Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

ДBE ЖЕНЫ

Ох и славные ж девчата,
Настоящие друзья —
Наша Ната из санбата
И радистка Шаргия.
Кинут на руки шинели:
— Ой ты, матушка моя,
Нам шинели надоели.
Шел бы, парень, к нам в мужья!
Был я хлопец деревенский —
Очень молод и несмел.
От причуды этой женской
Заикался и краснел.
Извиненья слал культурно
Под прицелом старшины.
И куда такому дурню
Две красавицы жены?!
— Вы, девчонки, как хотите,
Наше дело — сторона.
Шутки в шубках не шутите —
Над землей гремит война.
Кто с ружьем, кто с пушкой дружен.
А подружки за свое.
Нарекли солдата мужем,
Перештопали белье.
Напевали, хорошея,
Про вишневый цвет зари.
И таскал на тонкой шее
На троих я сухари.
О хозяйстве небогатом
С этих пор не забывал:
Три семейных автомата
Драил, диски набивал.
Даже щеткой из овчины
Чистил обувь для подруг,
Как порядочный мужчина
И внимательный супруг.
…На пол в хате, сном сраженный,
Взвод валился наповал.
С двух сторон ютились жены,
Посередке — я вздыхал.
Шелестел под плащ — палаткой —
Был ни мертвый, ни живой.
Ветерком дышала Натка,
Шаргия — ковыль — травой.
Спали женушки — голубки
Под глухой метельный звон,
И до утренней побудки
Сторожил я этот сон.
А потом под Белостоком
В разомкнувшемся строю
Натку ранило жестоко
И порушило семью.
Я шептал:
— Не плачь, голуба! —
Докторов на помощь звал.
В холодеющие губы
В первый раз поцеловал.
Не сберег…
А Шарги вскоре,
Под салют победных гроз,
Вышла замуж за майора,
Не шутейно, а всерьез!
И вернулся я до хаты
Над серебряным Донцом
Вроде парнем неженатым,
А по честности — вдовцом.
Ох и славные ж девчата,
Совесть, молодость моя, —
Были Ната из санбата
И радистка Шаргия.

КАВКАЗСКИЙ ПЕРЕВАЛ

На Кавказском лесном перевале
Бой кровавый в скалах не стихал:
Егеря обгорелые брали
Наш кремневый крутой перевал.
Били густо из ружей и пушек
С той и этой слепой стороны,
В рукопашной калечили души —
Егеря и Отчизны сыны.
И штыки у стрелков поломались,
И патроны в обоймах сожглись…
Кто остался в живых —
Сосчитались,
По своим сторонам разошлись!
От пальбы — и косуль, и оленей
В той поре отворачивал страх,
Беспризорные хищные тени
Раздвигали кусты на горах…
Одинаково — белые кости
И германцев, и наших славян
Обнажились в корнях жимолости,
Уложились в сыпучий курган.
А над ним колыхаются ели
И в иголках стоят три сосны, —
В память горной свинцовой метели
Беспощадно глухой старины!
И каштаны, и спелые груши
Опадают в траву среди скал…
И свои, и германские души
Стерегут голубой перевал.
А на гребне казбекских кордонов —
Снег и лед, и реликтовый лес
Заметают надежды тевтонов…
И восходит цветок эдельвейс.

СИНИЦА

Мы возвращались в дальний тыл,
Солдаты армии Чуйкова,
По следу грома боевого,
По свежей памяти могил.
Кругом зеленая трава
Покрыла щели и бойницы,
Где светлогрудая синица
В стволе орудия жила.
Был полдень солнцем осиян,
Во все концы — земля большая
Дышала силой урожая
В нее заброшенных семян.
По флангу нашего полка
Земля атакою примята.
Из жерла пушки синичата
Все просят, просят червячка.
Синице этой повезло:
Где ни кустарника, ни дуба,
Дыра в тяжелой пушке
Круппа — Как настоящее дупло!
Металл добыт в коре земной…
Природа мудро порешила:
Коль смерть несет он и могилы, —
Пусть будет прежнею землей.
Звенела птица: «Тень да тень»,
Взлетев на ржавый пушки хобот,
Солдат на родину торопит
Веселый, белобровый день.
6
{"b":"213578","o":1}