Затем были двухлетние скитания по России, целительные сеансы, собиравшие огромные залы, выступления на местных радио- и телеканалах и бесчисленные семинары, на которых он искал и хотя очень редко, но все-таки находил единомышленников и соратников, готовых исполнять его волю. Таковых он набрал двенадцать человек. Затем три года назад путь, начертанный в небесах, привел его в Черноборск, где он учредил тайный Орден Полуденного неба, в который приглашались лишь избранные, желавшие и имевшие способность познать оккультные тайны. И таковых тоже нашлось немало. Кандидатуру каждого, кто хотел войти в его братство, Магистр рассматривал лично. И лично одобрял или отвергал каждого. По средам Орден собирался на Церемонию братства. В общем, для него это была всего лишь очередная игра. Для маскировки. Внешне это походило на масонскую ложу девятнадцатого века. Всего Орден насчитывал шестьдесят человек. Собирались в бывшем красном уголке Дворца культуры Черноборского агрегатного завода, гасили электричество, зажигали свечи и благовония и расслаблялись, отдавая себя во власть тонких миров.

Главным правилом Ордена было слепое подчинение Магистру. Но за все три года существования Магистр никому из рыцарей не отдал ни одного приказа. За исключением прошлой среды. Тогда, в предпоследнюю среду, он объявил братьям:

— Несколько дней назад Полуденное небо явило мне видение. Я видел, как город, где мы находимся, исчезает с лица Земли.

Шестьдесят человек ахнули в один голос.

— Да, и этого не избежать, — грустно сказал Магистр. — Я ни разу не приказывал вам. Не приказываю и сегодня. Я лишь даю совет. Оставьте Черноборск, как оставлю его я. Сделайте это, по мере возможности, тайно. Если вы послушаетесь меня, то Орден наш восстанет на новом месте. И вы получите знак, где именно. Я призову вас. А теперь прощайте.

И он распустил Орден. Магистр прекрасно знал, что эти рыцари будут служить ему потом, после того, как его предсказание сбудется. Если, конечно, они послушаются его. Впрочем, это неважно. Их судьбы в их руках.

Апостолов он оставил при себе. Преданных его делу людей. Людей, которые помогают сбываться его предсказаниям. Двенадцать человек, которые находятся в его руках и в чьих руках находится судьба Черноборска и будет находиться судьба всего мира.

Одна из них сейчас была рядом с ним, и он нежно обнимал ее. На собраниях ее называли сестра Изида, но он звал ее просто Ира. Брат Плацид когда-то был ее мужем, и его звали Толиком. Фамилия у него была Круглов. Но после знакомства с Магистром Ира уже не могла больше любить своего бывшего мужа, потому что целиком и полностью, душой, умом и телом отдалась Великому учителю.

Когда-то Ира и Толик были астрологами. Они познакомились, когда учились в Высшей школе астрологии в Москве. Основали в Черноборске первый салон и процветали настолько, что даже смогли построить этот дом. Потом пришел Магистр… и стал в этом доме хозяином. Толик подчинился Магистру и даже был рад этому. Ведь так суждено судьбой, а самого Толика еще ждет встреча с его женщиной. Так сказал Магистр, а разве можно ему не верить?

— Ну что? — спросил Магистр, когда Толик вошел в комнату.

Было семь часов утра.

— Все, — сказал Толик. — Препятствий больше нет. Силовики связаны Коровьим островом, как ты и предсказывал. Им с него не выбраться.

Магистр широко улыбнулся:

— Да уж. Пусть работают. Все должны работать. И мы в первую очередь. Не правда ли, сестра Изида?

Ира улыбнулась и сладко и грациозно, словно кошка, потянулась. Магистр обнял ее и привлек к себе. Толик, в глазах которого на мгновение мелькнула печаль, вздохнул.

— А как ведут себя наши пленники? — спросила Ира.

— Они спят, — ответил Толик.

— Спят? — удивился Магистр.

— Спят. Как барсуки.

— Надо же, — хмыкнул Магистр и сцепил пальцы рук.

— Тебя что-то удивляет? — спросила Ира.

— Да. Признаться, я озадачен. Обычно люди в подобных ситуациях не спят. Во всяком случае, первую ночь. А эти, значит, уснули?

— Уснули, — подтвердил Толик. — Почти сразу же после того, как мы их взяли.

— Мужчина тоже спит? — спросил Магистр и, откинув одеяло, встал с постели. Он был голый, так же как Ира, и его великолепная фигура могла вызвать зависть у любого атлета.

— Да.

— Но ведь он спал и вчера?

— Спал.

— Что же получается, он не выспался?

На этот раз Толик ничего не ответил.

Магистр накинул на себя халат и подошел к зеркалу. Стал тщательно расчесывать волосы щеткой.

— И что мы будем с ними делать? — спросил он, не отрываясь от своего отражения.

Толик пожал плечами:

— Чего делать? Запоры в подвале хорошие. Их просто так не открыть. Оставим их в подвале, и все дела.

Ира, не одеваясь, подошла к Магистру, обняла его и положила ему на плечо подбородок.

— А что ты скажешь? — спросила она. — Что ты чувствуешь по отношению к ним? Они все еще опасны?

— Нет, — ответил Магистр. — С того момента, как вы нейтрализовали их, они не опасны. Будущее перестало быть неопределенным. Оно определилось. — Магистр опять повернулся к Толику. — Значит, говоришь, они спят?

— Спят.

— Что ж, тогда разбудим их.

— Зачем? — удивилась Ира.

— Ни к чему тратить последние часы своей теперешней жизни на сон, — резко сказал Магистр. — Иди, Плацид, разбуди их.

— Каким образом?

— Ну не знаю. Постучи им в дверь, включи громкую музыку. В общем, делай что угодно, но только чтобы они не спали.

Последние слова Магистр почти выкрикнул.

— Хорошо, — сказал Толик. — Они не будут спать.

Круглов спустился вниз, вышел из дома и оглядел его. Взгляд Толика упал на белую «десятку», что стояла рядом с подвалом. Он подошел к машине, открыл дверцу и сел на водительское место. Через секунду из машины послышались первые пронзительные звуки камерного оркестра.

— Что это? — вскочила со своего места Вера и растерянно посмотрела на Ника.

Тот молчал и лишь блаженно жмурился, прислушиваясь к льющимся с улицы звукам.

— Это Вивальди, — пробормотала Марина. Она тоже проснулась и по-детски протирала кулачками глаза. — «Времена года». В исполнении камерного оркестра Московской консерватории. Дирижер Геннадий Черкасов. Любимая музыка нашего Ника.

— Ах, да, — сказала Вера, которая слышала этот диск в машине Ника уже, наверно, раз двадцать. — А то мне показалось, что объявили воздушную тревогу.

Вера опять легла на свое место. Закрыла глаза, но спать, естественно, не стала.

За стенами темницы продолжали звучать чарующие звуки великого итальянца. Но никто, кроме Ника, им не внимал.

— Нам намекают на то, что пора вставать, — зевнула Марина. — Вот гады. Даже поспать не дают. Я не я буду, если за это не отомщу. Который час? Кто знает?

Никто не мог ответить Азаровой, так как при задержании у всех троих часы, разумеется, изъяли.

— Вера, — укоризненно сказала Марина, — ведь ты же солдат. Должна по солнцу определять.

— Так солнца же не видно, — добродушно отозвалась Вера. — А окошко высоко. Ты давай лучше сама как-нибудь. Включи свой дедуктивный метод.

— Мой дедуктивный метод подсказывает мне, что уже утро, — буркнула Марина. — Или, может, кто-то из вас не согласен?

— Я могу лишь уточнить, — усмехнулась Вера, — что утро в самом разгаре. А это значит, что скоро кого-то из нас поведут на допрос.

— Вера, мы же не на войне! — воскликнула Марина. — Какие тут могут быть допросы? Ты еще скажи, что нас расстреляют на рассвете.

— Зачем же нас тогда сюда посадили?

— Я думаю, для того, чтобы мы не путались под ногами и не мешали господину Даю и его преступным делам. Нас просто устранили, вот и все. Сначала заманили сюда, как мышей на сыр, затем захлопнули мышеловку.

Вера встала с пола, сделала несколько разминочных движений и сказала:

— Лично я мышью быть не согласна. Из любой мышеловки есть выход. Надо его только найти.

— Интересно, а кормить нас будут? — Марина рассматривала лак на ногтях и недовольно хмурилась. — Я есть хочу.