Однако не бывает дыма без огня… И все эти люди с фамилиями-«путаниками» действительно были связаны тогда с одним ожидаемым событием — переездом в Прагу Михаила Александровича Чехова (1891–1955), «первого актера Москвы».

Знаменитый актер Чехов действительно приходился племянником великому русскому писателю Антону Павловичу Чехову. Однажды Антон Павлович в письме сестре так отозвался о сыне своего старшего брата Александра: «…Миша удивительный мальчик по интеллигентности. В его глазах блестит нервность. Я думаю, что из него выйдет талантливый человек…»

После окончания в 1910 году Театральной школы имени А. Суворина при петербургском театре Литературно-Художественного общества Михаил Александрович остался в труппе этого же театра, играл разные роли, находился в постоянном поиске «своей роли». Так продолжалось до весны 1912 года, когда в Петербург на гастроли приехал Московский Художественный театр, основателями которого являлись великие режиссеры Константин Сергеевич Станиславский и Владимир Иванович Немирович-Данченко.

А писатель-эмигрант Василий Иванович Немирович-Данченко, живший в то время в Праге, был родным братом московского режиссера — основателя МХТ Владимира Ивановича Немировича-Данченко. Узелки взаимоотношений участников действа распутались в конечном итоге, но финал интриги был по-прежнему непредсказуем…

Во время гастролей МХТ в Петербурге судьба улыбнулась Михаилу Александровичу: его прослушал К. Станиславский и принял в труппу МХТ. Чехов в Москве играл разные роли, в том числе и в пьесах своего знаменитого дяди — Антона Павловича Чехова, и довольно успешно.

Как отмечал исследователь творческой биографии М. А. Чехова М. Иванов, после первого отыгранного сезона Станиславский сделал запись о молодом артисте: «Без всяких сомнений — талантлив, обаятелен. Одна из настоящих надежд будущего…» На сцене МХТ к Михаилу Чехову пришла настоящая известность.

А далее — оглушительный успех, в том числе и в зарубежных странах. И, как это частенько случается на пике славы, у Чехова появились задумки создания своего театра. Нашлись сторонники и соратники его идеи: в 1921 году начинает свое существование 1-я студия, спустя несколько лет названная МХАТом 2-м.

Мудрый Владимир Иванович Немирович-Данченко, наблюдая за терзаниями и поисками Михаила Александровича, в одном из своих знаменитых писем Станиславскому озабоченно отметил: «Чехов, между прочим, о чем-то замечтал, о каком-то особом, почти религиозном направлении театра и начал увлекать на это свою студию "довериться" ему вполне.

Я его поддерживал, даже не зная, чего он хочет, потому что от него, как от талантливого человека, можно все-таки больше ожидать, чем от работы более "серединных". Но способен ли он быть "вожаком"? Это у меня под большим сомнением…»

Получив от советского правительства звание заслуженного артиста республики, Михаил Александрович с удвоенной силой и энергией продолжал работать в театре во МХАТе 2-м, снялся в кино, написал книгу «Путь актера», где проявил свое незаурядное литературное дарование.

Однако мечты о своем собственном свободном — в его понимании — театре не покидали Чехова. В 1928 году он приезжает в Германию, но советское гражданство сохраняет. В Берлине играет в разных театрах, снимается в фильмах. Здесь ему удалось создать свою маленькую студию — так называемый «Театр Чехова», состоящий из русских актеров-эмигрантов и учеников-соратников. Но удовлетворения не было: постоянная нехватка денег отвлекала от творчества.

В 1930 году, находясь в Германии, по совету своих друзей-эмигрантов Михаил Александрович обращается к президенту Томашу Масарику с просьбой о выделении ему и группе актеров субсидии на организацию театра в Чехословакии. Как отмечали биографы великого актера, переговоры зашли в тупик. По одной версии, Чехословакия ему отказала, сославшись на то, что субсидии в рамках «Русской акции» предоставляются только эмигрантам. Другие исследователи придерживаются мнения, что Прага готова была принять одного Чехова, без его «Театра», а Михаил Александрович не захотел оставлять в Германии на произвол судьбы своих актеров, наконец-то «поверивших» ему. К слову сказать, впоследствии Пражская группа МХТ уехала вместе с М. А. Чеховым в 1935 году в США.

Мало верится в предположение некоторых знатоков русского театра о том, что еще не до конца изучена в этом «несостоявшемся» переезде Михаила Чехова «туманная» роль брата Владимира Ивановича Немировича-Данченко Василия Ивановича, жившего в то время в Праге, к авторитетному мнению которого часто прислушивались не только в эмигрантской среде. Наверное, все-таки влиятельный Василий Иванович пытался помочь племяннику Антона Павловича, ведь он признал когда-то в нем «талантливого писателя», но, скорее всего, вмешались опять «политические мотивы», подобно ситуации с неизданной книгой Константина Дмитриевича Бальмонта «Душа Чехии в слове и деле».

Правда, в этой связи не вполне понятным фактом выглядит то, что Михаил Александрович почему-то так и не написал биографических повестей о А. П. Чехове, К. С. Станиславском и Вл. И. Немировиче-Данченко, над которыми начал работать в США в конце 40-х годов прошлого века. Возможно, не хватило сил, а быть может, не нашлось достойных слов о людях, обеспечивших М. А. Чехову надежный старт и головокружительный полет его жизни и актерской карьеры…

Примерно в то же время, когда Михаил Александрович Чехов вел переговоры с чехословацким правительством о возможности выделения субсидий на организацию в столице республики своего театра, в Праге распространились слухи, что некий русский путешественник набирает желающих поучаствовать в научно-этнографической экспедиции в СССР. И якобы он намерен просить финансовой поддержки у Масарика.

Когда произносилась фамилия организатора, многие из русских эмигрантов удивленно разводили руками:

— Как?! Так он еще и путешественник?..

Недоумение соотечественников было объяснимо, так как Владимира Михайловича Зензинова (1880–1953) многие в пражской колонии знали как бывшего члена Учредительного собрания, члена Комитета Учредительного собрания (Комуча) в Самаре и участника вооруженной борьбы с большевиками в 1918 году, а также члена Временного Всероссийского Правительства (так называемой «Директории»), куда он был избран в сентябре 1918 года на Государственном совещании в Уфе, вместе с Н. Д. Авксентьевым, генералом В. Г. Болдыревым и другими.

После военного переворота в Омске в ноябре 1918 года Зензинов вместе с другими членами Директории был выслан из России разгневанным адмиралом Колчаком. Этот факт биографии Владимира Михайловича часто служил основанием для всяческих шуток. Основным лейтмотивом словесных потех было: «Вот "достал — так достал" своей энергичностью — даже "свои" с глаз долой выдворяли…»

Сам же Зензинов только отмахивался: «У кого есть время — пускай говорят, а мне некогда реагировать на досужие измышления!..»

Слухи о готовящейся экспедиции были не беспочвенны, так как Владимир Михайлович по жизни был путешественником. Возможно, этому способствовало то обстоятельство, что, увлекшись революционными идеями во время обучения в университетах Берлина, Галле и Гейдельберга, где он изучал философию, экономику, историю и право, Зензинов вступил в партию социалистов-революционеров. А будучи натурой увлекающейся и деятельной, активно включился в партийную работу.