— Я так и не смог узнать этого от нее. Она всегда выкручивалась и через какое-то время я сдался.

Каэде быстро приходит в себя.

— Наверное, она не хотела, чтобы ты жалел ее, — наконец говорит она. — Она была самой младшей из пяти. Думаю, тогда ей было около девяти лет. Родители не могли позволить себе прокормить их всех, поэтому как-то ночью просто выкинули ее из дома. Она говорила, что стучалась в дверь несколько дней.

Я не могу сказать, что удивился, когда услышал это. Республике наплевать на уличных сирот, поэтому они никогда не дают им второго шанса — любовь моей семьи, вот, что поддерживало меня все эти годы на улицах. Вероятно, у Тессы этого не было. Не удивительно, что она так вцепилась в меня, когда мы впервые встретились. Я, наверное, был единственным человеком в мире, который заботился о ней.

— Я не знал, — шепчу я.

— Что ж, теперь знаешь, — отвечает Каэде. — Поддерживай ее, вы двое отлично подходите друг другу. — Она слегка хихикает. — Оба такие оптимистичные. Я никогда не встречала такую парочку «солнце и радуга» среди идиотов из трущоб.

Я не отвечаю. Конечно, она права — я никогда об этом не думал, но мы с Тессой правда подходим друг другу. Она понимает, откуда я родом. Она легко может подбодрить меня. Как будто она всегда была сама счастлива, вместо той правды, которую рассказала мне Каэде. Я чувствую приятное тепло при мысли, что снова увижу Тессу. Куда она туда и я, и наоборот. Неразлучные.

Но Джун.

Даже при упоминании ее имени мне становится трудно дышать. Меня всегда смущает моя реакция. А с Джун мы подходим друг другу? Нет. Это первое слово, которое всплывает в моих мыслях.

Но все же.

Больше нам нечего обсудить. Иногда я оглядываюсь назад, наполовину надеясь увидеть хоть какой-то отблеск света, а наполовину боясь увидеть этот свет. Отсутствие света означает, что туннель не проходит прямо под канализационными решетками и люди на поверхности не видят его. Мы уходим все глубже и глубже под землю. Я заставляют себя дышать ровно и спокойно, хотя, кажется, что стены вокруг как будто сужаются. Чертов туннель. Я бы отдал что угодно, чтобы снова оказаться на поверхности.

Кажется проходит целая вечность, но наконец, я чувствую, что Каэде резко останавливается. Эхо наших шагов по воде, теперь слышится иначе — думаю мы остановились перед сплошной конструкцией. Возможно стеной.

— Раньше этот бункер использовался как место отдыха для беженцев, — бормочет она. — За ним туннель идет дальше и выходит прямо в Колониях.

Каэде пытается открыть дверь с помощью небольшого рычага с одной стороны, когда ей это не удается, она начинает слегка постукивать по двери костяшками пальцев, в общей сложности ударив по двери десять или одиннадцать раз. — Ракета, — говорит она вслух. Мы дрожим от холода.

Ничего. Затем на стене открывается небольшое прямоугольное отверстие и оттуда выглядывает пара желто-коричневых глаз.

— Привет, Каэде. Дирижабль прибыл вовремя, да? — Девушка, говорящая за дверью прищуривает на меня глаза. — Кто твой друг?

— Дэй, — отвечает Каэде. — А теперь тебе лучше прекратить все это дерьмо и пустить меня внутрь. Я замерзла.

— Хорошо, хорошо. Просто проверяю. — Она осматривает меня с головы до ног. Я удивлен, что она вообще-то что-то может видеть в такой темноте. Наконец небольшое прямоугольное отверстие закрывается. Я слышу несколько звуковых сигналов и второй голос. Стена отъезжает в сторону, открывая узкий коридор с дверью на другом конце. До того, как кто-то из нас успевает сделать хоть шаг, трое людей выходят вперед из-за стены с оружием направленным нам в головы.

— Заходите, — говорит один из них. Это девушка, которая только что открывала отверстие в стене. Мы делаем, как она говорит. Стена за нами задвигается обратно. — Пароль этой недели? — добавляет она, громко лопая пузырь жевательной резинки.

— Александр Гамильтон, — резко отвечает Каэде.

Теперь все три пистолета направлены на меня.

— Дэй, да? — говорит девушка. Она быстро надувает пузырь. — А ты в этом уверена?

Несколько секунд я соображаю, что этот вопрос адресован Каэде, а не мне. Каэде раздраженно вздыхает и хлопает девушку по руке.

— Да, это он. Так что хватит уже.

Они опускают оружие. Я облегченно выдыхаю, до этого момента я даже не заметил, как задержал дыхание. Девушка, которая пустила нас внутрь, жестом указывает нам идти ко второй двери, и когда мы подходим к ней, она достает такое же устройство, что и Каэде до этого, и прикрепляет его к левой стороне двери. Несколько звуковых сигналов.

— Идите вперед, — говорит она нам. Затем она кивает в мою сторону. — Одно резкое движение и я пристрелю тебя раньше, чем ты успеешь моргнуть.

Открывается вторая дверь. Нас сразу же окутывает теплом, когда мы заходим в огромную комнату полную людей, суетящихся вокруг столов и около настенных мониторов. На потолке электрические лампы; в воздухе витает едва различимый запах ржавчины и плесени. Здесь находятся, наверное, человек двадцать-тридцать, но в комнате по-прежнему полно свободного места.

Заднюю стену украшает огромная проекция в виде эмблемы, в которой я узнаю сокращенную версию официального флага Патриотов — большая серебряная звезда с тремя серебряными V образными полосами под ней. Умно с их стороны просто проецировать изображение, в крайнем случае, они быстро смогут забрать проектор и бежать. На некоторых мониторах изображен воздушный корабль, который я заметил еще на борту «Династии». Другие показывают кадры с камер безопасности — комнаты офицеров, городские улицы Ламара, видео с борта воздушного корабля, пролетающего прямо над фронтом. На одном даже крутится коротая запись пропаганды Патриотов для повышения боевого духа, которая слишком сильно напоминает мне рекламные объявления Республики: ВОЗРОДИМ ШТАТЫ, затем СВОБОДНАЯ ЗЕМЛЯ и, наконец, ВСЕ МЫ АМЕРИКАНЦЫ. На остальных изображена карта Америки, усеянная разноцветными точками — и еще на двух карта мира.

Я изумленно смотрю на них. Еще никогда в жизни я не видел карты мира. Я даже не уверен, что такие вообще есть в Республике. Но теперь я вижу океаны, которые омывают Северную Америку и отделяют от нее еще одну островную территорию ЮЖНУЮ АМЕРИКУ, крошечный архипелаг, который называется Британские острова, огромные материки Африка и Антарктика, страна — Китай (с кучей маленьких красных точек, идущих прямо по краю береговой линии).

Это реальный мир, и он отличается от того мира, который Республика показывает своим гражданам.

Все люди в комнате наблюдают за мной. Я отворачиваюсь от карты и жду, пока Каэде скажет что-то. Но она только пожимает плечами и хлопает меня по спине. Моя промокшая куртка издает при этом хлюпающий звук.

— Это Дэй.

Все они молчат, хотя я вижу как в их глазах узнавание, когда они слышат мое имя. Затем кто-то громко воет как волк. Напряжение в комнате пропадает — в комнате раздаются смешки, а люди возвращаются к своим делам.

Каэде ведет меня мимо столов. Несколько человек рассматривают какую-то схему, другая группа распаковывает коробки; кто-то просто отдыхает, просматривая повторы каких-то мыльных опер Республики. Двое Патриотов сидят в углу перед монитором, раскачиваясь назад и вперед, играя в видео игру, передвигая синего монстра по экрану движениями рук. Наверное, даже эта игра куплена специально для Патриотов, так как все элементы в ней в синих и белых цветах.

Один парень сдавленно смеется, когда я иду мимо. Волосы у него выкрашены в ярко белый цвет и уложены в форме ирокеза, кожа цвета бронзы, он слегка сутулится, как будто готовится к прыжку. На мочке уха отсутствует кусок плоти. Я понимаю, что этот тот же самый человек, издавший вой.

— Так. Значит ты тот, кто бросил Тессу, да? — Есть в нем какое- то высокомерие, от которого он сильно раздражает меня. Он с презрением осматривает меня с головы до ног. — Не понимаю, почему такая девушка, как она зависает с таким уродом, как ты. Несколько ночей в Республиканской тюрьме сбили с тебя всю спесь?