— Воины носят оружие, — с холодным сарказмом парировал офицер, насмешливо глядя на Оружейника.

Это замечание больно задело самолюбие Кейда, однако он постарался взять себя в руки. Ярость — грех.

— Послушайте, офицер, мне необходимо добраться до ближайшего Конвента. Дело, которое я исполняю, не требует отлагательств. Оно касается государственной безопасности, и ваша обязанность — содействовать мне.

— Не стоит учить меня моим обязанностям, — угрюмо откликнулся офицер, затем подошел к внешней двери и открыл ее: — Эй, Бруг!

Стражник, встретивший Кейда на улице, подошел к ним.

— Ты не хочешь предъявить ему обвинения в пьянстве и нарушении порядка? Он либо пьян в стельку, либо свихнулся. Он что, буянил в пивной?

Бруг нахмурился:

— Да что‑то такое припоминаю. Девушка упоминала вскользь…

— Ну, вот ты тогда и регистрируй жалобу. Мне, лично, не доставляет никакого удовольствия держать его здесь всю ночь. Он сообщил мне, что является Оружейником.

Бруг скорчил гримасу: вот так да!

— Знаете, офицер, а ведь именно с этого все и началось, — неожиданно припомнил он. — Этот парень попросил меня отвезти его в ближайший Конвент Откровенно говоря, я подумал, будто он просто как следует нализался. И если бы не девчонка, ни за что бы не потащил его сюда. А вы полагаете, у него не все дома?

— Не знаю, — неуверенно произнес офицер, вопросительно поглядывая на растерявшегося Кейда. — Думаю, лучше всего записать ему обвинение в пьянстве и нарушении порядка, оставить его в камере до утра, пока он проспится и протрезвеет. Глядишь мозги на место встанут, и заговорит он совсем по–другому.

Нет, это было слишком! Кейд чувствовал, что его распирает негодование. Они принимают его за спившегося гражданского, которому пришло в голову немного пошутить.

— А я говорю вам, — вклинился он между двумя стражниками, — что я — Оружейник Кейд из Ордена Оружейников, и принадлежу французскому дивизиону — Звезда Франции. Если вы немедленно не предоставите мне возможность идентифицировать личность, то горько пожалеете об этом.

— Ну надо же… — откуда‑то из‑за плеча Бруга выплыл еще один стражник: маленький, толстенький, кривоногий. Серая форма смешно обтягивала его круглый живот. —… какая честь — лицом к лицу встретиться с самим Оружейником Кейдом! — идиотская улыбка красовалась на широком, словно сковорода, лице. — Прошу прощения, сэр, за несвоевременность. Но уж коли мне довелось встретиться с вами лично, не могли бы вы ответить на один вопрос? У нас тут с Бругом вчера вышел небольшой спор, и вы могли бы его разрешить. В скольких сражениях вы принимали участие в прошлом году? Ну, или скажем, за последние пять лет?

— Я сейчас не помню, — нетерпеливо бросил Кейд. Его раздражал этот толстый идиот, пристававший к нему с глупыми вопросами — Вряд ли сейчас это имеет хоть какое‑нибудь значение. Не время, вспоминать прошлое. Я должен немедленно добраться до ближайшего Конвента и доложить обо всем, что произошло. Это крайне важно. Если вы наконец соизволите выполнить свои обязанности и помочь мне, я постараюсь не упоминать в рапорте о вашей нерадивости.

Круглолицый повернулся к офицеру:

— Ну, и что вы обо всем этом думаете, шеф? Почему бы Бругу не связаться с Конвентом и не запросить информацию об этом Оружейнике? Разве в этом есть что‑нибудь зазорное?

Неожиданно на лице офицера мелькнула улыбка

— Хорошо. Бруг, иди и свяжись с Конвентом, — и он подмигнул Кейду самым дружеским образом.

— Ладно, сделаю, — разочарованно просипел Бруг и ушел.

— Я вот думаю, Оружейник Кейд, — развязано начал круглолицый, — скольких врагов вам удалось убить с тех пор, как вы стали принимать участие в сражениях? Ну, скажем, в оборонительных операциях или наступательных.

— Что? — Кейд рассеянно уставился на толстяка. — Да я вообще‑то не считал, стражник. Впрочем, насколько я знаю, ни один Оружейник не считает убитых. Это бессмысленно. Главное ведь не это, а достижение цели и выполнение задания.

Кейду совсем не хотелось отвечать на все эти дурацкие вопросы. Но ведь парень отчасти был гражданским — хоть и носил форму — конечно, ему любопытно узнать обо всем. Кроме того, его любопытство казалось Оружейнику совершенно безобидным.

— На войне или во время конкретного сражения число убитых не играет решающей роли Иногда, нам приходилось терять чуть ли половину своего состава при захвате какой‑нибудь ничтожной высоты, которая имеет огромное стратегическое значение. А посмотри на нее вы, вашим невооруженным, нетренированным глазом, так и не заметили бы совсем.

— Подумать только! — белесые брови круглолицего поехали вверх, словно собирались взобраться на лысую макушку. — Слыхали в такое?! За какую‑то там махонькую высоту, которую‑то и заметить трудно… А, Джадин, привет, — крикнул он еще одному стражнику, вошедшему в комнату. — Этот тот самый Оружейник которого ты так мечтал видеть, — торопливо выпалил круглолицый. — Джадин может дать все факты и цифры об Оружейнике.

— Ты имеешь в виду Кейда? — горестно поинтересовался вновь вошедший. — Да, действительно, могу. Во втором квартале на его счету всего восемь убитых… хотя, конечно, это не так уж и много, только вот…

— Да это просто позор, — вмешался круглолицый. — Джадин, я и в самом деле уважаю тебя. Этот Кейд так же предан своей Франции, как и ты. Впрочем, ладно, нечего играть в прятки, парень. Оружейник Кейд — собственной персоной Джадин, встречай. Господин Оружейник Кейд, перед вами ваш давний поклонник.

Все это очень напоминало плохо разыгранную комедию. В комнату вошли еще трое Двое сразу подошли к говорившим, навострив уши, а третий остался стоять в дверях. Кейд пожалел, что принялся отвечать на дурацкие вопросы круглолицего. Сейчас на его толстой физиономии появилось выражение отвратительной фамильярности.

— Ну, знаешь, это шуточки в твоем стиле, — обиженно пробурчал Джадин. — Не вижу ничего смешного, когда погибает хороший Оружейник.

— А вот этот человек утверждает, будто он — Оружейник Кейд, — ловко ввернул круглолицый и вопросительно уставился на Кейда маленькими темными глазками. — Ведь так?

— Я и есть Оружейник Кейд, — с достоинством выпалил тот, ничего не понимая.

— Вы.?!

— Достаточно! — резко оборвал офицер. — Незачем оскорблять ложью погибших за правое дело. Джадин прав, — он повернулся к Кейду и взглянул на него с отвращением, как на мерзкое животное. — Знаешь, парень, ты нарвался не на того постового, и выбрал себе не того Оружейника Оружейник Кейд мертв, и это я знаю точно, потому что Джадин проиграл мне двенадцать зелененьких. Конечно, с его стороны было глупо утверждать, будто Кейд сумеет переплюнуть самого Гоулса… впрочем, это так, к слову. Сейчас это не имеет никакого значения Но раз ты лжешь, то возникает другой вопрос: кто же ты на самом деле? И почему, интересно, выдаешь себя за Оружейника?

— Но я и есть Оружейник Кейд, — упрямо повторил парень, чувствуя, как все его существо противится этой нелепой новости о собственной смерти.

— Послушай, — терпеливо повторил офицер, пытаясь вдолбить в мозги гражданского простую истину, которая всем присутствующим казалась абсолютно очевидной и ясной. — Оружейник Кейд был убит на прошлой неделе в подвале захваченного дома в одном из французских городков, когда его отряд атаковал засевший там вражеский гарнизон. Даже тело его нашли. Так что Кейдом ты быть никак не можешь. Тогда кто ты? Выдать себя за Оружейника — довольно серьезное преступление.

Только теперь Кейд сообразил, что Бруг выходил вовсе не для того, чтобы связаться с Конвентом и передать информацию. Он просто собрал сюда всех постовых, которые находились в участке. Сейчас в тесной комнатке столпилось человек одиннадцать — приличная компания. Доведись ему сопротивляться, им не составит особого труда скрутить его в бараний рог. Он решил отмалчиваться, поскольку настаивать на своем все равно смысла не имело.

— А знаете, по–моему, пьяным хулиганом здесь и не пахнет, — неожиданно серьезно произнес офицер в наступившей тишине. — Мы задержим его. Может он какой‑нибудь опасный псих.