— Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке. — Кристина проводила ее до двери с ощущением, что приобрела друга: кипучая натура Хелен словно солнце среди льдов растопила привычную Кристинину сдержанность. — Еще раз спасибо, Хелен. Я благодарна больше, чем могу выразить.

Хелен отмахнулась и прищурилась в ярком утреннем свете.

— Кто-то едет, — и она показала на клубы пыли над дорогой. — Это Барт.

Кристина обрадовалась, но вспомнив, как при расставании Барт погладил ей щеку, смутилась.

Он как ни в чем не бывало приветствовал:

— Привет, Хелен. Как пациентка?

— Так хорошо, что я собираюсь уехать.

— Кристина, ты выглядишь лучше, чем я предполагал, — и его глаза сощурились в улыбке.

Хелен завела свою машину и, выкрикнув из окна «Буду позже», укатила.

— Что за чудный человек! — с восхищением воскликнула Кристина.

— Да, это точно. Ли счастлив, но думаю, до конца не осознает, как ему повезло. Ты действительно чувствуешь себя так же хорошо, как выглядишь? — в его голосе слышалось явное подозрение.

Кристина чуть не засмеялась, но он был так искренен, что она ответила серьезно:

— Не могу сказать, что у меня нигде не болит, но если учесть, что я вообще могла уже ничего не чувствовать…

Он кивнул с облегчением и сморщил нос, безошибочно уловив запах:

— Ясно, Хелен очень верит в арнику. Надеюсь, ты сможешь дойти до индейской пещеры?

— Если ты не ждешь от меня гонок.

— Да, если это тебя слишком расстроит…

Она подумала и ответила честно:

— Я в ужасном шоке от происшедшего. Мне нравился Антонио, и, конечно, жаль, что его жизнь оборвалась так рано и таким образом. Но я знала его всего несколько дней и, несмотря на несчастный случай, все же считаю пещеру счастливым местом.

Ярко-синие глаза Барта радостно вспыхнули. Но он лишь сказал:

— Хорошо. Тогда пойдем.

Кристина принесла широкополую шляпу от солнца. Она представления не имела, что стало с ее шлемом.

— Горнист может пойти?

— Конечно, почему бы и нет?

Барт осмотрел ее шляпу и достал из грузовика поврежденный шлем.

— В тот день на тебе была хорошая штука. Что-то ударило по ней, но пробковая прокладка спасла тебе жизнь.

Кристина с изумлением уставилась на дыру в шлеме.

— Камни, — вспомнила она, — там был дождь камней, и один попал мне в голову.

— Это когда Альварадо упал? — нахмурился Барт.

— Н-е-е-е-т… — она сосредоточилась. — Нет, нет, после. Он уже… — и с трудом закончила, — он уже ударился о скалу…

— Так, — и тень тревоги снова омрачила его мужественное лицо: подозрения начинали подтверждаться.

Горнист весело бежал впереди.

— Так что же ты имел в виду? — спросила Кристина, пока они медленно поднимались к пещере.

Барт бережно поддерживал ее под руку.

— Я надеялся, что здесь ты, возможно, вспомнишь что-то, что было заблокировано вчерашним шоком. Да и сам хочу все увидеть там при дневном свете. — Он посмотрел на нее, колеблясь, и решил сказать правду: — Кристина, я не верю, что это несчастный случай. И думаю — хоть и без всяких доказательств пока, — что контрабанда или то, с чем связан тот изумруд и убийство Бегли, все еще продолжается. Если так, ты и Альварадо тоже могли стоять у кого-то поперек дороги.

Она восприняла это спокойно.

— Понимаю. Но камни…

— Если случайное падение Альварадо спугнуло их с позиции, они постарались бы сразу избавиться от тебя тут же, а не после того…

— Ты думаешь, кто-то кидал их в меня? — Кристина увидела в его глазах подтверждение, и у нее перехватило дух.

Она молчала, а Барт с тревогой выжидал, опасаясь ее бурной реакции на его страшные подозрения. Кристина нахмурилась, упрямая складочка пролегла у непреклонно сжатых губ, но она не выглядела слишком расстроенной. Наконец она сказала:

— Но почему Антонио упал? Он услыхал, если бы кто-то подобрался достаточно близко, чтобы столкнуть его. А может, и на него сбросили камень?

— Может, конечно. Но ты говорила, он опытный скалолаз. Видимо, это был очень большой валун, если свалил его с уступа.

— Там гремела какая-то галька или гравий, но больше ничего не припомню. Конечно, — рот ее дернулся, — я не педантична, как хирург. Могла не заметить и слона за спиной.

Барт усмехнулся.

— Сомневаюсь. Ты не из тех, кто теряет голову в опасности.

Странным образом комплимент ее прагматичности принес Кристине больше удовольствия, нежели непомерная лесть Антонио. Они дошли до пещеры, и Барт усадил ее на неотесанные камни.

— Лучше посиди пока и поговорим, если не возражаешь.

Она осторожно присела, чувствуя, как разболелось после ходьбы все ее тело.

— Спрашивай. Я очень хочу помочь разобраться в этом деле. — Ее взгляд упал на неправильной формы вмятину при входе в пещеру, и она прищурилась. — Вот здесь я упала. Казалось, что пролежала целую вечность. Я была в сознании, по крайней мере не теряла его полностью, но чувствовала себя парализованной. Я не могла ни двигаться, ни говорить, ни даже думать.

Взгляд Барта оторвался от трубки и словно проник сквозь толщу горы до вершины. Он проворчал:

— Преступная небрежность со стороны Альварадо брать с собой новичка, вроде тебя, без веревки.

Кристина вскинула голову.

— Но у нас была веревка. Разве я тебе не говорила? Антонио спускал меня по ней, и когда я упала, она как-то выскользнула.

Подозрения Барта подтверждались.

— Прошлой ночью мы здесь не нашли никакой веревки.

Внезапно Кристина мысленно увидела белую петлю в сумерках, постепенно движущуюся вверх.

— Кто-то тащил ее — я теперь припоминаю. Когда я лежала там, то бессознательно наблюдала, как веревка исчезает, но была настолько ошеломлена… — Ее большие темные глаза, казалось, стали совсем круглыми. — Значит, кто-то действительно пытался убить нас — и убил Антонио.

Барт угрюмо кивнул.

— И хотел, чтобы это выглядело несчастным случаем, по неосторожности. — С минуту он высчитывал угол между вершиной и местом падения Кристины. — Тот временный паралич, точнее шок, о котором ты говорила, возможно спас тебе жизнь. Он — кто бы это ни был — не мог хорошо тебя видеть с уступа, и поскольку ты не двигалась, и не было слышно ни звука, он решил, что ты мертва. Тогда он забрал веревку и исчез.

— Антонио кричал при падении, — сказала Кристина, — убийца мог испугаться, что кто-нибудь услышит, и потому побоялся задерживаться.

— Хотел бы я узнать, как он заставил Альварадо упасть. Возможно, результаты вскрытия подскажут. Ты, — он колебался, ненавидя себя за то, что заставляет ее вспоминать те страшные мгновения. — Ты что-нибудь помнишь о том? Он как-то соскользнул или…

Кристина взяла себя в руки, но голос ее предательски дрожал.

— Нет… его словно бы катапультировали с обрыва. Он перекувыркнулся в воздухе и ударился сначала головой о скалу возле меня, потом подпрыгнул вверх-вниз.

Она пыталась скрыть волнение, приласкав Горниста, сунувшего холодный влажный нос ей под руку.

«И наверно сломал себе шею при первом же ударе, — подумал Барт, — если так, это поможет узнать, как его столкнули с горы».

— Ты нашел хоть что-нибудь объясняющее, почему кто-то желал смерти Антонио?

— В его машине было удостоверение сотрудника мексиканского управления по надзору за предметами древности. Это может быть существенно. В Мексике придают большое значение сохранности археологических ценностей. Если контрабанда, — предположим, что контрабанда, — касалась национальных произведений искусства, а также драгоценных камней с южноамериканских месторождений, он мог расследовать это дело. Директор заповедника собирался звонить в Мехико. Подождем.

— Антонио говорил, что он гражданский служащий, — сказала Кристина. — Он много знал о древних мексиканских цивилизациях, интересовался этой пещерой и, по-моему, знал что-то и об индейской керамике.

Они помолчали. Барт, попыхивая трубкой, пытался свести воедино разрозненные картинки-загадки. Мозг его словно сверлило нечто, указывающее на то, что занавес вот-вот готов подняться, но сложить вместе все фрагменты он никак не мог.