Какое-то мгновение Майкл выглядел смущенным. Потом, глядя ей в глаза, просто сказал:

— Я обещаю.

Эбби глядела в его искреннее честное лицо и — поверила ему. К сожалению, Она еще слишком мало знала сержанта Вивиано.

Эбби решила, что в последние дни она слишком много времени проводит в полицейском участке. Дошло до того что Дежурный сержант за столом регистратуры здоровался с ней по имени. Свэнн больше не считал своим долгом опекать ее, когда Майкл был занят.

Никто не обращал внимания, если она сама наливала себе кофе из казенной кофеварки. У нее было такое ощущение, что в один прекрасный день в ряду расставленных на полке керамических кружек она найдет одну с надписью «Док».

Лучшую часть предыдущего вечера она провела за разглядыванием фотографий в альбомах, но единственным результатом была головная боль, и больше ничего. Майкл даже показал ей досье на полицейских. Человека, которого она приняла за сотрудника отдела по борьбе с наркотиками, ни в одном из них не было. После того как просмотришь сотни черно-белых, не всегда сделанных профессионально фотографий, все начинают выглядеть похожими на подозреваемого. Даже полицейские.

Когда лейтенант Кэпшоу узнал о подозрениях Эбби, принявшей водителя одной из машин за сотрудника этого отдела, он пригласил их обоих на прием рано утром, до того как Эбби уйдет на работу. И снова она сидела в коридоре, дожидаясь, пока Майкл закончит свой конфиденциальный разговор с начальством. Только на этот раз она ждала одна. Свэнн тоже был в числе приглашенных в кабинет.

— Это не из людей Марлоу, — говорил сотрудник из Агентства по ту сторону двери. Всё было почти так же, как и в прошлый раз, только теперь Свэнн сидел рядом с ребятами из отдела наркотиков.

— Может быть, вольный стрелок? — спросил Майкл. Этого, по-видимому, никто не знал. — Согласитесь, что, кем бы ни был этот неизвестный, он сел на хвост Эбби. Она видела его четыре или пять раз за последние несколько дней, — тревожился Майкл.

Лейтенант Кэпшоу обратился к офицерам отдела наркотиков.

— Мне хотелось бы услышать ваше мнение об этой загадочной фигуре.

Сотрудники отдела были в недоумении. Свэнн молча разглядывал свои ногти.

— Должны ли мы заманить его сюда? — не унимался Кэпшоу.

— И дать понять, что мы засекли его? — возмутился один из ответственных сотрудников Агентства. — Ни в коем случае! Он не совершил никакого проступка по отношению к мисс Фицджеральд. Он только наблюдает, то есть исполняет в данном случае свои обязанности.

Майкл бросил в сторону напыщенного джентльмена презрительный взгляд.

— Вы всегда так преданы весьма сомнительному долгу, или это результат долгих тренировок? — Не вытерпел этой комедии сержант Вивиано.

Кэпшоу нахмурился:

— Вивиано…

— Не перебивайте меня. Вы подвергаете смертельной опасности женщину только ради задержания партии наркотиков!

— Самой крупной партии, какую когда-либо видели в этом городе! — разъяснил причину рвения этой службы ретивый сотрудник.

Майкл взорвался от гнева:

— Ну конечно, Агентство нуждается в самой шумной рекламе, любой ценой! — Не дожидаясь опровержения, он повернулся к лейтенанту: — Поскольку, как я вижу, никто и пальцем не хочет пошевелить ради доктора Фицджеральд, я прошу дать мне несколько выходных, чтобы понаблюдать за ней и предотвратить вполне возможное несчастье.

— Вы глубоко вникли в это дело, не так ли, Вивиано? — спросил сотрудник Агентства с неприязнью, которую не мог скрыть.

— Совершенно верно, — бесстрастно ответил Майкл. — Теперь для меня ясно, что вы разбираетесь в этом деле недостаточно глубоко.

— Но за ней уже установлено наблюдение, — заметил лейтенант.

— Да, и они упустили этого парня — вот такое оказалось усердное, наблюдение!

— Вы не можете заниматься этим, Вивиано. — Слова лейтенанта звучали как приказ. Но он не решился посмотреть в глаза своему подчиненному. Майкл бросил взгляд на Свэнна, но тот не шелохнулся, вид у него был нарочито беспристрастный. — Вы уже и так подвергали ее опасности.

Майкл видел, что лейтенант был серьезен как никогда. — Мистер Магнассон доложил мне сегодня утром, что ситуация с Марлоу накаляется. Он уже нервничает настолько, что, по слухам, в ближайшее время готов нанести вам удар. Майкл молча выжидал, что будет дальше.

— Хороший знак, — заметил сотрудник Агентства. — Это значит, что сделка состоится скоро, и Марлоу не допустит, чтобы вы сорвали ее.

— Марлоу — мелкая сошка, — заявил раздраженно Майкл, — такая операция ему не по силам.

— Но по силам тем, кто осуществляет сделку.

— Следовательно, — заключил Майкл, — если вы уберете меня с улицы, он узнает, что мы поймали конец преступной цепочки.

Мистер Магнассон из Агентства довольно кивнул головой, предвкушая шампанское.

— Это будет итогом игры. Наш человек, внедренный в банду, наблюдает за ним: мы не в состоянии предсказать поведение этого парня. Мы можем только не спускать с него глаз. Но мы будем знать, когда он высунет нос наружу. — Раскрыл наконец карты сотрудник из Агентства.

— А доктор?! — упрямствовал Майкл.

— Вы должны держаться подальше от нее. Особенно если вас беспокоит безопасность мисс Фицджеральд.

Майкл подошел к окну кабинета и выглянул наружу. Отсюда ничего нельзя было разглядеть, кроме сажи и проводов; но, по крайней мере, он не видел физиономии этого стервятника в костюме-тройке.

— Свэнн?

— Да… Поручено ему.

Майкл немного успокоился. Во всяком случае, за Эбби присмотр будет не менее пристрастный, чем за собственными детьми Свэнна. Майкл подумал о том, как бы испугалась Эбби, если бы узнала, в какой переплет его втравил Магнассон. Но в этом случае Майкл ничего не мог изменить. Такова была дисциплина в его ведомстве. Но для того, чтобы нормально жить, Майкл должен быть убежден, что она в безопасности.

— Только держите ее подальше от этой грязной истории, — попросил Майкл.

— Обещаю, — кивнул лейтенант. — Хотите объяснить сложившуюся обстановку доктору Фицджеральд сами?

— Нет! — ответил Майкл, непримиримо глядя в глаза лейтенанта. — Ей не нужно вообще ничего знать. С нее и так хватит волнений.

Когда в кабинете не осталось никого, кроме лейтенанта Кэпшоу, Свэнна и Майкла, лейтенант закрыл дверь и повернулся к ним:

— Он прав, Вивиано, — сказал Кэпшоу просто, — ты слишком пристрастно относишься к этому делу.

— И это только сейчас начинает вас беспокоить, — ответил угрюмо Майкл, — вы согласны, лейтенант?

— Вот что хотелось бы знать, должен ли я совсем вывести тебя из участия в этом деле, пока ты не попал в ловушку, или повременить.

Майкл не смел возражать.

— Полицейский, который не способен предвидеть, — покойник, — заключил Кэпшоу.

Это был один из любимых афоризмов молчаливого лейтенанта Кэпшоу.

— Согласен. Но все же я не оставлю наблюдения. Кроме того, не хочу, чтобы Эбби запуталась в дьявольских сетях этого хитреца Магнассона.

Кэпшоу долго сверлил его своими острыми, как буравчики, глазами.

— Делай как знаешь. Но никаких геройств. И никаких фокусов. Понятно?

Майкл расплылся в благодарной улыбке:

— Вы слишком добры ко мне.

— К сожалению. А сейчас, если вы не возражаете, я собираюсь пригласить доктора Фицджеральд и объяснить ей, почему нам «нравится» не обращать внимания на этого нехорошего парня, который таскается за ней, как хвост.

Свэнн повез Эбби на работу. Майкл сказал ей, что должен задержаться и привести в порядок кое-какие дела до начала смены. Эбби попрощалась с ним с неприятным ощущением какого-то неблагополучия. В последующие дни тревога все увеличивалась.

Началось с того, что, выйдя по окончании работы на улицу, Эбби обнаружила: Майкл не ждал её.

Он не появился и на следующее утро, когда она бегала по Линкольн-парку. Не позвонил он и в обеденный перерыв. Эбби поймала себя на том, что время от времени поглядывает через плечо, надеясь увидеть Майкла, и вздрагивает каждый раз, когда встречает синюю форменную рубашку или броскую, с шахматными клетками на околыше фуражку чикагского полицейского.