Я уставилась экран. На снимке были изображены две девушки примерно моего возраста: судя по внешности, сестры. Они улыбались, держа рожки с мороженым. В них не было никакого зла – если только они не собрались всучить лакомство детям-диабетикам. Пока я предавалась размышлениям, подлокотник под моей правой рукой глухо щелкнул. Его верхняя часть отъехала назад, открыв под собой углубление, наполненное прозрачной жидкостью.

– Что это? – пискнула я.

– Ты видишь исчадия зла? – осведомилась Шеридан в качестве ответа.

Похоже, я не отвечала слишком долго: Шеридан нажала очередную кнопку на своем пульте. Фиксаторы, удерживавшие мою руку, внезапно ожили, оттягивая предплечье вниз. Все резко прекратилось в тот момент, когда моя кисть соприкоснулась с жидкостью, а затем фиксаторы вернулись в исходную позицию.

Но краткого контакта оказалось достаточно. Я вскрикнула от неожиданности: обнаженная кожа горела, словно я ошпарилась кипятком. Какое бы вещество ни находилось в углублении, оно вызывало чудовищные ощущения. Когда же верхняя часть подлокотника закрылась, боль начала медленно уходить.

– Сидни, – ласково окликнула меня Шеридан и даже, по-моему, улыбнулась. – Скажи: «Я вижу исчадия зла».

Она даже не оставила мне возможности откликнуться, моментально повторив процедуру и задержав мою руку внизу чуть дольше, чем в первый раз. Несмотря на это, я успела подготовиться и прикусила губу, чтобы не вскрикнуть. Однако боль была прежней, и я облегченно вздохнула, когда спустя несколько секунд Шеридан дала небольшую передышку.

Пауза оказалась короткой. Вскоре Шеридан потребовала:

– А теперь скажи…

Я перебила ее.

– Я вижу исчадия зла, – прохрипела я.

В глазах Шеридан вспыхнуло торжество.

– Отлично. А теперь закрепим материал. – Картинка поменялась, и на экране возникло изображение мороев-школьников. – Кого ты видишь?

Я не была тупицей.

– Я вижу исчадия зла, – моментально ответила я.

Что за нелепость! В подростках-мороях не было ничего порочного, как и на остальных снимках, которые демонстрировала мне Шеридан. В камере-одиночке я пообещала себе, что приму все условия алхимиков и вырвусь на свободу. Если Шеридан хочет, чтобы я твердила глупости в качестве платы за помощь Рене, я с радостью сыграю в ее игру.

Супружеская пара мороев, дети, старик… Показ все длился. Шеридан показывала мне новые снимки, и я вовремя давала нужный ответ:

– Я вижу исчадия зла. Я вижу исчадия зла. Я…

Мои слова оборвались: я смотрела на двух мороев, которых я знала.

На Адриана и Джилл.

Я и понятия не имела, откуда Шеридан взяла снимок Адриана и Джилл, но меня это не интересовало. С забившимся сердцем я смотрела на их беспечные лица. Я так их любила! Я безумно по ним соскучилась… В заточении я вспоминала их несчетное количество раз, но воображение не могло тягаться с реальностью. Теперь я впилась взглядом в монитор, жадно ловя все подробности фотографии: как свет отражается от волос Адриана, как губы Джилл изгибаются в смущенной улыбке… Мне пришлось судорожно сглотнуть, чтобы подавить нахлынувшие чувства. Вероятно, Шеридан решила наказать меня и сломить мою волю, однако я восприняла это как награду… пока Шеридан не произнесла вслух:

– Кого ты видишь, Сидни?

Я открыла рот, чтобы произнести бессмысленную фразу, – но запнулась. Глядя на Адриана и Джилл, буквально светившихся от счастья, я потеряла дар речи. Даже напомнив себе, что это ложь, я не смогла оболгать Адриана и Джилл.

Шеридан не теряла время даром. Механизм кресла погрузил мое предплечье в жидкость – глубже, чем раньше, и ее уровень дошел почти до половины. Шок застиг меня врасплох и усугубился тем, что Шеридан нарочито долго не нажимала кнопку на пульте. Кислота, содержавшаяся в смеси, жгла мою кожу, заставляя вспыхнуть все нервные окончания. Я громко вскрикнула, а когда подлокотники приняли исходное положение, продолжала скулить от боли.

– Кого ты видишь, Сидни?

Я сморгнула с ресниц слезы и всмотрелась в Адриана и Джилл. «Просто скажи, Сидни, – приказала я себе. – Тебе надо отсюда вырваться. Надо к ним вернуться». Внезапно я подумала: «А что, если это только начало? И я постепенно стану похожей на Кита?»

Не начну ли я с того, что уговорю себя, будто мои слова ничего не значат? Дескать, я лгу себе во благо, чтобы избежать боли? И не станет ли ложь со временем истиной?

Мое молчание заставило Шеридан опять опустить мою руку в жидкость, погрузив ее еще глубже.

– Отвечай, – потребовала она голосом, лишенным всяких человеческих чувств. – Кого ты видишь?

У меня вырвался тихий стон – но и только. Мысленно я пыталась себя подбодрить: «Я ничего не скажу. Я не предам Адриана и Джилл даже пустыми фразочками». Я думала, что если потерплю, то Шеридан, «смилостивится» и даст мне передышку… однако она опустила мою руку еще ниже, полностью погружая ее в жидкость. Я завопила, чувствуя, как жгучий состав опаляет мою кожу. Опустив взгляд, я ожидала увидеть, что у меня расползается плоть, но оказалось, что рука лишь немного покраснела. Странное вещество было рассчитано на то, чтобы создавать иллюзию болезненных ощущений, но не вызывать смертельных ожогов.

– Скажи, кого ты видишь, Сидни? Ответь мне, и я все прекращу.

Я пыталась бороться с болью, но у меня не получалось: мне казалось, что меня заживо сжигают.

– Кого ты видишь, Сидни?

Боль усиливалась с каждой секундой, и, наконец, чувствуя себя предательницей, я посмотрела в глаза моих любимых и выдавила:

– Я вижу исчадия зла.

– Не слышу, – спокойно заявила Шеридан. – Погромче, Сидни.

– Я вижу исчадия зла! – заорала я.

Шеридан прикоснулась к пульту. Моя рука поднялась, освобождаясь от жидкой пытки. Я приготовилась облегченно вздохнуть, но внезапно Шеридан быстро и молча вновь окунула мою руку в препарат. Я завопила от боли, которая продлилась еще секунд десять, – и после этого Шеридан угомонилась.

– Что вы делаете! – воскликнула я. – Я думала, вы…

– В том-то и проблема, – произнесла Шеридан. По какой-то беззвучной команде ее подручные вернулись и начали меня освобождать. – Ты думала, Сидни. И ты точно так же думала, что можно помогать Рене. А единственное, что от тебя требуется, – подчиняться и выполнять приказы. Ясно?

Я посмотрела на свою ярко-розовую, воспаленную кожу – ее вид совершенно не соответствовал тому, что я сейчас вытерпела. Затем я осмелилась взглянуть на снимок Адриана и Джилл, ненавидя собственную слабость.

– Да, мэм.

– Отлично, – усмехнулась Шеридан, откладывая пульт. – Тогда идем на следующее занятие, ладно?

– Адриан?

Я открыл глаза и уставился в лицо незнакомой девушки. Она была полностью одета, и я тоже, что в общем-то радовало. Увидев мое недоумение, она криво улыбнулась.

– Я – Ада. Ты вчера отрубился. Но сейчас тебе пора – скоро вернутся мои родители.

Я с трудом сел и обнаружил, что спал на паркетном полу: теперь понятно, почему у меня затекла спина и ломило затылок. Оглядевшись по сторонам, я заметил задержавшихся гостей, которые находились в столь же плачевном состоянии, как и я. Каждый из них, пошатываясь, поднимался на ноги и плелся к выходу. Убедившись, что я готов удалиться, Ада встала с колен и начала тормошить очередного гуляку.

– Спасибо, что разрешали мне… отдохнуть, – поблагодарил я Аду. – Отличная вечеринка.

По крайней мере, я предположил, что она была отличная, раз я заснул прямо на полу. Рядом со мной валялась пустая бутылка из-под вермута, но я не знал, моя ли. Хотелось надеяться, что нет. Напиться вермутом стыдно. Последние две недели разгула и пьянства пролетели, как один день, но отключился в чужом доме я впервые. Обычно Нине удавалось проследить, чтобы я добрался до своих апартаментов. На секунду мне стало обидно, что Нина сбежала и не позаботилась обо мне. А потом я сообразил, что сегодня – понедельник и она не захотела задерживаться допоздна перед началом рабочей недели.