Картина, представшая его глазам, была банальна. Три проходимца, каких немало бродит по всему миру, подстерегли одинокого путника, имевшего неосторожность расположиться на привал в лощине — месте, сокрытом от посторонних взоров, а значит, для привала не очень подходящем. Один из грабителей держал под уздцы лошадь незадачливого путешественника, двое других, приставив к горлу жертвы ножи, сноровисто потрошили содержимое его дорожной сумы.

Скилл моментально оценил ситуацию. Трое против одного — это было не так уж страшно. В прежние времена скиф, не раздумывая, вступил бы в схватку. С другой стороны, он утратил прежнюю меткость, в его колчане было совсем немного стрел, а подвергшийся нападению путник — толстяк в богатой по здешним меркам одежде — не производил впечатление человека, за которого стоило рисковать собственной жизнью. Но не помочь человеку, попавшему в беду, было не в характере Скилла. Скиф выхватил стрелу и, облизав оперение, приладил ее к тетиве. Он целился много дольше, чем в старые добрые времена, но первый выстрел должен был быть непременно удачен — в противном случае Скилл лишался преимущества, какое даровал ему фактор неожиданности. У одного из грабителей, который в тот момент занимался конем путника, тоже имелся лук. Скиф целился именно в этого разбойника.

Побелевшие от напряжения пальцы выпустили тетиву. Затаив дыхание, Скилл следил за полетом орудия убийства, посланного его рукой, от меткости которой зависело: окажется ли стрела просто палочкой со стальным наконечником или смертью. Стрела попала грабителю точно в шею. Выплюнув изо рта струйку крови, разбойник замертво рухнул на землю. Вырвавшийся из его рук конь, заржав, бросился вверх по склону, на котором стоял Скилл, чем привлек внимание нападавших к скифу.

Немедленно оставив в покое дорожную суму толстяка, грабители укрылись за ним с таким расчетом, чтобы Скилл не мог поразить их. Но скиф попытался. Он послал еще одну стрелу, и сделал это довольно метко, так как та лишь на пару пальцев разминулась с рукой одного из разбойников и, сочно чмокнув, вонзилась во влажную в низине землю.

Грабители заволновались.

— Эй, ты! — крикнул один из них на наречии жителей Согда. — Прекрати стрелять, иначе мы перережем глотку этому недоумку!

Скилл не ответил. Угроза была совершенно пустой, ведь, убив пленника, разбойники тем самым лишались единственной защиты, которая могла уберечь их от смертоносных стрел. Но так как этих самых стрел в его колчане осталось лишь три, то действовать следовало наверняка. Подманив к себе коня, — он доверчиво пошел на зов человека, освободившего его из неволи, — Скилл вспрыгнул в седло и устремился вниз. Теперь он получил быстроту передвижения, которая давала немалые преимущества, но в то же время создавала определенные трудности. Раньше Скилл без промаха стрелял на скаку, но это раньше, когда при нем были верная рука и Черный Ветер. Тот сердцем чувствовал намерения хозяина. И если Скилл собирался отпустить тетиву, жеребец затягивал шаг, чтобы не сбить прицел. Сейчас же под скифом оказалась медлительная и пугливая лошадь, да и рука его, как он уже неоднократно убедился, теперь не та. Тем не менее Скилл решил действовать в духе старого доброго времени.

Спустившись вниз, он направил коня прямо на закаченного разбойниками человека, намереваясь в самый последний миг обогнуть его и поразить стрелой еще одного из врагов. План был хорош, но исполнение — не очень. Скверно обученный конь, испугавшись резкого движения поводьев, взвился на дыбы едва не сбросив Скилла на землю. В результате стрела, уже готовая обрести добычу, вонзилась в землю у ноги одного из разбойников. Яростно выругавшись, Скилл развернул незадачливого скакуна и бросил его в новую атаку. На этот раз он действовал аккуратнее. Разбойники, догадавшись о его намерениях, пытались защититься телом своей жертвы, но Скилл был терпелив. Он кружил вокруг сцепившейся между собой троицы, покуда один из грабителей не подставил бок. Стрела вонзилась точно под левый сосок.

Впечатление было такое, словно разбойника ударили дубиной. Не разжимая пальцев, вцепившихся в руку пленника, он рухнул на спину, увлекая остальных за собой. Издав победный вопль, Скилл выдернул из колчана последнюю стрелу. Она должна была довершить дело, но в тот самый миг, когда острие уже нацелилось в грудь последнему из грабителей, тот метнул нож, попавший в грудь коню. Ранение выглядело пустячным, но глупое животное рванулось в сторону с такой прытью, словно клинок вошел в его тело по самую рукоять. Прыжок этот застал ослабившего внимание Скилла врасплох. Всплеснув руками, кочевник вывалился из седла, потеряв при этом и лук, и последнюю стрелу.

Падение оказалось далеко не безболезненным, Скилл ударился головой и был слегка оглушен. Однако, несмотря на это, он тут же вскочил на ноги, но недостаточно быстро, чтобы успеть завладеть своим оружием. Разбойник воспользовался нечаянной удачей и поспешил поменяться со Скиллом ролями. Подобрав упавшую рядом с ним стрелу, он с размаху переломил ее о колено, после чего бросился на скифа. В руке грабителя оказался длинный нож, который он забрал у своего убитого приятеля, и намерения его были самыми что ни на есть недобрыми.

Скилл испытал сильное желание броситься в бегство, но, будучи искушен в подобного рода схватках, он тут же сообразил, что успеет разве что повернуться, подставив врагу спину. Разбойник был слишком близко, чтобы скиф смог оторваться от него. Оставалось только принять бой.

Ловко увернувшись от удара, который должен был раскроить ему надвое грудь, Скилл пнул противника ногой в бок. Он метил в пах, но чуть промахнулся, приведя разбойника в неистовство.

— Тебе конец! — прорычал тот и для придания веса своим словам несколько раз со свистом рубанул сверкающим клинком воздух.

— Многие так говорили, — заметил Скилл, прикидывая, как бы половчее выбить у противника нож.

Но разбойник был весьма проворен, а могучие плечи свидетельствовали о недюжинной силе. Он вновь бросился вперед, Скилл увернулся, но на этот раз нож разошелся с животом скифа столь близко, что тот явственно ошутил холодное прикосновение смерти.

— Ты — покойник! — стоял на своем грабитель.

— Ага, — подтвердил Скилл. Скосив глаза в сторону толстяка, который, совершенно ошеломленный происшедшим, с тупым любопытством взирал на поединок, скиф что есть сил завопил, обращаясь к нему: — Эй, ты, идиот, брось мне нож!

Однако тот совершенно не отреагировал на призыв Скилла, зато разбойник развеселился:

— Он и впрямь идиот, хоть и богатенький. Ты напрасно влез не в свое дело. Мы могли бы поделиться.

— Так в чем же дело? — поинтересовался Скилл, в очередной раз увертываясь от разящего удара. — Давай поделимся.

— Поздно.

Грабитель сделал ложный выпад, скиф купился на уловку и попал в стальные объятия своего противника. Единственное, что он успел, так это захватить руку в какой был зажат нож. Какое-то время они молча боролись, потом Скилл начал сдавать. Его противник был очень крепкий малый, а скиф отличался скорее выносливостью и сноровкой, нежели силой.

— Вот и все! — прохрипел разбойник, дыша в лицо Скилла запахом мяса и чеснока.

Ну нет, кочевник не был согласен с подобным исходом поединка. Изловчившись, он вцепился зубами в щеку противника. Тот явно не ожидал такого поворота событий и расцепил свои медвежьи объятия, чем не замедлил воспользоваться Скилл. Оттолкнув врага, он бросился к валявшемуся в пыли луку, на ходу подобрав одну из пущенных мимо цели стрел. Скилл был уверен, что грабитель преследует его по пятам, потому, схватив лук, он сделал еще несколько десятков шагов, чтоб выгадать время, достаточное для меткого выстрела, и лишь потом обернулся.

Он ошибся. Разбойник оказался не столь глуп. Он прекрасно понимал, что ножу не тягаться с луком, и едва лишь Скилл бросился за своим оружием, грабитель со всех ног последовал в противоположном направлении. Он уже был примерно в сотне шагов — расстояние, идеальное для выстрела. Скиф поднял лук и прицелился, предвкушая, как стрела сейчас мягко войдет в спину человека, едва не ставшего причиной его, Скилла, гибели. Звонко свистнула обретшая привычную упругость тетива. А через миг Скилл разочарованно вскрикнул — стрела попала, но уклонилась от центра мишени. Она вонзилась в плечо — рана болезненная, но отнюдь не смертельная. А еще через миг обретший прыть грабитель скрылся за холмом.