— А, вот и ты, — обрадованно воскликнула Джослин, — а я уже собиралась тебя позвать.

Она стояла у крошечной плиты, и из двух упаковок питательной смеси только–только стал появляться пар.

— Здесь есть стол и скамьи, выдвинь пожалуйста, — бросила она через плечо, не оборачиваясь.

Кейд нажал кнопку в стене, не сводя глаз с нее. Она наконец‑то умылась. От неприятного, размазанного придворного макияжа не осталось и следа. И естественное совершенство ее лица снова поразило его своей красотой. Волосы она обернула куском чистой ткани, словно они еще не просохли после мытья, Кейд надеялся только, что нелепая ярко–рыжая краска с них тоже сошла. Вместо широкого оранжевого балахона на ней теперь был комбинезон, который обычно носят техники. Закатанные рукава и штанины смешно топорщились, а ремень туго обтягивал тонкую талию. Она выглядела аккуратно и соблазнительно. Интересно, подумал Кейд, как мужчины, не принадлежащие Ордену, обычно говорят женщине, что она прекрасна? Он невольно покраснел от подобных мыслей. Как ему такое могло прийти в голову? Неужели он собрался ей говорить об этом?

— У тебя еще есть несколько минут умыться, — с намеком заметила она.

— А? Да, конечно… спасибо… — смущенно откликнулся он.

Перелетев к вытяжному шкафу, он сунул в него голову и руки. Теплый пар за несколько секунд очистил кожу от грязи, а затем поток горячего воздуха высушил капельки воды. Кейд повернулся к столу и только теперь с внезапной тревогой сообразил, что ему предстоит сидеть с ней за одним столом и смотреть, как она ест.

— Прошу прощения, — смущенно забормотал он.

Ему надо было взять себя в руки и собраться с духом. Кейд быстро нашел предлог. Он отыскал себе подходящий комбинезон и отправился в кабину управления переодеться. Ему понадобилось всего минуты три, чтобы привести себя в порядок, и все это время он размышлял о том, как будет сидеть за одним столом с женщиной и смотреть, как она ест. Еда была таким же сугубо личным делом, как сон или утренний туалет. Однако он уговаривал себя, что это только первый шаг. Чем скорее он избавиться от привычек Оружейника, тем легче ему будет жить дальше. Привычная смесь наверняка поможет ему. В космосе не было заката солнца, но его организм прекрасно знал положенное время. Если считать по земному времени, сейчас было пара часов после полудня. Его желудок еще четыре часа не сможет принимать мясную пищу. Комбинезон ему тоже поможет привыкнуть к новой обстановке. Кейд был рад избавиться наконец от нарядного костюма мещанина, заказанного им на ворованные деньги. Конечно, комбинезон — это не военная униформа, но ему уже доводилось носить комбинезоны, когда он был новобранцем.

Обед прошел легче, чем он ожидал. На скамьях были привязные ремни, а крышка стола обладала клейким покрытием. Создавалась, пусть и неполная, но все‑таки иллюзия гравитации, так необходимая на данный момент его желудку.

Девушка старательно хранила молчание все время, пока они торжественно пережевывали питательную смесь, потягивали воду из фляг и, осторожно запуская руки в отверстие банки, вылавливали кусочки фруктов с тщательно высушенной корочкой, но сочные внутри.

Наконец Кейд первым прервал это затянувшееся молчание:

— Расскажи мне еще.

— Еще о чем? — сдержанно спросила она. Однако по лицу ее было видно: она прекрасно поняла, о чем идет речь.

— Ты знаешь, о чем. Например об “истории”. Или лучше, какой груз мы везем и кому?

Даже в пылу сражения с истребителями Кейд не забывал о тех ящиках и контейнерах, которые хранились в багажном отделении.

— Мне нечего больше рассказать, — сухо ответила она, хмуро сведя брови к переносице. Похоже, ей не нравился вопрос Кейда.

— Перед вылетом ты сказала, что корабль прождал шесть лет, — не отступал Оружейник.

— Неважно. Забудь об этом. Кейд отставил флягу от себя:

— Значит, ты тоже лгала, как и все остальные, — с горячностью выпалил он.

“Гнев, это порок”. Постулат Клейн–дао возник в сознании непрошено, автоматически, и Кейд со злостью отогнал его прочь. Теперь он больше не Оружейник, его не связывают наставления, предназначенные для воспитания истинного Воина.

— Какими еще совершенствами обладает племянница Императора? — язвительно начал он, кривя губы в ухмылке. — Я видел тебя в качестве предателя, проститутки и шпионки Может ты еще и воровка? Это твой скутер? Или ты просто решила воспользоваться им… как, например, мной?

— Убирайся вон! — ее лицо побелело и напряглось от гнева. — УБИРАЙСЯ ВОН! — прошипела она сквозь зубы.

Кейд отстегнул ремни, которые удерживали его на скамье, и всплыл в воздух, руками удерживаясь за край стола. Однако уходить он и не собирался. Нет, она должна ответить на все его вопросы. Его достаточно использовал Орден, а теперь она подвергает его жизнь риску, даже не объясняя целей. Неужели он так и будет всю свою жизнь тряпочной марионеткой в чужих руках?

— И ты думаешь, что вот так запросто можешь отмахнуться от моих вопросов? — он холодно взглянул на тонкие плечи девушки, и, вспомнив наставления мадам Кэннон, заставил себя улыбнуться.

Она продолжала молчать. Губы сжаты в тонкую линию. Слова были готовы сорваться с языка. Но все‑таки она сдержалась, хотя глаза горели яростью.

— Да, это нелегко, — тихо произнес он — Как видишь, в конце концов, даже Оружейник может понять правду жизни. Ты постаралась лишить мою присягу всякого смысла. Так почему же ты решила, что я буду вести себя в соответствии с ее требованиями? — Кейд видел, как ее захлестывают эмоции. Она пыталась сдержаться, но долго ей это не удастся все равно.

— Разве ты забыла, что я почти три недели провел среди мещан в пивной мадам Кэннон, где собирается всякое отребье? Я многому у них научился. Я познал истины, которым ты меня не смогла бы научить. Я даже встречал похожую на тебя женщину. Ты ведь не думаешь, будто единственная, кого используют в вероломных целях? Я не знаю, кто твой хозяин, но я знаю ее хозяина. Леди Мойя…

— Убирайся вон! — закричала она в отчаянии. — Вон! Немедленно! — она неловко вскочила, ремень дернул ее назад, на скамью. Она едва не упала, принялась рывками расстегивать замок. По ее лицу текли слезы. Однако почему‑то Кейд не ощущал жалости к ней. И когда она наконец освободилась от ремня и вскочила, он шагнул к ней:

— Нет, я не уйду отсюда до тех пор, пока ты не ответишь мне. Может, тебе и довольно того, что ты служишь своему повелителю. Но сам я больше не собираюсь действовать вслепую. Мне надоело, что меня постоянно кто‑нибудь использует в собственных целях. Тринадцать лет меня использовал Орден. Мне ничего не объясняли, а только приказывали. И я даже был этому рад. Потом я “погиб”, и люди из секты Кайро пытались использовать меня в качестве убийцы, — Кейд усмехнулся. — Потом и твой друг, Верховный Правитель, тоже хотел использовать меня, й тоже как убийцу, только теперь уже убрать требовалось Главу марсианского дивизиона. Клянусь Империей, каждому что‑нибудь да требовалось от меня! Даже пьяный мошенник в заведении мадам Кэннон и тот пытался воспользоваться моей внешностью, чтобы одурачить глупых мещан. Так вот, с меня хватит. Больше я никому не позволю играть мной, словно тряпичной куклой. Ты поняла?

Он замолчал, сообразив, что его длинная тирада дала ей возможность овладеть собственным гневом и прийти в себя.

— Ты дважды спасла меня, — уже тише добавил он, — когда другие пытались использовать. И я тебе очень благодарен за это. Но меня интересует вопрос: зачем? Насколько я понимаю, в этой жизни ничего не делается даром. И ты оказалась абсолютно такой же, как и другие. Тебе нужен был не лично я, а мои услуги. Тебе нужен был опытный Оружейник, который бы смог пилотировать этот корабль. Зачем? Для кого? Ты не хочешь отвечать мне на эти вопросы. Но ответы на них я все равно найду.

Он замолчал, выжидая паузу, а потом неожиданно резко рявкнул ей в лицо:

— Чей груз мы везем? Что там? На кого ты работаешь?

Неожиданно лицо ее стало абсолютно бесстрастным, глаза потемнели от гнева: