Истребитель перестает подниматься вверх, издает еще один рев. И мы со скоростью света летим вперед. Мир расплывается вокруг, и, кажется, что голова вот-вот лопнет, когда Каэде снова и снова увеличивает скорость. Она разочарованно что- то выкрикивает. И сразу же я слышу голос из динамиков кабины.

— Пилот, немедленно посадите истребитель. — Голос говорящего звучит нервно. Должно быть, это кто-то из преследующего нас истребителя. — Мы откроем огонь. Я повторяю, немедленно приземляйтесь, или мы откроем огонь.

— За нами всего один истребитель. Давайте разберемся с ним. Задержите дыхание, ребята. — Каэде резко разворачивается, и я почти теряю сознание от такого скачка давления.

— Ты в порядке? — кричу я Джун. Она что-то отвечает, но я не могу расслышать что из-за рева турбин.

Каэде резко отводит рычаг управления назад, а затем до упора вперед. Моя голова ударяется о стену кабины. Истребитель разгоняется до ста восьмидесяти за секунду. Через стекло я вижу летящий прямо на нас истребитель с ужасающей скоростью и инстинктивно выставляю руки вперед.

Даже Джун говорит слабым голосом:

— Каэде, это…

Каэде открывает огонь. Град ярких световых лучей вылетает из нашего истребителя прямо во вражеский истребитель. Турбины ведут нас вперед, а затем резко вверх. Я слышу взрыв позади — должно быть, они мы попали им в бензобак или прямо в кабину.

— Теперь им будет трудно догнать нас, — кричит Каэде. — Мы слишком далеко и они не рискнут пересечь фронт. Я собираюсь разогнать эту малышку до предела — мы прибудем в Республику через пару минут. — Я не спрашиваю, как она собирается в целости и сохранности пересечь фронт.

Я оборачиваюсь посмотреть на удаляющиеся здания Колоний и со вздохом облегчения сажусь обратно на сидение. Сверкающие огни, сияющие небоскребы, это все о чем мне рассказывал отец в те редкие моменты, когда мы видели его. Все оказалось таким далеким от реальности.

— Итак, — говорит Каэде. — Я ведь не просто так сейчас расходую топливо, верно? Дэй, мы все еще направляемся в Денвер?

— Да, — отвечаю я.

— Какой у нас план? — Голос Джун все еще звучит слабо, но я слышу отчаянное предвкушение, того, что мы собираемся сделать что-то важное. Она понимает, что что-то во мне переменилось.

Я чувствую себя на удивление спокойно.

— Мы направляемся в Кэпитол Тауэр, — отвечаю я. — Я собираюсь официально объявить Республике о своей поддержке Андэну.

Джун

ЧЕРЕЗ ПАРУ МИНУТ МЫ ОКАЖЕМСЯ НА ГРАНИЦЕ РЕСПУБЛИКИ. А это значит, что с такой скоростью (более восьмисот миль в час; мы все ощутили изменение давления, когда преодолели звуковой барьер, такое чувство, что ты глубоко застрял в грязи, а тебя всеми силами тянут из нее), мы всего лишь в двадцати милях от фронта и в нескольких сотнях от Денвера. Дэй рассказал мне все, о чем ему поведала Каэде, о Патриотах и истинном обличье Рэйзора, об Идене и о том, что Конгресс решил избавиться от Электора. Теперь все встало на свои места, и еще кое-что. Мои мысли были затуманены, когда мы бежали из комнаты и поднимались на крышу больницы. Но сейчас, почувствовав морозный воздух и скорость маневров Каэде, я могу сказать, что теперь в состояние более логично рассуждать о происходящем.

— Мы приближаемся к фронту, — говорит Каэде. Как только она произносит эти слова, я слышу взрывы вдалеке. Они звучат приглушенно, скорей всего потому, что мы находимся в тысячях милях над землей, но после каждого взрыва я все равно чувствую вибрации по всему телу. Резко наш истребитель устремляется вверх, и я вжимаюсь в сидение. Она хочет поднять истребитель максимально высоко, чтобы не попасть под обстрел наземных ракет. Я заставляю себя дышать глубоко и равномерно, пока истребитель продолжает набирать высоту. Кажется, что в ушах лопаются перепонки. Я наблюдаю, как Каэде выравнивает истребитель и в поле зрения появляется эскадрилья Колоний. — Скоро нам придется оторваться от них, — бормочет она. В ее голосе слышатся нотки боли, скорей всего из- за пулевого ранения. — Держитесь крепче.

— Дэй? — зову я.

Я ничего не слышу, и на секунду мне кажется, что он потерял сознание. Но затем он отвечает.

— Все еще здесь. — Его голос звучит отстранено, как будто он борется сам собой, чтобы оставаться в сознании.

— Денвер всего в нескольких минутах, — говорит Каэде.

Полет стабилизировался. Я выглядываю из кабины, и открывающийся вид плывущих облаков под нами перехватывает дыхание. Дирижабли (по крайней мере, в поле зрения их сто пятьдесят) заполняют небо как крошечные кинжалы, парящие в воздухе, уходящие за горизонт. На дирижаблях Колоний есть золотая полоса, проходящая вдоль корпуса, и даже с такой высоты ее легко разглядеть. Недалеко перед нами открывается полоса свободного пространства, где разлетаются искры света и столбы дыма взмывают все выше в небо, а за этой полосой расположились легко узнаваемые дирижабли; корабли Республики, отмеченные кроваво красной звездой. Повсюду в разные стороны разлетаются истребители, как будто на боях, нападая друг на друга. Мы примерно в пяти сотнях футов над ними — но я не уверена, что этого достаточно для нашей безопасности.

На панели управления звучит предупреждающий сигнал. В кабине раздается голос.

— Пилот, вы не допущены в эту зону. — (Мужчина, Колонийский акцент) — Это не ваша эскадрилья. Немедленно садитесь в ДесКон Найн.

— Ответ отрицательный, — отвечает Каэде. Она снова набирает высоту.

— Пилот, немедленно садитесь в ДесКон Найн.

Каэде отключает микрофон и оборачивается к нам. Она выглядит слишком счастливой в нашей ситуации.

— За нами следует Мистер Болтун, — говорит она притворно уважительным тоном. — Двое сидят у нас на хвосте. — Затем она снова включает микрофон и радостным голос отвечает. — Ответ отрицательный, ДесКон. Я просто собираюсь сбить вас.

Теперь голос мужчины звучит одновременно шокированным и рассерженным.

— Смените курс и…

Каэде громко кричит в наушник.

— Расступитесь, мальчики! — Она резко вырывается вперед и вверх, а затем, раскручиваясь, резко летит вниз. За окном появляются полосы света, должно быть два преследующих нас истребители оказались достаточно близко, чтобы начать огонь. Я чувствую, как мой желудок подступает к горлу, когда Каэде резко пикирует, отключая при этом двигатель. Перед глазами все начинает расплываться.

Я просыпаюсь от толчка. Должно быть, потеряла сознание на пару секунд.

Мы падаем, быстро приближаясь к земле. Дирижабли под нами вырастают на глазах, кажется, что мы вот-вот упадем на палубу одного из них. Нет, мы падаем слишком быстро; мы просто разобьемся на тысячу кусочков. Снова мимо нас пролетают вспышки света. Истребители преследователей пикируют за нами.

Внезапно, без предупреждения, Каэде заводит двигатель. Он с ревом возвращается к жизни. Она тянет на себя рычаг управления, разворачивая истребитель в воздухе так, что нос истребителя снова оказывается наверху. Я почти слилась с креслом от такого крутого поворота. Все вокруг снова погружается в темноту, и на этот раз я понятия не имею сколько прошло времени. Пара секунд? Минут? Я ощущаю, что мы снова взмываем вверх.

Два других истребителя пролетают мимо нас. Они пытаются затормозить, но слишком поздно. Позади нас раздается сильный взрыв — должно быть они врезались в палубу дирижабля с силой десятка бомб. Оранжево-желтые искры взлетают вверх с одного из кораблей Колоний. Мы влетаем в пустое воздушное пространство между двумя странами, и Каэде снова набирает скорость, что спасает нас от встречного огня. Мы пересекаем воздушное пространство, рассекая небо над дирижаблями Республики. Одни незаметный истребитель Колоний, скрывшийся в этом хаосе. Интересно, озадачена ли Республика, что Колонии атаковали собственный истребитель. Все что угодно, лишь быть выиграть для нас больше времени.

— Это лучший переворот в вашей жизни, я уверена, — говорит Каэде, смеясь. Хотя голос ее звучит напряженно.