Может быть, он хотел сказать, что я не стану использовать свои возможности во вред всему миру.

— Формально, Джексон совершил один полный прыжок, — заметил Мелвин, глядя мне за спину. — Возможно, он мог бы…

— Мелвин, мне кажется, на сегодня он и так услышал достаточно! — Отец смотрел на доктора и, казалось, взглядом умолял его замолчать. — Джексон ведь еще ребенок. Вы же слышали, он сказал, что больше не может этого делать.

Я постарался скрыть свою реакцию на последние слова Мелвина и сделать вид, как будто ничего не понял. Но я прекрасно знал, что он имел в виду тот мой прыжок, когда я оставил умирающую Холли одну.

Это был полный прыжок. Я сменил основную базу, и именно поэтому он отличался от всех предыдущих.

— Выходит, ЦРУ наблюдает за всеми, кто путешествует во времени? И у всех этих людей дурные намерения? Настолько, что они могут поставить мир на грань уничтожения?

— Это очень запутанно, — сказал отец. — Все, о чьем существовании мы знаем, являются нашими противниками. Мы называем их «ВВ».

— «ВВ»?

— «Враги времени».

Выходит, плохим парням дали прозвище?

— И что в них такого ужасного?

— Это длинная история, но, если коротко, дело в борьбе за власть. И с этим нам приходится постоянно сталкиваться, — сказал Маршалл. — Обычный гражданин — такой, как ты, например, — даже не догадывается о том, что происходит, и никогда не поймет, что может случиться, если изменить прошлое. Или раскрыть тайны будущего.

Они могут перемещаться в будущее? И менять ход событий?

— Мне кажется, мы уже выяснили, что я не обычный гражданин.

— Но и не агент ЦРУ, прошедший специальную подготовку, — резко возразил мне Маршалл.

Если его задачей было убедить меня, что ЦРУ в этом деле выступает с позиций добра, он ее полностью провалил.

— Ясно, если вы не хотите ничего добавить к рассказу о том, почему природа сыграла со мной эту злую шутку, то я пойду домой.

— Здесь особо нечего добавить, — сказал отец, который старался говорить со мной тоном «хорошего полицейского». — Возможно, если бы мы знали о тебе больше и доктор Мелвин мог бы…

Все произошло именно так, как предсказывал Адам. Они старались вытянуть из меня как можно больше информации. Но я знал, что достаточно силен в этой игре. Я почти целый год скрывал, что путешествую во времени, выдумывая разные истории. Конечно, обмануть Холли «ноль-ноль девять» было чуть легче, чем этих парней, но мой отец в две тысячи девятом году даже не догадывался о моих способностях.

— На сегодня разговоров достаточно, — сказал я.

— Согласен, — кивнул Маршалл.

Мелвин протянул мне крошечную красную таблетку и стакан воды.

— Это поможет тебе уснуть, — произнес он таким тоном, как будто говорил с ребенком, которому собираются вырвать зуб.

— А где же пропитанная отравой тряпка? — едко поинтересовался я.

— Это место известно только мне и агенту Майеру. Даже доктор Мелвин предпочитает оставаться в неведении для его же собственной безопасности, — объяснил Маршалл.

Ну да, потому что он старенький толстячок-доктор, в столе которого полно леденцов. Он не из тех, кто может задушить человека голыми руками.

— Кстати, для всех остальных, кроме присутствующих здесь, ты — семнадцатилетний Джексон Майер, и твой отец — генеральный директор компании. Это понятно? — спросил Маршалл.

— Да, конечно.

Я перевел взгляд на красную таблетку и напомнил себе, что если бы они хотели убить меня, то давно бы сделали это, придумав более занимательный способ.

Еще тридцать секунд в этой комнате, и больше я ничего не помнил. Я снова погрузился в темноту и впервые за эти недели искренне захотел вернуться домой, в две тысячи девятый год. Туда, где я был бы в своем настоящем. Мне до смерти надоело изображать юного Джексона и переживать о том, что это, возможно, навсегда.

Суббота, 13 октября 2007 года,

09 часов 00 минут

В субботу утром я проснулся в собственной кровати целый и невредимый. Единственным неприятным последствием прошлой ночи была сильная головная боль. Я принял душ, оделся и, взяв дневник, принялся записывать в него все детали прошедшего дня, которые смог вспомнить. Я забросил дневник несколько недель назад, но сейчас обстоятельства изменились.

Похоже, природа сыграла со мной злую шутку, и я — генетический мутант. И проблема не только в странных генах, которые дают мне возможность путешествовать во времени, но и в том, что они изменились и мой способ перемещения оказался настолько странным, что напугал даже доктора Мелвина. В сущности, полупрыжки ни на что не влияют, а полные прыжки или меняют прошлое, или позволяют попасть в другую реальность — в том случае, если теория Адама верна. Но это может относиться и к будущему, если Маршалл и доктор Мелвин сказали правду. Вот такие дела.

Если отец и Мелвин знали о моей странной генетике и причудах мозга, почему они не предупредили меня о возможных последствиях, чтобы я мог заранее подготовиться? Неужели в две тысячи девятом отец был в курсе всего происходящего и молчал? А вот так называемые «Враги времени», похоже, проведали о моих способностях, раз они явились в общежитие к Холли. Не правда ли, очень интересно: мой отец работает на людей, которые борются с путешественниками во времени, и при этом усыновляет ребенка с такими же способностями, как у его врагов. Простое совпадение? Что-то я в этом сомневаюсь.

Если мне удастся вытянуть еще немного информации из доктора Мелвина, тогда, возможно, я узнаю, как вернуться в две тысячи девятый год и по-настоящему изменить там ход событий.

Я вышел из комнаты и направился на кухню. На кушетке в гостиной сидела Дженни Стюарт, перед ней на кофейном столике стоял ноутбук, вокруг были разбросаны какие-то бумаги.

— У тебя теперь здесь офис? — поинтересовался я.

— Мне поручили присматривать за тобой. Нужно убедиться, не дало ли то средство, которым тебя усыпили прошлой ночью, побочных эффектов, — ответила она, не отрывая глаз от экрана компьютера.

Сегодня она говорила с сильным южным акцентом, которого я раньше не замечал.

— Что это за акцент? Или сейчас ты наконец-то перестала притворяться?

— Тебе придется узнать меня как следует, чтобы различать, когда я притворяюсь, а когда — нет, — парировала она. — Притворство и работа под прикрытием — моя специализация.

В этот раз я поверил ей. Она могла меняться так быстро, что я не успевал и глазом моргнуть.

— Так что, моего отца нет дома?

— Он будет позже, — ответила девушка.

Я сел на кушетку рядом с ней и наклонился, чтобы посмотреть на экран.

— Пишешь что-то суперсекретное?

Она закатила глаза:

— Мне задано написать десять страниц о болезнях в африканских странах. Для курса антропологии.

— Ты учишься в колледже?

Она пожала плечами:

— Время от времени. С этим прикрытием я отлично справляюсь.

— Мне кажется, роль стервозной секретарши получается у тебя гораздо лучше, — заметил я, и она улыбнулась. — На антропологии вы изучаете путешественников во времени или еще что-то в этом роде?

Я хотел мимоходом завести разговор на тему, которая меня интересовала. Но пальцы мисс Стюарт застыли над клавиатурой, и она откинулась на спинку кушетки, прежде чем посмотреть на меня.

— Поверить не могу, что они рассказали тебе о «Буре».

— Что такое «Буря»?

Она поморщилась:

— Это подразделение ЦРУ, где я работаю, и твой отец тоже. Наша работа… Как бы это сказать?.. Скрыта от остальных. О нашем существовании все знают, и название «Буря» на слуху, но тот, кто у нас не работает, никогда не узнает, чем мы занимаемся. Это относится даже к агентам с высшим уровнем допуска.

Может быть, не стоило говорить ей о том, что я в курсе? У отца и шефа Маршалла не было выбора, им пришлось поделиться со мной этой информацией. Хотя о перемещениях во времени я знал и до них. Но как объяснить Дженни Стюарт, откуда у меня такие сведения и при этом не раскрыть своих секретов?