Метиас наблюдает, как солдаты Республики пробегают мимо. Один из солдат поднимает голову и салютует Рэйзору, стоящему на крыше.

— Если Колонии стоят за Патриотами, — говрит мой брат, — и они знают кто такой Дэй, не лучше ли вам двоим поговорить с тем, кто здесь главный?

Я пожимаю плечами. Я вспоминаю время, которое провела с Андэном. Его новые законы, его образ мышления. Затем я вспоминаю его напряженные отношения с Конгрессом и Сенатом.

И в это момент я просыпаюсь ото сна. Резко открываю глаза. Я поняла, почему Рэйзор так сильно беспокоил меня.

Колонии не спонсируют Рэйзора, на самом деле они даже не знают, что задумали Патриоты. Вот почему Рэйзор решил пойти до конца, ведь он не боялся, что Республика узнает, будто он работает на Патриотов.

Это Республика наняла Рэйзора, чтобы он убил Андэна.

Дэй

ПОСЛЕ ТОГО, КАК МЫ УХОДИМ С БАЛКОНА И толпа людей остается вне поля зрения, я узнаю, что за дверьми нашей комнаты стоит охрана.

— На случай, если кто-то из фанатов захочет проникнуть внутрь, — объясняет солдат, перед тем как уйти, а затем прошу еще одно одеяло и лекарства для Джун. Я не хочу снова выходить туда и увидеть, что Каэде стоит там под балконом. Постепенно крики на улице умолкают. И вскоре все погружается в тишину. Мы остались совершенно одни, не считая охранников за дверью.

Нужно идти, но я неподвижно стою рядом с кроватью Джун. Здесь нет ничего, что можно было бы использовать как оружие, и если нам действительно придется бежать ночью, я надеюсь, что нам не придется ни с кем драться. Что никто не заметит наш побег до утра.

Я иду на балкон. Снег на земле превратился в грязь от такого количества народа. Конечно же, Каэде нигде не видно. Какое-то время я неподвижно наблюдаю за открывающимся мне видом Колоний, обдумывая значения знака Каэде.

Зачем Каэде говорить мне, чтобы я возвращался в Республику? Хочет ли она заманить меня в ловушку или предупредить? Но, если бы она хотела навредить нам, то не стала бы бить Бакстера, помогая нам? Она даже кричала нам вслед, что мы должны убраться до того, как Патриоты найдут нас. Я оборачиваюсь и смотрю на спящую Джун. Дыхание выравнялось и румянец на щеках не так заметен. Но я все еще не осмеливаюсь будить ее.

Проходит еще несколько минут. Я жду, что возможно Каэде появится снова. После всей суматохи, что с нами произошла, я не могу спокойно сидеть здесь, ничего не делая.

Что-то с силой ударяется о балконную дверь. Возможно это ветка, упавшая с дерева или гравий с крыши. Я жду. Какое-то время ничего не происходит, затем снова удар в дверь.

Я подхожу к балконной двери и осторожно выглядываю через стекло. Никого нет. Я замечаю что-то валяющееся на балконе. Там у всех на виду лежат маленькие камни — и к одному из них привязана записка.

Я слегка приоткрываю балконную дверь и быстро хватаю записку. Затем снова закрываю дверь, одновременно разворачивая бумагу в руке.

«Выходи. Я одна. Чрезвычайная ситуация. Нужна помощь. Надо поговорить. К.»

Чрезвычайная ситуация. Я сминаю записку в руке. Что она имеет в виду? Разве все, что сейчас происходит не чрезвычайно? Она помогла нам бежать, но это не значит, что я готов довериться ей.

Не проходи и минуты, как дверь ударяется третий камень. На этот раз там написано:

«Если ты сейчас не поговоришь со мной, то будешь жалеть об этом. К.»

Я начинаю терять самообладание. Каэде легко может заставить нас заплатить за то, что испортили план Патриотов. Я стою неподвижно, перечитывая записку. «Может только на несколько минут», — говорю я себе. Да. Достаточно для того, что узнать чего хочет Каэде. А затем я быстро вернусь назад .

Я хватаю куртку, делаю глубокий вдох и делаю шаг к балкону. Пальцы спокойно отодвигают защелку. Холодный ветер ударяет в лицо, когда я оказываюсь снаружи, пригибаюсь к полу, закрываю дверь. Если кто-то захочет проникнуть внутрь и причинить вред Джун, они наделают много шума, что привлечет внимание охраны. Я спрыгиваю вниз, хватаясь руками за выступ. Медленно начинаю спускаться вниз, пока не оказываюсь между первым и вторым этажом. Затем разжимаю руки.

Я приземляюсь в мягкий хрустящий снег. Я еще раз смотрю на выступ второго этажа, запоминая расположения больницы и улицу, затем убираю волосы под куртку и медленно продвигаюсь, прижавшись к стене.

На улицах пусто и тихо. Я выжидаю несколько минут, прежде чем выйти на свет. Давай же, Каэде. Мое дыхание превращается в облачка пара. Я осматриваюсь по сторонам в поисках опасности. Но я здесь один. Ты хотела встретиться со мной здесь? Ну, вот он я.

— Ты хотела поговорить, — говорю я шепотом, проходя вдоль зданий. Я ожидаю увидеть уличный патруль, но никого нет.

Я резко останавливаюсь, замечая чью-то тень в ближайшей аллее. Я напрягаюсь.

— Выходи, — говорю я, повышая голос, так, чтобы меня слышал только этот человек. — Я знаю, что ты там.

Каэде материализуется из тени и машет мне рукой.

— За мной, — говорит она. — Быстрее. — Она заворачивает в узкий переулок, скрываясь за рядом заснеженных кустов. Мы идем вниз по переулку до мест, где он пересекается с дорогой, затем Каэде резко заворачивает за угол. Я спешу за ней. Я осматриваю каждый закоулок. Я замечаю все места, где бы я мог легко забраться наверх, если кто-то попытается застать меня врасплох.

Постепенно Каэде замедляет шаг, пока мы не оказываемся бок о бок. На ней те же штаны и ботинки, которые она носила в день нападения, но она сменила военную куртку на шерстяной плащ и шарф. На лице не осталось следов черной краски.

— Так, перейдем к делу, — говорю я ей, — я не хочу оставлять Джун надолго. Что ты здесь делаешь? — Я сохраняю дистанцию между нами, в случае, если она припрятала нож или еще что-то. Кажется мы здесь одни, но я слежу за тем, чтобы мы оставались на той же улице в случае, если мне придется бежать. Несколько рабочих проходят мимо нас, освещаемых светом от экранов. Глаза Каэде лихорадочно блестят, выражая тревогу, я еще никогда не видел у нее такого выражения лица.

— Я не могла подняться в вашу комнату, — говорит она. Шарф вокруг рта заглушает ее слова, и она нетерпеливо стягивает его. — Чертовы охранники услышали бы меня. Именно поэтому ты Беглец, а я нет. Клянусь, я здесь не для того, чтобы навредить твоей драгоценной Джун. Там наверху с ней ничего не случится. Мы надолго здесь не задержимся.

— Ты следовала за нами по туннелю?

Каэде кивает.

— Мне удалось слегка расчистить себе путь, чтобы попасть внутрь.

— Где остальные?

Она плотнее натягивает перчатки на руки, выдувая горячий воздух в ладони, бормоча что-то неприятное о погоде.

— Их здесь нет. Только я. Я должна предупредить тебя.

Я ощущаю неприятное чувство внутри.

— О чем? Что-то с Тессой?

Каэде останавливается, больно ударяя меня локтем в ребра.

— Убийство не состоялось. — Она поднимает вверх руки, прерывая мой ответ. — Да, да, я знаю, что ты уже в курсе. Многих Патриотов арестовали. Но большинству удалось сбежать — и нашей Тессе тоже. Она сбежала с несколькими Пилотами и Беглецами. Паскао и Бакстер тоже. — Я выплевываю проклятье. Тесса. Я ощущаю внезапное желание следовать за ней, убедиться, что она в безопасности, но затем я вспоминаю, что она сказала мне на прощание. Каэде возобновляет шаг. — Я не знаю, где они сейчас, но вот чего ты точно не знаешь. Я сама даже не догадывалась до того, как вы с Джун остановили покушение. Джордан — девушка Беглец, помнишь, да? — узнала всю эту информацию с компьютера и передала одному из наших Хакеров. — Она делает глубокий вдох, опуская голову вниз. Ее голос обычно сильный и жизнерадостный, кажется сломленным. — Дэй, Рэйзор играл нами. Он лгал Патриотам, а затем просто передал их Республике.

Я резко останавливаюсь.

— Что?

— Рэйзор говорил, что Колонии наняли нас, чтобы убить Электора и начать революцию, — говорит Каэде. — Но это неправда. В день покушения я узнала, что Сенат спонсирует Патриотов. — Она качает головой. — Ты можешь в это поверить? Республика наняла Патриотов, чтобы убить Андэна.