— Сядете сами? — спросила она, заливаясь краской.

Дануорти кивнул, вставая с кресла.

— Закрой двери изнутри, — велела санитарка Колину, уходя в кабину.

— Только не говори, что она тоже подружка Уильяма, — попросил Дануорти, глядя ей вслед.

— Само собой. Пыталась у меня выведать, какой будет миссис Гаддсон в качестве свекрови. — Колин помог Дануорти забраться в салон.

—А где Бадри? — спохватился профессор, вытирая капли дождя с очков.

Колин закрыл двери.

— В Баллиоле. Мы его вывезли первым, чтобы он настроил сеть. — Колин обеспокоенно оглянулся в заднее окно. — Надеюсь, мы успеем уехать, до того как грымза поднимет тревогу.

—Даже не сомневаюсь, — ответил Дануорти. Они явно недооценивали Уильяма. Грымза наверняка сейчас прильнула к его груди в бельевой и вышивает их общий вензель на полотенцах.

Колин посветил фонариком на носилки.

— Я прихватил ваш костюм.

Дануорти сбросил халат и переоделся в протянутый ему черный дублет, чуть не повалившись на пол, когда «Скорая» тронулась. Усевшись на боковую скамью и держась за качающуюся стенку, он принялся сражаться с черными колготками.

Сирену санитарка не включала, но гнала на такой скорости, что лучше было бы включить. Одной рукой ухватившись за ременную петлю, другой рукой Дануорти натянул штаны, а Колин, шагнувший за сапогами, чуть не перекувырнулся через голову.

— Мы нашли вам плащ. Мистер Финч позаимствовал в Классическом театральном обществе. — Колин развернул темный сверток и накинул на плечи Дануорти викторианский черный плащ с красной шелковой подкладкой.

—А эти что ставили? «Дракулу»?

«Скорая» лихо затормозила, чуть не завалившись набок, и санитарка распахнула задние двери. Колин помог Дануорти выбраться, неся за ним плащ, словно мантию. Они проскочили в арку. Дождь барабанил по камням, и сквозь эту дробь слышалось еще какое-то беспорядочное бренчание.

—Что это? — вглядываясь в темный двор, недоуменно спросил Дануорти.

— «Наконец грядет спаситель», — ответил Колин. — Американки репетируют какой-то церковный концерт. Некрозно, да?

— Миссис Гаддсон жаловалась, что они репетируют круглосуточно, но я никак не думал, что они действительно играют в пять утра.

— Так концерт сегодня.

— Сегодня? — Дануорти осознал, что уже пятнадцатое. Шестое по юлианскому календарю. Крещение. Прибытие волхвов.

Ему навстречу спешил Финч с зонтом.

— Простите, опоздал, — извинился он. — Нигде не мог отыскать зонт. Вы не представляете, в каких количествах карантинные их теряют. Особенно американки...

Дануорти пошел к зданию.

— Все готово?

— Медпомощь еще не прибыла, — стараясь держать зонт над головой Дануорти, сообщил Финч. — Но Уильям Гаддсон только что звонил и сказал, что все улажено, и она скоро будет.

Дануорти не удивился бы, узнав, что на эту роль вызвалась старая грымза.

— Очень надеюсь, что Уильяма не потянет на криминальную стезю.

— Нет, сэр, не думаю. Его мать этого не допустит. — Финч засеменил, пытаясь не отстать. — Мистер Чаудри вводит предварительные координаты. И мисс Монтойя тоже здесь.

Дануорти остановился.

— Монтойя? Что-то случилось?

— Не знаю, сэр. Говорит, у нее для вас новости.

«Только не сейчас, — подумал Дануорти. — Не сейчас, мы уже почти рядом».

Он вошел в лабораторию. Бадри сидел за терминалом, а рядом в измазанных джинсах и штормовке стояла Монтойя, глядя на экран. Бадри что-то ей сказал, она покачала головой и посмотрела на часы. Обернувшись, она увидела Дануорти, и лицо ее стало сочувственным. Она сунула руку в карман штормовки.

«Нет», — подумал Дануорти.

—Я не знала, что вы затеяли, — начала Монтойя, протягивая сложенный листок бумаги. — Вот, пытаюсь помочь чем могу. Это то, с чем предстояло работать Киврин по прибытии в прошлое.

Дануорти посмотрел на листок. Там была карта.

— Вот это переброска. — Монтойя ткнула пальцем в крестик на черной линии. — Здесь Скендгейт. Вы узнаете его по церкви. Норманнская церковь, с фресками над алтарной преградой и статуей святого Антония. Покровитель отчаявшихся, помощник в поиске всего, что потеряно, — улыбнулась она. — Только вчера узнала. Если почему-то она не попала в Скендгейт, то вероятнее всего могла оказаться в Эсткоте, Хенефельде и Шривендуне. — Монтойя по очереди показала на остальные крестики. — Опознавательные признаки перечислены на обороте.

Бадри встал из-за терминала и подошел к ним. Он выглядел еще изможденнее, чем в палате, хотя, казалось бы, дальше некуда, и двигался медленной стариковской походкой, действительно состарившись на глазах.

—Сдвиг по-прежнему минимальный, какие переменные ни вводи. — Он ухватился рукой за ребра. — Буду держать прерывистую — с открыванием на пять минут через каждые два часа. Так можно протянуть целые сутки, а если повезет, то и сутки с половиной.

«Сколько из этих двухчасовых интервалов протянет сам Бадри, вот вопрос, — подумал Дануорти. — Вид у него такой, будто он прямо сейчас рухнет».

—Точку переброски вы отличите по мерцанию или искрящейся водяной пыли. Как заметите, сразу становитесь туда, — проинструктировал Бадри.

— А если будет темно? — полюбопытствовал Колин. Он скинул свой медицинский халат, под которым оказался костюм оруженосца.

— Мерцание все равно разглядите, а мы вас позовем, — пообещал Бадри и, охнув, снова схватился за бок. — Прививки сделаны?

— Да.

— Хорошо. Тогда ждем только медпомощь. — Он пристально посмотрел на Дануорти. — Вам точно хватит сил?

—А тебе?

Дверь открылась, и вошла Уильямова практикантка в дождевике. При виде Дануорти она смущенно зарделась.

— Уильям сказал, что вам нужен медик. Где мне развернуть медпункт?

«Обязательно надо предостеречь насчет него Киврин», — напомнил себе Дануорти. Бадри показал девушке, где можно устроиться, и Колин побежал за ее чемоданчиком.

Монтойя подвела Дануорти к очерченному мелом кругу под кисейными занавесями сети.

— Вы в очках будете перебрасываться?

— Да. Потом сможете откопать их у себя на погосте.

— До этого точно не дойдет, я уверена, — возразила Монтойя сурово. — Вы как хотите, сидя или лежа?

Он вспомнил Киврин, которая лежала, загородившись рукой, беспомощная и ничего не видящая.

— Стоя, — ответил Дануорти.

Колин вкатил большой кофр на колесах.

— Вам нельзя туда одному.

— Я не могу никого взять, Колин.

— Почему?

— Слишком опасно. Ты не представляешь, что это такое, времена чумы.

— Представляю. Я книгу прочел два раза от корки до корки и тоже сделал... — Он осекся. — Я все знаю про чуму. И тем более, если там все так страшно, вам нельзя одному. Я правда не буду мешаться.

— Колин, — беспомощно вздохнул Дануорти, — я за тебя отвечаю. Не могу я рисковать.

К сети подошел Бадри с индикатором.

— Сестре нужно помочь принести остальное.

— Если вы не вернетесь, я никогда не узнаю, что с вами случилось, — выпалил Колин и, развернувшись, убежал.

Бадри медленно обошел вокруг Дануорти, снимая показания. Нахмурился, схватился за локоть, снова что-то измерил. Подошла медсестра со шприцем, и Дануорти закатал рукав дублета.

— Имейте в виду, я эту затею не одобряю, — предупредила девушка, протирая место для укола. — Вам обоим надо обратно в больницу, — вколов положенную дозу, она вернулась к своему чемоданищу.

Бадри, дождавшись, пока Дануорти раскатает рукав обратно, поднял его руку, снова что-то замерил и повернул руку под другим углом.

Колин притащил аппарат для УЗИ и снова вышел, не взглянув на Дануорти.

Дануорти смотрел, как сменяются строчки на экране. Сквозь закрытую дверь колокольный перезвон казался почти мелодичным, но тут Колин распахнул ее, втаскивая второй кофр, и по ушам снова ударила бренчащая какофония.

Колин доволок чемодан до «медпункта» и встал рядом с Монтойей у терминала, глядя на бегущие цифры. Надо было соглашаться на переброску сидя, запоздало понял Дануорти. Жесткие сапоги нещадно жали, стоять становилось все тяжелее.