«Нет в мире прекраснее зрелища, чем вид устремленных ввысь нью-йоркских небоскребов ясным, солнечным утром», — подумала Иззи, садясь на заднее сиденье такси. Она обожала Нью-Йорк, обожала даже это пахнувшее пачулями такси с подвешенными перед ветровым стеклом четками, то и дело стукавшимися о стекло и отбивавшими своеобразный ритм, будто крошечные кастаньеты.

Город сиял свежестью, он словно призывал начать жизнь заново, переосмыслив прошлое, и Иззи свято верила, что каждый приехавший сюда меняется, становится другим, В Нью-Йорке все возможно, здесь ты можешь превратиться в кого угодно, стоит только пожелать.

Отныне, поклялась себе Иззи, она станет совсем другой, не похожей на прежнюю, трехнедельной давности Иззи Силвер.

Она думала об этом весь долгий перелет через Атлантику, сидя рядом с двумя говорливыми девушками из Германии, собравшимися в Америку впервые.

Они задумали осмотреть множество мест, строили грандиозные планы, и, слушая их оживленную болтовню, Иззи вспомнила, как впервые приехала в Нью-Йорк десять лет назад, такая же радостная, взволнованная, полная надежд. И к чему она пришла за эти десять лет, промелькнувших в той самой бесконечной суете, которой охвачен весь мир, в заботе о том, чтобы освоиться и выжить, в попытках заработать побольше денег, в погоне за невозможной мечтой? В этой бешеной гонке она потеряла из виду все по-настоящему важное и, словно подхваченная волнами щепка, угодила в мутный водоворот рутины.

Она подвела всех, кого любила. Милая мама хотела видеть свою дочь счастливой, папа всегда замечал одни лишь ее достоинства, а бабуля учила быть сильной, честной и храброй. Иззи обманула их надежды. Дорогая бабуля лежит неподвижно на больничной койке, погруженная во мрак, безучастная ко всему. Иззи провела в Тамарине три недели, убеждая себя, что бабушка вернется в сознание, но этого так и не случилось. Теперь Иззи почти не надеялась на счастливый исход.

Хотя многое так и осталось недосказанным, и больно было об этом думать, Иззи знала, что ни за что не подведет бабушку снова. Она начнет новую жизнь и на этот раз сделает все правильно. У нее есть шанс все исправить, и она его не упустит. Прежде всего следовало покончить с Джо. Раньше Иззи лелеяла несбыточные надежды и плакала в подушку, когда мечты лопались будто мыльные пузыри. Больше этого не будет. Между ней и Джо все кончено, но она не собирается выступать в роли обманутой героини, жалобно скулящей от боли. Нет, она уйдет со сцены достойно.

Когда Иззи открыла дверь, в лицо ей пахнуло холодом: квартира превратилась в настоящий морозильник. Опять забарахлил кондиционер. Иззи недовольно поморщилась, выключила злополучный агрегат, позвонила управляющему домом, чтобы сообщить о неисправности, и открыла окна, впустив в комнату солнечный свет.

К приходу управляющего она успела распаковать вещи, сложить грязное белье в сумку для прачечной и переодеться в спортивные брюки и футболку.

— Привет, Тони, спасибо, что так быстро пришел.

— Всегда пожалуйста, — откликнулся Тони и тотчас приступил к работе.

— Хочешь кофе?

— Да, со сливками и без сахара, если можно.

Пока варился кофе, Иззи включила автоответчик, чтобы прослушать оставленные сообщения. Пара звонков от друзей, которых она забыла предупредить, что уезжает, равнодушный голос девушки из службы телефонного маркетинга и одно сообщение от Джо. Джо перестал терзать ее мобильный телефон, после того как Иззи еще в Ирландии не ответила на пять его звонков. Это сообщение он оставил накануне вечером.

«Привет, Иззи. Я слышал, ты завтра возвращаешься. — Откуда он мог об этом узнать? — Я хотел только поздороваться и сказать, что я по-прежнему думаю о тебе, милая. Пожалуйста, позвони мне, когда вернешься».

— Мне бы надо прихватить еще кое-какие инструменты, — предупредил Тони и зашаркал к двери. — Я мигом.

— Да-да, — рассеянно кивнула Иззи.

Она стерла из телефонной памяти номер Джо, но куда труднее было стереть его из собственной памяти. Иззи помнила этот номер наизусть. Набрав привычную комбинацию цифр, но так и не нажав кнопку соединения, она задумалась. Что же она ему скажет? «Прощай, приятно было провести время вместе»? Нет. Иззи сбросила номер, отложила телефон и налила себе кофе.

Карла заглянула в половине десятого, по дороге на работу, со свежей выпечкой из магазина деликатесов на Двадцать девятой улице и пачкой глянцевых журналов.

— Это тебе на первое время, — объявила она, вываливая приношения из сумки на кофейный столик. — Подозреваю, ты еще не успела смотаться в магазин и пополнить запасы продовольствия. — Она крепко обняла подругу. — Ну как ты?

— Все хорошо, — сказала Иззи и расплакалась.

— Поплачь, девочка, поплачь, — вздохнула Карла. — Слишком уж бодро ты разговаривала по телефону в прошлый раз, я сразу поняла, что все плохо. Как там твоя бабушка?

— Пока между небом и землей, — всхлипнула Иззи. — Она так и не пришла в сознание, и на следующей неделе ее переведут в частную лечебницу. Чем дальше она пробудет в коме, тем меньше шансов на благополучный исход. Теперь ей остается только лежать неподвижно в своей постели, и мысль об этом приводит меня в отчаяние. Какой ужасный конец. Она заслуживает большего…

Зазвонил телефон, и Карла машинально протянула руку к трубке.

— Алло? Да, а кто ее спрашивает? — Карла сердито засопела, и Иззи удивленно подняла на нее глаза. — Нет, вы не можете поговорить с Иззи. Теперь она прекрасно обойдется без вас. Где вы были три недели назад, когда Иззи нуждалась в вас? Не думайте, что на этот раз вас тут примут с распростертыми объятиями…

Это Джо. Ни с кем другим Карла не стала бы объясняться в подобном тоне.

— Дай я с ним поговорю, — попросила Иззи, протянув руку за трубкой, и добавила: — Со мной все в порядке, честно.

Карла нехотя передала ей трубку.

— Я слушаю.

— Привет, дорогая. — Голос Джо был сладким как мед.

Этот знакомый голос обволакивал ее уютной, ласковой пеленой, и при мысли о том, что ей, возможно, никогда не придется слышать его вновь, Иззи пронзила боль. Но выбора не было. Ей не нужна жалкая полужизнь с мужчиной, который никогда не будет принадлежать ей. Бесконечные жертвы, унижения, рождественские праздники в одиночестве, урывками выкроенное время в дни рождения, поездки туда, где их никто не знает, походы в отдаленные рестораны, где точно никто не сможет подойти, хлопнуть по плечу и крикнуть: «Привет!» Иззи отлично представляла, во что превратится ее жизнь, если рядом будет Джо с его запутанной семейной историей, и такая жизнь ее не устраивала.

Остаться с Джо значило бы разрушить себя. Им обоим это принесло бы лишь несчастье.

— Чего ты хочешь, Джо? — устало спросила Иззи, она чувствовала себя слабой и опустошенной, словно все, о чем она только что думала, уже произошло.

— Увидеть тебя и обнять, — ответил Джо.

— Знаешь, в чем беда? — безжизненным тоном сказала Иззи. — Ты говоришь правильные вещи в нужный момент, и это меня убивает. Почему ты не хочешь быть просто обычным ублюдком, чтобы я могла тебя возненавидеть? Так мне было бы намного легче, Джо.

— Ты считаешь меня ублюдком?

— Да, — не задумываясь согласилась Иззи. — Ты принес с собой крапленую колоду и сел играть. Я должна была сразу сложить карты, не стоило так долго тянуть. Жалею, что не сделала этого с самого начала. Теперь мне некого винить, кроме себя.

— Можно мне зайти?

Джо всегда предпочитал лобовую атаку. Он был опытным дельцом и хорошо знал, что когда переговоры зашли в тупик, личная встреча часто помогает исправить положение.

У Иззи не было сил бороться.

— Да, — вздохнула она и повесила трубку.

— Ты отделалась от него? — с тревогой спросила Карла.

— Не совсем…

— Надеюсь, он здесь не появится, а в противном случае он меня надолго запомнит. Если я увижу тут эту сволочь…