А ведь я даже не узнаю, что с ним случилось! Очень даже возможно. Или так лучше? Аргонец сказал, что сам позвонит его жене, скажет… Только вот что скажет?

Нет! Не думать. Влад, капитан Барон Суббота, выполнил свое задание. Сегодня я выполню свое. Остальное уже не важно. Наш День начался.

«Наш День»… Ненавижу патетику!

– Старшему лейтенанту Аргонцу остаться.

Рассвет. Серый сумрак.

– …Все, Аргонец! Ждешь до вечера, не появлюсь – действуй, как договаривались.

– Хе! То есть, как не появишься? Обязательно появишься! Сам же говорил.

– Да, конечно. Явка надежная, рядом вход в катакомбы, хозяин знает дорогу. Севастополь – не Одесса, но переждать можно.

– Эт-точно. Только ты, Арлекин, тоже не того… Не этого. Сразу уходи, а то возьму – и вернусь.

– Не вздумай! Все, мотай отсюда! И захвати Лолиту. Боец Лолита, слышали?

– Еще чего? Я с тобой останусь. Товарищ старший лейтенант, скажите ему. Скажите товарищу майору…

– Лолита… Аня… Мне сейчас нужно, чтобы ты ушла. Мне это очень нужно, понимаешь?

– Нет… Нет! Товарищ старший лейтенант… Дядя Борис, скажи ему! Он хочет погибнуть, хочет умереть, разве ты не видишь?!

– Я не хочу умирать, Аня. Я очень постараюсь выжить. Но сейчас ты должна уйти. Все, Борис, забирай ее, быстро!

– Нет, нет! Папа, не надо, не бросай меня, не оставляй! Папа, папа, папа-а-а!!!

Теперь можно и закурить. Можно…

173.

В лабораториях Оксфордского университета (Oxford University) будут пытать верующих, чтобы определить, действительно ли вера в Бога может облегчать боль.

Во время экспериментов испытуемым будут причинять боль и одновременно показывать такие религиозные символы, как изображение Девы Марии или распятие. Их неврологические реакции будут фиксироваться, чтобы определить, насколько вера помогла преодолеть болевые ощущения.

Исследователи заявляют, что эксперименты будут проводиться в полном соответствии с этическими правилами и добровольцы будут подвергнуты «неинвазивной симуляции ожогов».

174.

…2. Составы BDP-stop. Их применение позволяет, якобы, надолго задержать проникшую в разум «наблюдателя» высшую сущность («элементала»), остановив, таким образом, эффект Скольжения, а также в случае необходимости затормозить Скольжение самого «наблюдателя» в нужной точке.

Примечание: все известные составы BDP-stop пока еще очень ненадежны и опасны.

Песня привязалась с самого рассвета, то уходя на самую кромку сознания, то вновь подступая непрошенной холодной волной Памяти. Виниловая пластинка, старый «Аккорд-стерео», иголки для которого приходилось покупать в Риге.

Впрочем, песня, старая песня, что так часто вспоминалась в последние недели, ничуть не мешала. Пусть! Привычная мелодия скользила мимо, не задевая, не заставляя задумываться. Еще один оборот пластинки, еще…

Не жалеть патронов… Интересно, смотрит ли сейчас на нас с Небес Илья Григорьевич Старинов, закоренелый атеист, не веривший даже в черных кошек? Видит Бог, Илья Григорьевич, мы сделали все, что могли. Сделали, сделаем…

– …Наводим на массу металла, так будет проще всего. Понимаете, Рябина?

– А чого ж нэ розумиты? Як на мене, хоч на цэглину. Разнэсэ у дрибний дощик.

На моих «Командирских» – двадцать семь минут двенадцатого. Ребята возятся с аппаратурой, Экселенц уже «поймал» спутник, «Копье» – адская машинка «Джавелин-2С» – смотрит в яркое августовское небо. Мне только что пытались разъяснить всю тонкость задуманного, но я махнул рукой, не желая слушать. Разберутся без меня! Уже разобрались.

Интересно, станут ли поминать нас в учебниках, как Ли Харви Освальда? Если получится, то наверняка. Яйцеголовые из UkrFOR предусмотрели почти все: город блокирован, закрыты главные улицы, над головами ходят «вертушки», бухта набита кораблями. Полдень, Графская пристань, площадь Нахимова… Там соберутся «они» – все трое. Перед тем, как разрезать на куски мою страну, следует почтить память героев. Цветочки, веночки… Ритуал-с!

– Гэй, Экселенц, обэрэжнише! Цэ ж тоби нэ тротил!

Да, не тротил. Вот о таком иноземные умники и не подумали.

Мы прокрутили все варианты – как, наверно, и наши враги. Из обычной «снайперки» не достать, из крупнокалиберного чудища – тоже. Не из-за расстояния, здесь все рядом, просто не дадут выбрать позицию. Я хотел взять обычный дивизионный миномет, но и это не подошло. Не пристреляешь, а после первой же мины, вертолеты ударят в ответ. Рябина предложил американского «Дракона», но нам повезло, удалось достать «Джавелин», и не обычный, экспериментальный. Рекламный слоган: «Выстрелил – забыл». Прицел и прочие мудрости взял на себя Экселенц, так что и тут беспокоиться нечего.

А уж чем Рябина начинал снаряд, я даже не стал интересоваться. Не тротил, даже не пластид. После победы придется восстанавливать не только памятник адмиралу Нахимову, на который нацелилась умная Смерть, но и всю площадь. Ничего, реставрируем!

…Реста-вра-ци-я! Реста-вра-ци-я!

– А вам, товарищ майор, Нахимова не жаль?

– Та ты що, Экселенц, вин же москаль!

Ребята подумали о том же. Жаль, конечно. И памятники жаль, и людей. Последних, впрочем, не всегда.

– Он не москаль. Он, между прочим, украинец, по некоторым источникам – даже еврей. Выкрест. Фамилия-то – Нахимов, почти Нахимсон.

– Тю!

Если получится, если площадь превратится в море огня, завопят же наши братья с севера! Хохол Арлекин… Черта с два хохол! Жид Арлекин (ЖЫДЪ!) поднял руку на величайшую святыню великого народа!.. «Евреи – люди лихие, они солдаты плохие: Иван воюет в окопе, Абрам торгует в рабкопе…» Того и гляди, в крови христианских младенцев уличат, будто мне мусульманских мало!

А наша свобода – не величайшая святыня, братья мои?

Скорее всего, мы даже не узнаем, что у нас получится. Если нет, пусть за меня узнает Анна. Узнает, запомнит… И меня самого – запомнит. Ее матери наверняка будет все равно, она очень постаралась меня забыть, и, кажется, ей удалось. До двенадцати лет Аня думала, что «папа умер». К счастью, я ее нашел, к счастью, о ней в Харькове никто не знает. Кроме Аргонца, конечно. Недавно мы втроем мечтали, как после войны махнем в экспедицию – на Караби или прямиком в Херсонес.

…Файлы в ноутбуке! Так и не проверил, Аня волновалась, могла что-то пропустить. Надо разбить проклятый ящик – вдребезги! Сейчас? Нет, еще успею.