По моим ощущениям было около шести утра. Я вышел на улицу, и солнце безжалостно осветило мою физиономию. Я страдал от похмелья. По вампирским меркам наступил поздний вечер. В ближайшие часы все отправятся спать – правда, на несколько часов, и во дворцовом комплексе воцарятся тишина и покой. Даже защитники в это время суток уменьшали количество патрулей: пока я тащился к гостевым апартаментам, мне встретилась всего пара. Один из защитников при виде меня встал как вкопанный.

– Адриан?

Я подумал, что моя слава заметно увеличилась, но тут понял, что передо мной – Димитрий.

– Привет! – поздоровался я. – Доброе утро! Или что там у нас…

– Похоже, для тебя не очень доброе, – заметил он. – У меня уже закончилась смена. Давай-ка позавтракаем!

Я попытался вспомнить, когда в последний раз что-то ел.

– Желудок у меня пустой. Не знаю, как он отреагирует…

– Значит, тебе и впрямь надо перекусить, – заявил он с какой-то совершенно непонятной мне логикой. – По крайней мере, я сужу по собственному опыту.

Мне стало любопытно, насколько обширный у него опыт в таких делах. Я даже не догадывался, чем он занимается в свободное время. Может, я и не подозреваю, сколько водки он заливает себе в глотку. Я всегда считал, что в то время, когда он не на работе, они с Розой валяют друг дружку на борцовских матах… или что там у них считается возбуждающими ласками.

– А ты не хочешь прийти домой и лечь к Розе под бочок? – спросил я. – Погоди… А она что, здесь? Разве они с Лиссой не в колледже?

– Они приехали неделю назад, – терпеливо объяснил Димитрий. – Идем, я угощаю.

Я побрел за ним, потому что, если честно, Димитрию Беликову сложно ответить отказом. Кроме того, я был искренно обескуражен тем, что потерял счет времени, раз Роза и Лисса уже целую неделю здесь.

– Я и сам могу заплатить – или, вернее, мой отец, – с горечью добавил я. – Мы с матерью, похоже, способны выживать только таким образом.

Лицо Димитрия было абсолютно бесстрастным. Мы направилась к галерее, где располагалась масса ресторанов, хотя большинство заведений пока еще не открылись.

– Ты давно погрузился в такую бездну отчаяния, Адриан? – поинтересовался Димитрий.

– Я предпочитаю думать, что я сделал сознательный выбор. Кроме того – это мой образ жизни, – сообщил я Димитрию. – А откуда тебе известно про мои проблемы?

– Идут разговоры, – произнес он таинственно.

Он привел меня в ресторанчик, набитый защитниками, у которых, похоже, тоже закончилось дежурство. Судя по их количеству, сейчас забегаловка являлась самым безопасным местом во всем дворцовом комплексе.

– Мои проблемы никого не касаются! – возмутился я.

– Конечно, – согласился он. – Просто некоторое время они были не только твоими проблемами. Меня удивило, что все вернулось на круги своя.

Я промолчал. В ресторанчике имелся шведский стол, и хоть моя матушка упала бы в обморок от одной мысли о самообслуживании, я послушно взял поднос и встал с Димитрием в очередь. Наполнив тарелки, мы устроились за угловым столиком. Димитрий не притронулся к пище, а подался ко мне: весь его вид говорил о полной серьезности предстоящего разговора.

– Ты выше этого, Адриан, – сказал он. – В чем бы дело ни было, ты лучше. Не обманывайся, считая себя слабаком.

Его слова настолько походили на то, что раньше говорила мне Сидни, что на мгновение я опешил. А потом мой гнев вспыхнул снова.

– Ты для того меня сюда позвал? Хочешь читать мне нотации? Не смей притворяться, будто видишь меня насквозь! Мы не настолько хорошие друзья.

Димитрий хмыкнул.

– Жаль, Адриан. Я надеялся, что мы друзья. Верил, что знаю тебя как облупленного.

– Нет, – упрямо буркнул я, отталкивая от себя тарелку. – Меня никто не знает.

«Только Сидни, – мысленно добавил я. – И ей было бы за меня стыдно».

– Ты дорог очень многим. – Димитрий по-прежнему оставался воплощением спокойствия. – Не отворачивайся от них.

– А они, кстати, от меня не отвернулись? – спросил я, вспомнив, как Лисса отказалась иметь со мной дело. – Меня игнорируют! Никто не в состоянии мне помочь. – Я резко встал. – У меня аппетит пропал. Спасибо за «поддержку».

И я выскочил на улицу. Димитрий не бросился за мной вдогонку, чему я порадовался: он запросто мог бы приволочь меня обратно. Я ушел. Меня обуревали злость и смущение. Тирада Димитрия сильно меня задела – и не потому, что он невольно меня осудил (я уже и так ругал себя на чем свет стоит). Его речь снова напомнила мне о Сидни.

Она всегда утверждала, что у меня высокий потенциал. Что ж – я доказал, как она ошиблась. Я подвел Сидни.

Димитрий встряхнул меня, хоть он сам ничего не подозревал.

Я вернулся к себе, опрокинул пару стопок водки, рухнул в постель и мгновенно отключился. Мне приснилась Сидни: не с помощью магии духа, как я надеялся, а обычно. Я слышал ее смех и раздосадованные, но веселые упреки «Ох, Адриан!», когда я делал что-то глупое. Солнце превратило ее волосы в расплавленное золото и подчеркнуло янтарные искорки в глазах. Но, что самое приятное – мне приснились обнимающие меня руки, прижатые к моим губам губы – и то, как все это наполняло мое тело желанием, а сердце – отчаянной любовью, какую я даже прежде не представлял.

Сон и явь сместились – и внезапно я обнаружил, что меня действительно нежно обнимают чьи-то руки и целуют мягкие губы. Я ответил тем же, усилив жар поцелуя. Я очень долго был одиноким, растерянным и неприкаянным – не только в жизни, но и в мыслях. Призрачное присутствие Сидни в моей постели помогло мне сосредоточиться, и я снова стал самим собой. Неужели теперь такое возможно? Может, я действительно справлюсь? Я способен пережить любые грозы и безумства своего вампирского семейства, я сумею выдержать все – ведь Сидни со мной.

Вот только ее не было.

Сидни исчезла, ее держат вдали от меня… значит, это не ее руки меня обнимают и не ее губы я целовал. Выплывая из дремотного тумана, я разлепил веки и попытался сориентироваться. Утреннее солнце почти не проникало сквозь жалюзи, но я разглядел, что у девушки, лежащей рядом со мной, волосы не золотые, а черные. И глаза у нее – серые, а не карие.

– Нина?

Я осторожно отстранил ее и постарался отодвинуться на край кровати. В итоге я потерял равновесие и едва не рухнул на пол.

Глаза Нины весело блестели. К моему изумлению, она рассмеялась.

– Ты ожидал кого-то еще? Погоди, не отвечай!

– Нет… но что ты здесь делаешь? – Я заморгал и обвел взглядом затемненную комнату. – Как ты вообще тут оказалась?

– Ты дал мне ключ на случай чрезвычайных ситуаций, помнишь?

Я ничего не помнил, но ее утверждение меня не слишком удивило. Нина разочарованно нахмурилась, осознав, что я сделал это, поддавшись пьяному порыву.

– Я начала волноваться, когда ты утром не позвонил, поэтому решила тебя навестить. У меня же обеденный перерыв и дурацкая поздняя смена, – добавила она.

– Приставать – не значит проведать, – проворчал я.

– «Приставать» – является преувеличением, – укорила она меня. – Особенно если учесть, что именно ты потянулся ко мне, когда я села на кровать.

– Правда? – Я пожал плечами. – Тогда… извини. Я толком не проснулся и не соображал, что делаю. Это было… во сне.

– Нет, Адриан. Ты прекрасно понимал, что со мной делаешь, – хрипловато заявила Нина и прикоснулась к моей руке. – Тебе снилась она?

– Кто?

– Сам знаешь, кто. Она. Девушка, которая тебя мучает. Не отрицай! – приказала Нина, увидев, что я собрался протестовать. – Думаешь, я слепая? Ох, Адриан, Адриан! – когда Нина произнесла эти слова, я содрогнулся, как от удара: ведь мне снилось, что Сидни окликает меня по имени.

Нина нежно погладила меня по щеке.

– Когда ты вернулся ко двору, я сразу поняла, что кто-то разбил тебе сердце. И мне было больно видеть, на какой путь ты ступил. Мне это не дает покоя.

Я замотал головой, но не оттолкнул ее руки.

– Нет. Все не так просто.