Кэл вытянул руку.
— Привет, приятель. — Затем он взглянул на Кристину. — Как его зовут?
— Горнист.
— Привет, Горнист.
Со свойственной ему осторожностью и равнодушием Горнист обнюхал пальцы Кэла, отвернулся и лег, уставившись на Кристину.
— Он не горит желанием подружиться со мной, да? — спросил Кэл.
— Пока что он редко видится с людьми, — ответила Кристина, немного смущенная невежливостью своего пса. — Я думаю, он еще не научился вести себя с посторонними.
— Оставь его в покое, Кэл, — сказала Эмми. — Он свое наверстает, когда подрастет… Прошу всех к столу.
У Кристины слюнки потекли от взгляда на нарезанную кусочками буженину, салат из картофеля, темно-красные помидоры, разные соления, домашние булочки и масло. Кэл сел на скамью и хлопнул пухлой ладонью рядом с собой; при этом его кольцо с резным изображением и зеленым камнем эффектно заиграло в лучах, пробивавшихся сквозь листву.
— Налетай, Крисси. Если ты не поешь от души, то Эм решит, что ее стряпня никуда не годится.
Еда оказалась восхитительной, и несколько минут они молча уписывали за обе щеки, Кристина, кивнув в сторону жилого автофургона, остановившегося на противоположной стороне площадки для кемпинга, проговорила:
— Я вижу, у вас появились соседи.
В отличие от роскошного трейлера Хокинсов это был всего лишь потрепанный пикап с металлическим верхом. Небольшой холодильник, который можно было приобрести у Монумента, стоял возле кухонной плиты с чугунной решеткой.
— Да, — Кэл хмуро посмотрел на прибывших. — Хиповая парочка. Пожалуй, не мешает запереть на замок все наше добро или забить его гвоздями.
— Хиповая?
— Ну это те, кто носит длинные волосы и отращивает бороды, — пояснила Эмми. — Но беседовали они довольно мило, когда этим утром отправились в дорогу. — Попробуй булочку, Крисси. Тебе не мешает немного поправиться. — Она критически оглядела фигуру Кристины. — Наверняка, сидишь на слишком строгой диете… все вы, молодые, сегодня хотите быть спичками.
— Нет, — горько усмехнулась Кристина. — Не в этом дело. Прошлым летом я простудилась и еще не успела набрать то, что потеряла.
Кэл с довольным видом погладил свое брюшко.
— Вся беда худых — им не на что рассчитывать, если заболеют. — Он подложил себе еще картофельного салата, широко улыбаясь. — Не думаю, что когда-либо столкнусь с этой проблемой.
— Да уж! — фыркнула Эмми. — Тебе грозит как раз противоположное.
— Сама виновата, Эм. Ты готовишь слишком хорошо.
— Не поверишь, — сказала Эмми Кристине, — но когда я выходила за Кэла, он был очень симпатичный мужчина. Мы выросли на ранчо в Техасе, а сидя все время в седле и присматривая за стадом, не очень-то нагуляешь бока.
Кристина, чуть сожалея, улыбнулась, слушая дружескую перепалку супругов.
— Вот почему мы так любим бывать здесь, — вставил Кэл. — Даю голову на отсечение, что тебе то и дело снятся эти просторы.
Лицо Эмми мгновенно сделалось хмурым. — Порой мне хочется снова отправиться сюда. Но после того, как Кэл вернулся в конце второй мировой войны, нам больше пришлась по душе мысль поселиться в Южной Калифорнии. Кэл получил хорошую работу; он заведовал складом. Все могло быть по-другому, будь у нас детки… город не место для их воспитания.
— Да, Эм… — проговорил Кэл. — Мы достигли многого, вкалывая как проклятые.
— Пожалуй… — Лицо Эмми разгладилось и, как прежде, стало веселым. — Пожалуй… я думаю, нам не на что жаловаться. У тебя есть дети? — спросила она Кристину.
— Нет. — Кристина в который раз подумала, была бы для нее потеря Дэвида не столь тяжела, будь у них ребенок.
— Не огорчайся, — продолжала Эмми. — У тебя есть еще время. Что ты делала сегодня утром, Крисси?
— Да ничего особенного. Убралась в доме, погуляла с Горнистом, затем отвезла мусор на свалку.
— В этих вот больших канистрах, что на заднем сиденьи? — спросил Кэл и нахмурился. — Такой худышке, как ты, с ними тяжело управляться. Разве муж не может заняться этим?
Кристина помолчала, потом тихо ответила:
— Мой муж умер в январе прошлого года.
Эмми быстро наклонилась над столом и взяла ее за руку, сердито посмотрев на Кэла.
— Вечно ты не умеешь держать язык за зубами!
— Все в порядке, — успокоила Кристина. — Вы же не знали.
— Я ужасно виноват, Крисси, — поежился Кэл.
Наступила пауза, после которой Эмми сказала:
— Так, значит, ты живешь совершенно одна? Со всеми этими гремучими змеями и все такое?
— Здесь так красиво и тихо, — улыбнулась Кристина. — Мне очень нравится. А змею я видела только один раз, и испугалась она, а не я.
Кэл снисходительно улыбнулся и заметил:
— Эм до смерти боится змей. — Он сунул руку в задний карман и вынул большую рогатку. — Тебе надо завести вот такую. Она всегда со мной в этих местах. Выстрелишь несколько камушков, и змеи расползаются во все стороны в целости и сохранности.
Эмми встала и принялась убирать тарелки.
— Так что, Крисси, будь осторожна.
— Я смотрю под ноги, когда гуляю, и потом со мной всегда Горнист. Этой весной я не замечала змей вблизи дома. Не думаю, что им по душе общество собак.
Эмми исчезла в трейлере, и Кэл повернулся к Кристине.
— Там, где ты живешь, нет соседей, и, наверное, друзья часто навещают тебя, чтобы развеять одиночество.
— Я мало кого здесь знаю, — призналась Кристина, — но иногда заглядывает кто-нибудь из объездчиков, лесников, конных полицейских. По правде говоря, я вовсе не против одиночества. Я рада, когда предоставлена сама себе.
Сквозь открытую дверь трейлера Кристине был виден ворсистый ковер, шкафы темного цвета, мягкая и роскошная раздвижная софа.
«Вот здорово, — подумала она, — в таком комфорте с шиком ехать туда, куда хочешь».
Эмми вернулась, неся шоколадный торт.
— Как ни как, а молодой девушке, вроде тебя, следует бывать на людях и развлекаться. — Она разрезала торт на большие куски. — Вот, попробуйте. Я всегда перед тем, как отправиться на природу, запасаюсь продуктами. У нас большой холодильник, так что есть где держать. Кэл… он не любит готовые десерты.
— Я не обвиняю его в таком пристрастии. Я хотела бы научиться готовить, как вы, Эмми.
— Все дело в практике, — просияв, сказала Эмми, стараясь скрыть чувство гордости.
Когда и с тортом было покончено, и Эмми принялась убирать со стола, Кристина предложила:
— Давайте я помогу мыть посуду.
— И не думай! — возразила Эмми. — Во-первых, там вдвоем не повернешься, и потом ты уже наработалась по дому. Я помою попозже, когда Кэл будет дремать.
Кэл поднял руку, и на его часах заискрились бриллианты.
— Ровно двенадцать часов сорок две минуты, понедельник 21 апреля, и до полнолуния меньше недели. — Он усмехнулся. — Рождественский подарок от Эм; до сих пор никак не могу к ним привыкнуть. Не убегай так скоро, Крисси. — Он взял со стола кусочек ветчины, поднес его к Горнисту и помахал им перед носом собаки. Молодой пес жадно втянул воздух и выжидающе уставился на хозяйку.
— Можно, Горнист.
Пес живо схватил мясо, попятился назад и принялся разделываться с ним.
— Ему уже нечего наверстывать, — сказал Кэл.
— Мне кажется, что он не очень доверяет людям. Его бросили у Монумента. Когда я подобрала щенка, он едва дышал от холода и голода. — Кристина мягко потрепала уши собаки. — Надо думать, ему здорово досталось.
— Теперь понятно, почему он так к тебе привязан, — кивая головой, заметил Кэл. — Каких он кровей?
— Ветеринар предположил, что он наполовину пойнтер, наполовину ретривер[7]. В последнем я ничуть не сомневаюсь. Он всегда мне что-нибудь находит.
— А что именно?
— О… разное. Насекомых, камни… раз даже притащил ветку кактуса. А вчера утром, когда я его прогуливала, он отыскал кость. Мистер Девлин, смотритель, сказал, что она похожа на кость руки человека, и собирается показать ее эксперту.
