…Слушайте, слушайте! Утренний выпуск, дневной выпуск, вечерний, ночной… Мы все знаем, мы все ви-Дим, .мы всюду, мы всегда, не укроетесь, не спрячетесь, не отомолчитесь, не отмахнетесь!..

Однако редколлегия «беобахтера» — странное делo — явно дала маху. Стержень сюжета — коллективный разврат на Веранде, затеянный непосредственно… Лукой! Оный Лука устроил «нертолет», гул которого cлыщался всю ночь…

Что означает сей авиационный термин, не решаюсь уточнить, однако подробности и без того поражают. По последним данным, Д. после ознакомления с oными заявил, что больше ноги нашего тюленя в экспедиции не будет.

А о нас почему-то молчок. Обидно даже! Бедный Лука, порой и тебе достается не за дело!..

Пока Борис достаточно подробно знакомит Маздона с нашей версией происшедшего, занимаюсь чаем. Эх, и заварка на исходе!.. Маздон, у тебя случаем сахарку в заначке не осталось? Жаль, у нас тоже.

Между тем Борис начинает сообщать и кое-что новое. Тюлень встал в начале первого, выхлюпал при помощи Буратины почти весь наш запас воды, после чего обрушил давно ожидаемые проклятия… ясное дело на кого. Но — о человеческая близорукость (моя в данном случае)! — вовсе не за то, о чем я думал. Оказывается, я навредил не ему — я подвел коллектив.

…Чего?! Борис подтверждает: подвел коллектив. Народ, можно сказать. Ибо для народа — для всего народа — согласно стратегическому плану нашего тюленя и предназначалась гостья после того, как будет опустошена принесенная дополнительная банка.

…Как?! Именно такую кару Лука избрал для покарания излишней строптивости, проявленной Светой. Тюлень уже все расписал, он уступал другу и товарищу Буратине свою очередь, я должен был идти номером третьим…

…Заманить, напоить, повалить, разложить — чтобы знала, чтобы запомнила, фря, гордячка, нахалка, змея, ехидна…

Бред! Похмельный бред! Лука просто озлился, распустил язык! Но в любом случае хорошего мало. Если уж тюлень начал такое буровить…

Очухавшись, Лука заявил, что надо взять припас на вечер, после чего вместе с Буратиной отбыл в Камыщи. Деревянненький напоследок вновь констатировал, что мы тут теряем время даром, пообещав вечером лично заняться Ведьмой Манон. Или Стеллеровой Коровой… Или двумя сразу.

О Третий Змеиный год. Ты уже не за шеломеном еси!

…Маздон также отбыл, и мы заваливаемся на лежаки. Тяжкий день сегодня. Во всех отношениях тяжкий. Да и ночка была не лучше… А ведь и вправду, вразнос идем!

Голова то ли свинцовая, то ли пробковая, во рту — сахарская сушь, каракумский полдень. А на часах половина пятого. Отдохнул… Приходится употребить остатки воды для самореанимации. Скорее сигаретку! На воздух из этой духоты, в тенечек…

Уф, уже лучше!

За удовольствие надо платить, тем более за сомнительное. Лука уже получил свой аванс, а мне… А мне пора вспомнить о том, что на шесть вечера у меня назначена встреча у почтамта. Что значит пить не в меру!

При мысли о жарыни на асфальтовых берегах Бэ Морской становится не по себе. Впрочем, так мне и надо! Остается успокоиться соображением, что Света воспримет все правильно и не попрется по солнцепеку в такую даль.

…И чего это мне в голову почтамт пришел? Делать нечего, одеваюсь. Рубашка, прогретая солнцем, кажется ничуть не легче каракулевой шубы. Очки бы темные не забыть, а то и глаза открыть будет тяжело. Мучайся, мучайся, за свои ведь грехи! Поделом!..

…Да вот, Борис, думаю, не прошвырнуться ли мне в город. Нет, ничего интересного, может, в магазины зайду, на ужин прикуплю чего-нибудь. Сам съезжу, не беспокойся.

Не тут-то было! Борис ни за что не может спокойно кейфовать, ежели я, бедолага, стану бродить по магазинам в поисках съестного. Парень он компанейский и не желает бросать меня в беде.

…А если она и вправду явится?

Очарование раскаленного добела города, кто тебя оценит, как не я? Почему бы Потемкину не аннексировать Кольский полуостров вместо Крымского? Ладно, где тут магазины? И вправду, без ужина будет как-то скучно…

В магазинах — баклажанная икра, хлеб — и слухи, что со следующей недели все будет продаваться по паспортам с севастопольской пропиской. Слухи принимаем к сведению, оставшееся покупаем. Так, а сколько у нас времечка на наших золотых? Слушай, Борис, а не покурить ли нам, у почты как раз есть чудные скамеечки, в тенечке…

Куранты отзванивают «Севастопольский вальс». Ничего не происходит, никто меня не ждет. Пора, Борис, и домой, может, искупаться успеем. В Змеиный год надо вести жизнь тихую, нравственную.

Итак, все хорошо, что хорошо кончается. Порадовавшись этой мысли, делаю первый шаг в направлении троллейбусной остановки, но добросовестность (или еще что-то, бог весть) заставляет оглянуться. Как при переходе дороги — налево и направо. Налево — ничего не видать. Направо… Вроде тоже пусто. Эге, а это что, никак, очки поблескивают? Ну-ка, Борис, обождем минутку, кажется, мы сейчас кое-кого увидим.

Света, как всегда, улыбается. Вот так встреча! Надо же, такое совпадение, а еще говорят, что Себаста — большой город!..

Наш химик невозмутим. Впрочем, он таков почти всегда, а в подобных амбивалентных ситуациях вообще незаменим… Ага, Света, гуляем. Нет, с Лукой все в порядке, я его, правда, не видел, но Борис охотно подтвердит.

Борис охотно подтверждает. Заодно достаточно подробно излагает некоторые неизвестные Свете детали, правда, о неосуществленных мечтах нашего тюленя предпочитает умолчать. Зато добавляет кое-что новое, мною не слышанное. Бедный Лука, как проснулся, все спрашивал, кто его к лежаку приклеил. Приклеил, все брюки облил. Кто, а главное, чем?

…А ведь воды для стирки у нас нет! Придется тюленю с ведрышком побегать!

За этими пикантными деталями не замечаем, что отмахали почти всю Бэ Морскую. Борис, которому явно надоело таскать авоську с припасами, отбывает в сторону троллейбусной остановки, и мы со Светой остаемся вдвоем. Интим, так сказать, — посреди раскаленного добела города. И что прикажете делать? Шляться жарко, зайти — считай, что некуда. Лука бы придумал, конечно…

Эврика! Слушай, Свет, ты в Себасте первый раз? Ну, в Севастополе? На катере каталась? Тогда, ясное дело, айда на Графскую, там катера аккурат до Инкер-мана ходят. Сначала туда, потом назад…

А ведь и правда — Хергород хорош в небольших дозах. Побыть в Себасте среди магнолий и японских мимоз не так уж и плохо…

…Слушай, Свет, а почему, когда ты в очках, то всегда улыбаешься, а без очков такая серьезная? И лицо у тебя совсем другое…

А вот чего в Себасте не найдешь, так это настоящий кофе. В Херсонесе мы растворимый поутру пьем, а так чаем пробаваляемся. Но стоит на часок ощутить себя цивилизованным человеком, так сразу настоящего кофе хочется, лучше всего чтобы на песке, в джезве…

Ничего, у нас на Веранде можно сварить! Ну и что с того, что там Лука? Ему, думаешь, кофе жалко? Да и не кофе он пьет.

…По раскаленному городу, по раскаленному асфальту, по раскаленному лету, по раскаленному миру. Вдвоем, просто так, в никуда, в пустоту, сквозь горячи воздух, сквозь колышущееся марево, сквозь…

Луку мы встречаем не на Веранде, а на троллейбусной остановке — причем с гигантской сумкой, содержимое которой мерно позвякивает. Наш тюлень не одинок, вслед за ним, груженный такими же сумками, появляется по-прежнему мрачный Буратино вместе с неунывающими ленинградцами — Сашей и Андреем.

…Из Камышей, джентльмены? Можно и не спрашивать оттуда. Нет, я желтую смерть больше не пью!

Вы в Хергород?

Света молчит, Лука тоже помалкивает, но это вполне компенсируется болтовней Андрея. Оказывается, они с Сашей аккурат перед приходом заглянули в, местную видеоточку, дабы слегка отвлечься. Отвлеклись — фильм, что называется, душевный. Поехала, значит, одна девица на кладбище, а из могил вылезла дюжина покойников. И там такое началось!..

…Съели всех героев фильма упыри. Закусили режиссером упыри. Оператора загрызли упыри. И до зрителей добрались упыри. Пировали всем погостом до зари!..