- Спасибо, - серьезно сказал Адриан, вставая. - Если с этим покончено, я собираюсь пойти в свою комнату и сделать пару звонков в мой собственный суд.

Протестующих алхимиков увели, и менеджер подошел к Адриану, рассыпаясь в извинениях и предлагая компенсацию за то, что случилось.

Когда Адриан наконец оказался один в лифте, я встала прямо за ним и сказала.

- Не оборачивайся пока. Нужно, чтобы я оставалась незаметной для камер.

- Все идет по плану? - спросил он.

- И даже лучше.

Он широко распахнул дверь своего номера, чтобы я смогла проскользнуть внутрь. Как только она закрылась, я вышла перед ним и сказала:

- Я здесь.

Заклинание было рассеяно, и Адриан сгреб меня в крепкие объятия, отрывая от пола.

- Это, - сказал он, - было великолепно. Откуда ты знала, что все произойдет именно так?

- Я не знала, - сказала я. - Не была уверена, - он отпустил меня, и я села на диван. - Но я чувствовала себя довольно уверенно, когда ты разговаривал с тем менеджером, не позволяя ему принять решение самостоятельно без опоры на доказательства, которых у них нет. Маркус наверняка уже отключил камеры в Долине Смерти. Алхимики

могут обвинять нас, основываясь лишь на показаниях очевидцев, и я знала, что таковых здесь не найдется. Управление алхимиков должно было бы подать официальную жалобу королеве. А насчет меня… ну, это совсем другая история. Менеджер, возможно, передал бы меня в их руки. У мороев нет никаких оснований защищать меня - оставалось лишь стать невидимой.

Адриан сел рядом со мной и поцеловала меня в щеку.

- Я говорил это раньше и повторю снова: ты гений, Сейдж. Я нахожу все новые и новые причины, чтобы любить тебя еще больше, хотя я думал, это невозможно.

- Я не гений, - сказала я, откинувшись на сиденье. Слезы закипали на моих глазах, и я ненавидела это. Я ненавидела то, что алхимики сделали со мной. Я никогда не была столь эмоциональной прежде. Я всегда полагалась на логику,

когда появлялись проблемы, а не заливалась слезами, но прямо сейчас мне хотелось свернуться калачиком и рыдать.

Стресс после переобучения и этой атаки навалился на меня.

- Я должна была позволить тебе увезти меня с Маркусом. Я не знаю, сможем ли мы опередить алхимиков! Ты считаешь, я умна, но почему тогда я не предусмотрела такой вариант развития событий? Видишь ли ты вообще границы их возможностей? Наверняка в соседних городках от Долины Смерти у них повсюду есть агенты. Они, должно быть, видели, что мы уехали на том экскурсионном автобусе, узнали, где он остановится, и встретили нас в “Тропикане”. Там алхимики тоже, видимо, отследили номерной знак нашего такси и проследили за нами прямо до сюда, или же здесь уже были агенты, ожидающие нас, так как это самое вероятное место, где мы могли бы спрятаться, - я твердо встретила взгляд Адриана. - Как мы обыграем их? Как мы можем сбежать от тех, кто повсюду имеет глаза и уши? Кто сможет защитить нас? Мы не можем использовать невидимость и принуждение всю нашу оставшуюся жизнь! Мы не можем спрятаться в этом отеле навсегда!

Знаю, это было похоже на истерику, но спокойствие Адриана утешало.

- Я думаю, у меня есть идея, - сказал он. - Идея, благодаря которой мы получим мощную защиту… но я не знаю, как ты воспримешь это.

- Я открыта для предложений, - заверила я его.

Он колебался секунду, а потом решительно кивнул и, к моему полному и абсолютному изумлению, встал на колено передо мной, накрывая мою ладонь своей.

- Сидни Кэтрин Сэйдж, - сказал он, его глаза были полны любви и искренности, - окажешь ли ты такую честь милому задумчивому неплатежеспособному морою - стать его женой?

Я ожидал множество разных реакций на мое предложение. Но слезы не были в их числе.

-Хорошо,-сказал я.-Вероятно с кольцом было бы лучше?

Она покачала головой, яростно вытирая слёзы с глаз.

- Нет, нет… Это было бы здорово. Я имею ввиду, я не знаю. Я не знаю, почему я плачу. Я не знаю, что случилось со мной.

Я знал, что случилось. Она была заперта в течении четырех месяцев, большинство из которых провела в темноте, подвергалась психологическим и физическим пыткам, и говорили, что все, во что она верила, было неправильным и извращенным, и что она испорчена и извращена.

Плюск этому стресс от многократных побегов, через которые мы прошли, и это было неудивительно, что она сломалась. Даже самые сильные люди нуждаются в восстановлении. Она нуждалась в перерыве, ей нужно было время, чтобы восстановиться морально и физически, а эти проклятые алхимики не позволяли ей сделать это.

- Ладно, проехали, - сказала она через несколько секунд. Я мог видеть, как она становилась жестче, прилагала все усилия, чтобы обуздать эти эмоции, потому что считала, что это значит быть сильным. Я хотел объяснить ей, что

сила не в том, чтобы скрыть свои чувства, что это было нормальное состояние, после того, через что она прошла. - Объясни мне, как это может решить наши проблемы, если я стану девятнадцатилетней невестой.

Я стоял на коленях.

- Я знаю, что это не входит в твои планы, - сказал я. - Во всяком случае пока. Я знаю, что в идеале для начала ты хотела бы пойти в колледж, а потом замуж.

Она кивнула.

- Ты прав. И это не потому, что я не люблю тебя, поверь. Я даже не могу себе представить свадьбу с кем-то другим. Но мы еще так молоды…

- Согласен, - я крепче сжал ее руки . - Но вот о чем я подумал. Эта идея пришла ко мне, когда ты сказала, что знала о том, что морои будут защитить меня как одного из своих. Если мы поженимся, то ты как моя жена тоже сможешь получить их защиту.

Слова Сидни напомнили мне то, что сказала Лисса, когда я ее попросил ее помочь Сидни: если один из моих людей будет в опасности из-за них, то да, я имею полное право повлиять на алхимиков.

Я мог не сомневаться, что был бы в безопасности, если бы вернулся ко двору. Лисса защитила бы меня, даже если бы я не был ее хорошим другом. Сидни была права, что ей можно не ждать подобных гарантий, и даже менеджер отеля намекнул на это. Но если она была миссис Ивашковой…

Сидни нахмурилась.

- Ты полагаешь, что это похоже на то, как человек получает гражданство, когда женятся на ком-то из другой страны. Не думаю, что это сработает в отношении мороев и людей. Я не стану автоматически моройкой, если выйду за тебя. Твой народ не примет меня за свою. Твой народ взбеситься.

- Верно, - признался я. - Но это не означает, что они позволят навредить моей жене. Мы поедем ко двору и победим. - Она не ответила сразу, и это молчание нервировало меня. Я начал беспокоиться и искать другие проблемы, те, что не имели ничего общего с моим сомнительно-логичным планом. - Но если ты не уверена в нас …

Она снова посмотрела на меня.

- Ох, Адриан, нет. Дело не в этом. Я считаю так, как я сказала. Я никогда не думала, что выйду замуж так рано, но я не могу представить себе, что проживу всю свою жизнь с кем-то кроме тебя. Я поняла, что это случиться в один прекрасный день. А это просто нечто вроде шока. И я также думаю о том, какой станет наша жизнь. Если мы получим убежище у мороев, то это означает, что мы должны оставаться при дворе вечно? Увижу ли я когда-нибудь свою семью снова?

Это застало меня врасплох. Наибольшие осложнения, какие я предвидел, заключались в реакции моей семьи, как и других людей как, например, Нина. Это стало проблемой, да, но то, с чем столкнулись Сидни и я сейчас было важнее.

Я был готов бороться с любыми последствиями возможной реакции моего народа, но, если честно, я не обдумывал все так тщательно, чтобы просчитать это с точки зрения Сидни. У меня не было готовых ответов на это, но я ответил уверенно, будто имел их.

- Это временно. То есть, я не знаю точно, насколько “временно”, но, в конце концов, они сдадутся, и мы будем вольны поехать, куда хотим, и увидеться с теми, с кем мы захотим.

Ее мрачное выражения лица говорило, что она настроена скептически.