Ургим закончил рассказ и победоносно посмотрел на гостя. К его разочарованию, тот не выглядел ни испуганным, ни удивленным.

— Странный случай! — воскликнул скиф, а потом негромко, чтобы не расслышали хозяева, пробормотал: — Что-то больно много в здешних горах развелось дворцов и замков, утопающих в зелени!

Ургим принялся рассказывать еще какую-то невероятную историю, но скиф не внимал ей. Он крепко спал.

Поутру, распрощавшись с гостеприимными хозяевами, скиф продолжил путь. Бактрийцы снабдили его на дорогу большим сухарем, половина которого незамедлительно перекочевала в тощее брюхо Черного Ветра. Жеребец побежал веселее, а вскоре, к его великой радости, путешественники наткнулись на приличных размеров лужайку. Расседлав Черного Ветра, Скилл предоставил ему возможность подкрепиться, а сам в ожидании, пока конь наестся, уселся на камень неподалеку.

Лишь несколько дней минуло с того утра, когда Заоблачный замок Аримана канул в бездну. Скиллу посчастливилось уцелеть, хотя это было непросто. Теперь он пытался выбраться из Заоблачных гор. Места неприветливые, дикие, даже гиблые. Если бы не меткий лук да Черный Ветер, Скиллу не продержаться бы и пары дней. Конь, как и прежде, уносил своего хозяина от опасности, проходя по таким кручам, где не смог бы прокрасться и снежный барс, а лук без промаха разил любую дичь, какой можно было набить желудок. Дважды Скиллу удавалось подстрелить небольших горных птиц, а в дальнейшем он не брезговал змеями и мышами, которые попадались все реже и реже. Скиф был уже на грани полного истощения, когда заметил в ночи тусклый огонек. Горячее варево и хлеб подкрепили силы и вернули почти потерянную надежду на спасение. От контрабандистов Скилл узнал, что не дольше чем через пять дней пути лежат земли ариев, а оттуда рукой подать до степей, где кочуют массагеты, у которых скиф рассчитывал встретить радушный прием.

Скилл чувствовал себя великолепно. Ощущая приятную тяжесть в желудке, он предвкушал пир, который закатит, едва окажется в первом же селении ариев. Этот народ не отличался особым гостеприимством, но любил серебро, а горит Скилла был сплошь покрыт серебряными бляшками. Хотя нет, теперь не сплошь. Одну из них скиф утром срезал и тайком сунул в тюк Нагу. Он не мог не отблагодарить людей, предоставивших ему кров и пищу.

Запустив руку в карман, Скилл извлек половину лепешки, подаренной ему бактрийцами, и принялся есть, рассеянно наблюдая за тем, как Черный Ветер щиплет траву. Конь руководствовался принципом верблюда, спеша набить брюхо до отказа. Он знал — может случиться так, что ему еще долго не удастся повстречать ни единого клочка травы.

Пока Черный Ветер пировал, тусклое из-за вечной в этих краях дымки солнце скрылось за облаками, на смену которым с востока надвигались черные шевелящиеся комки туч. Они лениво выползали из-за длинного серого хребта, тяжело падали вниз и начинали неспешное наступление, тесня и поглощая своих более легковесных собратьев. Постепенно усиливался ветер. Он уже дул ледяными порывами, заставляя скифа зябко ежиться. Подобная перемена погоды не предвещала ничего хорошего. Шла снежная буря. Скилл не испытывал желания быть застигнутым ею на крутом склоне. Следовало позаботиться об убежище.

Встав с камня, Скилл направился к коню. При его приближении Черный Ветер поднял голову. Умные глаза скакуна вопросительно взглянули на хозяина. Нежно потрепав коня по шелковистой холке, Скилл накинул узду и легко вспрыгнул в седло. Понукать Черного Ветра не требовалось. Конь чувствовал, что хозяин чем-то обеспокоен и нужно поскорее покинуть это столь милое лошадиному сердцу место. Всхрапнув, Черный Ветер прикусил удила и пошел легкой рысью вниз, аккуратно переступая по каменным осыпям.

Тем временем ветер крепчал и крепчал. Короткими резкими шквалами он швырял вниз пыль и мелкие камешки. Поддавшись его напору, сдвинулся с места и пополз гранитный валун. Перекатываясь с боку на бок, он увлек за собой несколько сот собратьев, и по склону, обдирая его замшелые бока, скатилась небольшая лавина. Скилл и Черный Ветер благополучно разминулись с ней, взяв немного правее. Они спустились в небольшое ущелье, когда непогода настигла их. Снег обрушился не отдельными ажурными звездочками, какие образуются в сухую морозную погоду, а липкими холодными влажными хлопьями. Они облепили ветхую одежду всадника, уцепились за шкуру коня. Скилл помянул недобрым словом дэвов, Черный Ветер заржал и ускорил шаг. Они двигались по извивающейся каменной трещине, а вокруг бушевала буря, набиравшая все большую силу. Снег уже падал не комьями, а целыми шапками, грозя погрести всадника и его коня под тяжелой плотной массой. Нужно было срочно найти убежище. Впереди чернели смутные нагромождения валунов. Скиф направил коня к ним в надежде обнаружить пещеру или грот. Черный Ветер уже не различал пути. Скиллу пришлось спешиться и вести коня на поводу. Так они и брели сквозь липкую белесую пелену: прикрывающий рукою глаза человек и ослепленный снежными порывами, уповающий лишь на хозяина конь. А вокруг продолжала бушевать серая кипень перемешанного с нагромождениями скал снега.

Внезапно нога Скилла наткнулась на что-то мягкое и плотное. Это не могло быть снежным сугробом, не могло быть и камнем. Нагнувшись, скиф исследовал свою находку. Вне всяких сомнений, у его ног лежал тюк с товаром, похожий на те, какие несли на себе контрабандисты-бактрийцы. Немного поколебавшись, Скилл взвалил тюк на плечи. Нести было неудобно, но скиф даже не подумал о том, чтобы переложить ношу на спину с трудом передвигающего ноги коня. Пошатываясь под тяжестью груза, Скилл двинулся вперед так быстро, как только мог. Сквозь рев бури донесся грохот. Где-то неподалеку сошла лавина. Скиф утроил усилия.

Стена появилась столь неожиданно, что Скилл едва не врезался в нее. В последний миг он успел остановиться, но шедший сзади конь не ожидал этого и ласково подтолкнул хозяина, в результате чего скиф все же поцеловался с каменной глыбой.

Скилл свободной рукой похлопал коня по морде и потянул за узду, увлекая его вправо. Кочевнику показалось, что он различил черное отверстие, весьма смахивающее на вход в пещеру.

Скиф не ошибся. Не успел он сделать и десятка шагов, как увидел в стене здоровущую дыру. Не мешкая ни мгновения, Скилл устремился туда, таща на поводу Черного Ветра.

Скилл осмотрелся. Друзья находились в солидных размеров пещере, избавленной от капризов природы. Здесь было сухо и довольно тепло, а разбойничающий снаружи ветер напоминал о себе лишь заливистым свистом. Тут господствовал полумрак, размывавший контуры стен до смутных очертаний. Однако зорким глазам Скилла потребовалось лишь мгновение, чтобы убедиться, что в пещере, кроме них, никого нет. Но этому не стоило удивляться — поблизости не обитало ни одного живого существа, которому бы потребовалось убежище от снежной бури.

Выпустив повод из онемевших пальцев, Скилл предоставил Черного Ветра самому себе. Скиф несколько мгновений отдыхал и согревался, после чего принялся исследовать содержимое найденного тюка. Как он и предполагал, это была поклажа контрабандиста, провалявшаяся в этом ущелье, должно быть, не один год. Несколько десятков полусгнивших одежд, попорченные влагой недорогие кинжалы, безделушки из серебра и бронзы, слипшиеся, почернелые комки пищи. Скилл нерешительно сунул один из них в рот и тут же выплюнул. Мясо испортилось до такой степени, что им не побрезговал бы разве могильный червь. А вот пересохшие до неестественной твердости куски хлеба оказались вполне съедобны. Скилл пососал один сухарь и, дождавшись, когда он размягчится, проглотил. По обветренному лицу разлилась блаженная улыбка. Что ни говори, жизнь прекрасна. Как здорово сидеть здесь, в уютном каменном доме, откусывая маленькие комочки хлеба и прислушиваясь к завываниям ветра! Скиллу редко выпадало счастье встречать непогоду под крышей. Обычно дождь, ветер и снег нещадно секли его продубленную кожу. Сегодня же был тот, почти исключительный случай, когда он мог посмеяться над непогодой. Выбрав уголок поуютнее, Скилл разложил извлеченную из тюка кошму и завернулся в нее, с наслаждением ощущая, как наполняется теплом окоченевшее тело. Черный Ветер устроился рядом, прижавшись лобастой головой к боку хозяина. Он уже согрелся, от его блестящей шкуры валил пар. Скилл протянул Черному Ветру сухарик. Конь взял его мягкими влажными губами, и друзья принялись дружно сосать лакомство. Вместе с сытостью и уютом пришла истома, Скилл задремал.