ведь солжешь, верно? Кажется, это одно из правил супружеской неверности.

— Нет, — покачал головой Эдвард.

— Да! — гневно воскликнула Аннелизе. — Ты говоришь об этом так, словно ваша интрижка длилась всего пять минут, а ведь вы были вместе долгие месяцы и даже годы, и все, что я принимала за реальность, все, что казалось мне подлинным, обернулось трухой, хламом. Такое кого хочешь сведет с ума. Я все думаю и думаю о прошлом, Эдвард, перебираю в памяти разрозненные обрывки воспоминаний и пытаюсь отделить правду от притворства, когда ты изображал счастливого супруга, чтобы проводить больше времени с Нелл. — Аннелизе выпрямилась и откинулась на спинку стула. Вначале она присела на самый край, готовясь вскочить и выбежать из комнаты, когда станет совсем невмоготу смотреть на Эдварда, но после на нее навалилась усталость. — Вы уже были любовниками, когда выходила замуж Бет, например?

— Нет, — выкрикнул Эдвард.

— А в Рождество?

Эдвард не ответил.

— Ладно, — заключила Аннелизе, — значит, в Рождество вы уже были вместе. Так когда же это началось? Просто скажи мне, чтобы я Могла провести черту между тем, что было до и после вашего романа, и вспоминать только события реальной жизни, не вымышленной. Надеюсь, так можно назвать нашу жизнь до того, как ты начал лгать мне.

Аннелизе внезапно замолчала и нахмурилась. А что, если у Эдварда и раньше были женщины? Предавший однажды, мог предать и прежде.

— У тебя был кто-то еще до Нелл?

— Нет. У меня никого не было. Я бы не хотел, чтобы ты думала обо мне так…

— Ты хочешь сказать, что я не должна думать о тебе плохо, — перебила мужа Аннелизе. — А как еще я могу думать о тебе, Эдвард? Ты изменял мне. Если наш брак был так ужасен, ты мог бы сказать мне об этом. По крайней мере ты мог бы дать мне возможность сделать выбор. Но ты поступил иначе. Ты оставался со мной и ждал, когда подвернется кто-то другой. — Аннелизе вдруг с необычайной ясностью поняла, что именно это ранило ее больше всего. Вместо того чтобы покончить с неудачным браком, Эдвард выжидал и осматривался. — Так ведь вес и было, верно? — устало заметила она. — Ты подыскивал мне замену и остановил свой выбор на Нелл?

— Вовсе нет, — запротестовал Эдвард. Он ссутулился и спрятал лицо в ладонях. — Все было не так. Ты была…

— Ну да, снова я во всем виновата, — с горечью вздохнула Аннелизе. — Я вела себя не так, как тебе хотелось, разочаровала тебя, и тебе пришлось искать кого-то на стороне.

— Нет, — неожиданно резко возразил Эдвард. — Я не говорил, что это твоя вина, просто мы отдалились друг от друга, перестали быть единым целым, вот и все. И я не устоял.

— Не устоял перед чарами Нелл? А она, должно быть, тешила твое самолюбие и восхищалась твоими достоинствами? Твердила, какой ты неотразимый? — Эдвард покраснел, и Аннелизе почувствовала, что ее выстрел попал в цель. — Это несерьезно, Эдвард. На этом не построишь искренних отношений. Так обычно ведут себя школьницы. «Ты такой замечательный мужчина, Эдвард, почему бы тебе не бросить свою зануду жену и не переехать жить ко мне?» Ладно, ты и сам знаешь не хуже моего, чего все это стоит. Я желаю тебе счастья.

Аннелизе вскочила со стула. Ей не хотелось больше видеть Эдварда. К чему? По сути, он так и не ответил ни на один ее вопрос, да и разговор вышел слишком трудным. Аннелизе согласилась на эту встречу только ради дочери, но если бы Бет лучше знала своих родителей, она ни за что не стала бы сталкивать их лицом к лицу.

— Почему бы тебе не уйти, Эдвард? Нам нечего сказать друг другу.

Он послушно поднялся, пряча глаза.

— Мне очень жаль, что с Лили случился удар. Представляю, как ты переживаешь. Я знаю, как сильно ты была к ней привязана.

— Не говори о ней так, словно она уже мертва, — сурово бросила Аннелизе, — твоя тетя еще жива.

Поймав сочувственный взгляд Эдварда, Аннелизе резко повернулась и направилась к лестнице. Уже наверху она услышала, как хлопнула дверца автомобиля и взвизгнули шины. Эдвард уехал.

Две недели назад этот мужчина был для нее всем. Они проводили вместе массу времени, счастливые, безмятежные, довольные друг другом. По крайней мере так ей казалось. Но, как выяснилось, Аннелизе обманывалась. Они с мужем вовсе не были счастливы. Если бы внезапный приступ мигрени не заставил ее неожиданно вернуться домой, она, возможно, так никогда и не узнала бы об этом. Как много в нашей жизни зависит от нелепых случайностей. Глупо думать, что человек способен управлять судьбой.

— Вот мы и приехали, — объявила Джоди, притормозив у подъездной дорожки, осыпанной яркими лепестками азалии, похожими на коралловое конфетти.

— Господи! — восхищенно выдохнула Иззи, впервые увидев дом. Солнце стояло высоко, и в его лучах величественный фасад особняка был окружен бледным золотым сиянием. Утопающий в зелени разросшихся деревьев дом напоминал прелестную невесту в торжественный день венчания: не важно, сколько вокруг нарядных женщин, взоры всех гостей прикованы к новобрачной. — Какая красота.

Они припарковали автомобиль рядом с машиной агента по продаже недвижимости, и Иззи медленно побрела по саду, легко касаясь ветвей кустарника и с изумлением рассматривая изящные маленькие скульптуры. Как могло случиться, что она никогда прежде не видела этой красоты, хотя все ее детство прошло в двух Шагах отсюда? Здесь, в тени японских кленов, наполовину заросшая бурым лишайником, скрывалась мраморная богиня с надменной полуулыбкой на нежных губах.

Иззи несмело провела пальцем по гладкому камню. Ратнари-Хаус принадлежал к иному миру, и все же семья Иззи была ее частью. Подумать только, что здесь, в этом великолепном доме, служили ее предки. Бабушка и прабабушка. Должно быть, с того времени тут мало что изменилось. На мгновение Иззи показалось, что она перенеслась в далекое прошлое.

— Пойдем, Иззи, — позвала Джоди. Она уже видела сад, и не терпелось заглянуть в дом.

После долгих уговоров Иззи удалось-таки упросить агента по продаже недвижимости позволить им с Джоди осмотреть Ратнари-Хаус. Здесь сыграли роль и обаяние Иззи, и тот факт, что они с риелтором когда-то ходили в одну школу.

— Агги, мы просто хотим поглядеть на дом ради книги, которую пишет Джоди. Ты взгляни на это дело так: если кому-то взбредет в голову выложить деньги за такой домище, как Ратнари-Хаус, у него наверняка гонора в избытке, а значит, ему непременно должно понравиться, что кто-то собрался увековечить на бумаге историю усадьбы. У денежных мешков эго размером с Марс, будущему владельцу только польстит, если в доме, который он себе присмотрел, написана книга. Это дополнительный козырь, на котором можно сделать деньги при продаже. Ты могла бы упомянуть об этом в ваших рекламных брошюрах. Понимаешь, о чем я? Это не просто какая-то англо-ирландская развалина, нуждающаяся в реставрации…

— Я думала, вы собираетесь подчеркнуть достоинства дома, — нерешительно пробормотала Агги.