Находится в Лос-Анджелесе. Эти слова шокируют меня.

— Неужели ситуация с чумой настолько серьезная? — Я решаю спросить еще раз, смотря Томасу прямо в глаза. — ЛА в карантине из-за болезни?

Он качает головой.

— Эта информация засекречена.

— Когда это прекратиться? Все сектора в карантинной зоне?

— Перестань спрашивать. Я сказал тебе, что весь город в карантинной зоне. Даже если бы я знал, когда это превратиться, у меня нет причин говорить тебе об этом.

Я сразу же понимаю по его лицу, что его слова на самом деле означают: Коммандер Джемесон не рассказала мне, что происходит в городе, поэтому я понятия не имею. Зачем ей нужно держать его в неведении?

— Что произошло в городе? — продолжаю я, надеясь узнать больше.

— Это не относится к твоему допросу, — отвечает Томас, нетерпеливо постукивая пальцами по руке. — Лос-Анджелес больше не ваша забота, Мисс Ипарис.

— Это мой родной город, — отвечаю я. — Я там выросла. Метиас погиб в нем. Конечно, это меня касается.

Томас молчит. Он поднимает руку, чтобы убрать с лица темную прядь волос, его глаза похожи на черные дыры. Проходит несколько минут.

— Так вот к чему все это, — наконец тихо бормочет он. Интересно, он говорит это, потому что тоже слишком устал сидеть здесь шесть часов подряд. — Мисс Ипарис, то, что случилось с вашим братом...

— Я знаю, что случилось, — прерываю я его. Мой голос дрожит от нарастающего гнева. — Ты убил его. Ты продал его государству. — Слова так сильно ранят меня, что я едва могу их произнести.

Он вздрагивает. Он тихо кашляет и выпрямляется на стуле.

— Приказ пришел прямо от Коммандера Джемесон, и последнее, что я сделаю — это ослушаюсь ее приказа. Ты должна знать эти правила так же хорошо, как и я, хотя должен признать, что не очень-то следуешь правилам.

— Значит, ты решил предать его только за то, что он узнал, как на самом деле погибли наши родители? Он был твоим другом, Томас. Вы выросли вместе. Коммандер Джемесон не дала бы тебе шанса — и сейчас ты бы ни сидел за этим столом — если бы Метиас не порекомендовал тебя в ее патруль. Или ты забыл об этом? — Я повышаю голос. — Ты бы не стал рисковать своей репутацией, чтобы помочь ему?

— Это был прямой приказ, — повторяет Томас. — Приказы Коммандера Джемесон не обсуждаются. Что из этого ты не поняла? Она узнала, что он взломал базу данных погибших людей и много других засекреченных документов. Твой брат нарушил закон, и не однократно. Коммандер Джемесон не может держать авторитетного капитана в своем патруле, который совершает преступления прямо у нее под носом.

Я прикрываю глаза.

— И поэтому ты убил его в темном переулке, свалив все это на Дэя? Потому что ты, виляя хвостом, прыгнешь за своим командиром со скалы?

Томас с силой ударяет руками по столу, что я даже подпрыгиваю от неожиданности.

— Это был подписанный приказ из Калифорнии, — кричит он. — Ты понимаешь, что я говорю? У меня не было другого выбора. — Затем его глаза расширяются, он не ожидал, что сможет сказать эти слова, только не так. Меня они тоже шокируют. Он продолжает говорить, теперь гораздо быстрее, как будто пытаясь стереть вырвавшиеся слова. В глазах у него странный блеск, причины которого я не могу объяснить. Что это значит? — Я солдат Республики. Когда я присоединился к армии, я дал клятву подчиняться своему командиру любой ценой. Метиас произносил туже клятву и нарушил ее.

Есть что-то странное в том, как он говорит о Метиасе, какие-то скрытые эмоции, которые сбивают меня с толку.

— Государства уже давно нет. — Я делаю глубокий вдох. — А ты трус, который оставил Метиаса на его милость.

Томас с силой сжимает глаза, как будто я ударила его ножом в спину. Я пристальней смотрю на него, но он замечает, что я анализирую его поведение, и быстро отворачивается от меня, опустив голову на руки.

Я снова думаю о брате, тщательно перебирая в памяти то время, которое он провел в компании Томаса. Метиас знал Томаса с детства, задолго до моего рождения. Всякий раз, когда его отец, швейцар в нашем доме, брал Томаса с собой на работу, он вместе с Метиасом играли часами напролет. В военные видео игры. Игрушечные пистолеты. Когда я родилась, я помню, как часто они болтали в нашей гостиной и, что они всегда были вместе. Я вспоминаю балл, который получил Томас на Испытании: 1365. Отлично для ребенка из бедного сектора, но средне для детей из Рубинового сектора. Это Метиас подал Томасу идею стать солдатом. Он потратил много времени, обучая Томаса всему, что знает сам. Томас никогда бы не поступил в Университет Хайлендд в Изумрудном секторе без помощи моего брата.

Я успокаиваюсь, когда все кусочки головоломки встают на свои места. Я помню, как взгляд Метиаса задерживался на Томасе во время их тренировок. Мне всегда казалось, что таким образом мой брат учит Томаса правильно держать себя. Я помню, каким спокойным и мягким был Метиас, объясняя Томасу все, что нужно. То, как он дотрагивался до его плеча. Тот вечер, когда я с Томасом и Метиасом ужинала в кафе, и Метиас впервые заметил слежку Хиана. То, как рука брата иногда задерживалась на руке Томаса чуть дольше, чем нужно. Тот разговор с братом, когда он ухаживал за мной в день своего первого инструктажа. Как он смеялся. Мне не нужна подружка. У меня есть маленькая сестра, и я могу заботиться о ней. И это была правда. Он встречался со многими девушками из колледжа, но никогда дольше недели и всегда относился к ним с вежливой незаинтересованностью.

Так очевидно. Как я могла не заметить этого раньше?

Конечно, Метиас никогда не говорил со мной об этом. Отношения между офицерами и подчиненными строго запрещены. И жестко наказываются. Это Метиас порекомендовал Томаса в патруль Коммандера Джемесон... Должно быть он сделал это ради его же блага, даже не смотря на то, что знал, что в этом случае любые отношения между ними станут невозможными.

Все эти мысли промелькнули за одну секунду.

— Метиас был влюблен в тебя, — шепчу я.

Томас не отвечает.

— Ну? Это правда? Ты должен был знать.

Томас по-прежнему молчит. Вместо этого он продолжает прятать голову в руках и повторяет.

— Я дал клятву.

— Подожди минуту. Я не понимаю. — Я облокачиваюсь на спинку стула и делаю глубокий вдох. Мои мысли теперь в полном беспорядке. Молчание Томаса говорит мне больше, чем я могла бы от него услышать. — Метиас любил тебя, — говорю я медленно. Мой голос дрожит. Он сделал для тебя так много. Но ты все равно предал его? Я трясу головой, не веря своим словам. — Как ты мог?

Томас поднимает на меня взгляд, на лице появляется смущенный румянец.

— Я никогда не доносил на него.

Мы долго смотрим друг на друга. Наконец, я говорю сквозь сжатые зубы.

— Расскажи мне, что случилось.

Томас смотрит прямо перед собой.

— Админы по безопасности выследили его, когда он нашел лазейку в системе, — отвечает он. — В базу данных о погибших гражданах. Сначала он доложил об этом мне, понимая, что передам это Коммандеру Джемесон. Я всегда предупреждал Метиаса по поводу хакерства. Ты слишком часто переходишь дорогу Республике, в итоге и ты можешь сгореть. Оставайся верным, оставайся преданным. Но он не слушал. Ни один из вас меня не слушал.

— Так ты сохранил его секрет?

Томас снова опускает голову на руки.

— Тогда я впервые поругался с Метиасом. Он во всем мне признался. Я обещал, что никому не расскажу об этом, но в глубине души, хотел этого. Я никогда ничего не скрывал от Коммандера Джемесон. — Он делает небольшую паузу. — Получается, что мое молчание не имело никакого значения.. Админ все же решил передать информацию Каммандеру Джемесон. Вот как она узнала. Затем она приказала мне позаботиться о Метиасе.

Я молча слушаю его. Томас никогда не хотел убивать Метиаса. Я пытаюсь представить себе подходящий сценарий. Возможно, он даже пытался уговорить Коммандера Джемесон поручить это кому-то другому. Но она отказала, и он все равно решил это сделать.