Я быстро вернулась в комнату, где меня ждала одежда Саммерс, украденная Холли. Я скользнула в нее и превратилась в Саммерс. Холли удостоверится, что я не столкнусь с настоящей Саммерс, которая будет давать ей частый урок по Изменению.

Я заставила себя медленно идти по коридорам, несмотря на свой страх столкнуться с Майором. Некоторая напряженность пропала из моего тела, когда я, наконец, приблизилась к аэродрому. Таннер полировал свой любимый вертолет, но увидев меня, выпрямился.

— Нужно, чтобы кто-то отвез Тессу в Ливингстон. Майор и я решили позволить ей присутствовать на похоронах. Все должно быть готово через десять минут, — голос Саммерс прозвучал сильно и неоспоримо.

Таннер нахмурился, но кивнул.

— Без проблем.

Я повернулась и вышла, чтобы измениться и вернуться через десять минут в своем теле. Мое сердце не переставало колотиться, пока мы не поднялись с земли, и даже тогда я не позволила себе расслабиться. Когда Майор узнает, что я сделала, меня, несомненно, ждет наказание. Но я буду беспокоиться об этом позже. Сейчас, я знала, что должна сделать.

Вертолет высадил меня на лугу возле Ливингстона, прежде чем развернуться и улететь в штаб. Никто не остановил нас. Удивительно, но Таннер не пытался развлечь меня во время полета. Возможно, он чувствовал, что я была не в настроении для шуток перед похоронами. Я собиралась провести ночь в мотеле Манлоу и вернуться обратно в ОЭС на поезде следующим утром. Я подумала, что может быть так у Таннера будет меньше проблем.

Вместо того чтобы идти прямо на кладбище и ждать начала похорон, я пошла к дому Чамберсов. Я пробралась в сад и заглянула в окна гостиной.

Все собрались внутри. Линда и Рональд, тети и дяди Мэдисон, ее бабушка и дедушка, Анна и Девон. Он был единственным, кто понимал, что произошло, единственным, кто знал, что его сестра умерла не неделю назад, а гораздо раньше. Майор как-то убедил его сказать своей семье подготовленную ОЭС ложь.

Девон посмотрел в сад, будто смог чувствовать мое присутствие. Я пригнулась. Мое присутствие здесь было неправильным. Это их личный момент горя. В их жизнях для меня не было места.

Скрипнула дверь — задняя дверь. Я знала наизусть этот звук. Прежде чем я успела ускользнуть, Девон стоял передо мной, одетый с ног до головы в черное. У него были темные круги под глазами.

Я попыталась отстраниться от него, но он загнал меня в угол в конце двора, на границе с лесом. Его рука накрыла мою, чтобы я не ускользнула. Я не пыталась стряхнуть ее. Не важно, что он скажет, я вынесу. Я заслужила все это. Я плотнее укуталась в свое пальто и посмотрела вверх. Усталость скопилась у его глаз и рта.

— Тебе не стоило приходить, — его голос был тихим и мягким.

Смертельный удар, подданный с безмятежностью.

Я отшатнулась, и его рука соскользнула ниже, кончики пальцев коснулись обнаженной кожи запястья. Искры пронзили мою руку. Я дернулась, но он удержал меня. Его глаза искали мои.

— Тебе больно, — мягко сказал он.

Я освободила запястье из его пальцев и обернула руки вокруг себя.

— Мне не больно, — прошептала я.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Я осмотрела деревья, их сухую кору с зеленым мохом. Воздух давил на нас, влажный и тяжелый. Дождь едва прекращался в последние несколько дней.

— Иногда боль так сильна, что превращается в нечто материальное, что я могу чувствовать.

— Ты можешь исцелить ее, как рану? — Мой голос был так тих, что я не уверена, услышал ли он его сквозь дождь, барабанящий о листья над нами. Но затем Девон покачал головой. Я кивнула, моргнув, пытаясь остановить подступающие к глазам слезы. Я прерывисто вздохнула.

— Что ты сказал своим родителям? — я почти сказала «нашим родителям».

Девон оглянулся на дом, будто мог видеть сквозь стены.

— Майор Санчес рассказал им. Он сказал, что Мэдисон пошла в дом с Райаном, и он убил ее. Я пытался спасти ее, но было слишком поздно, — пустым механическим голосом сказал он.

— Они поверили ему?

Девон сухо рассмеялся.

— Тебе нужно спрашивать?

Я покачала головой. Конечно, нет. История имеет смысл. И Майор может быть очень убедительным.

Девон откашлялся.

— Мне нужно вернуться внутрь. Мы скоро уходим, — его взгляд удерживал мой, и был настороженным. — Тесса, мне жаль. Но не думаю, что ты должна приходить. Будет только хуже.

Больше ничего не говоря, он направился к задней двери и скрылся внутри.

Хотя Девон не хотел, чтобы я присутствовала на похоронах, не могла заставить себя уйти. Я проделала весь путь из штаб-квартиры и рисковала всем, чтобы найти успокоение.

Кладбище было переполнено людьми. Каждый, похоже, чувствовал себя обязанным попрощаться с девушкой, умершей слишком молодой.

Я шла за ними по пятам словно тень. Слезы текли по моим щекам, но они были не для Мэдисон. Я попрощалась с ней недели назад. Это было прощание со всеми. Линда и Рональд, мама и папа, так я думала о них, шли впереди толпы, сопровождающей их, как облако грусти. Но перед ними, как маяк, был белый гроб Мэдисон. Он светился, несмотря на мрачный день.

Люди собрались вокруг ямы в земле. Океан черной одежды и бледных лиц. Так много знакомых. Люди, которых я называла друзьями в последние недели. Люди, чей смех был так знаком. Люди, которые не знали настоящую меня и никогда не узнают. Я стояла на холме, окруженная деревьями с отличным видом на могилу. Никто не заметит меня здесь.

Анна прислонилась к отчиму, вцепившись в его пальто. Ее лицо было покрыто пятнами, и на этот раз она не красилась. Я ощутила внезапную боль, когда поняла, что дружба, которую я чувствовала, никогда не существовала, наше теплые отношения никогда не были настоящими.

Я пока не смела взглянуть на Линду и Рональда, боясь увидеть их лица и своих чувств. Я спряталась за одним из деревьев, переживая, что Девон заметит меня и заставит уйти. Вдруг что-то привлекло мое внимание. На расстоянии от семьи стоял мужчина в черном пальто и солнцезащитных очках. Он не обращал внимания на похороны; он смотрел на меня. Я не узнавала его, на самом деле, я была полностью уверена, что никогда не видела его ранее. Я обратила на себя внимание, стоя здесь в одиночестве? Неужели так очевидно, что я не принадлежу этому месту? Он, вероятно, удивлялся, почему я прячусь между деревьями и глазею на него. Я посмотрела в сторону и подняла воротник пальто.

Прозвучали первые ноты выбранной семьей песни. «Роза».

Я уставилась на золотой кулон в моей руке. Когда я посмотрела вверх, мой взгляд, наконец, нашел семью Мэдисон. Линда прижалась к костюму Рональда, ее бледное, заплаканное лицо было спрятано у него на груди. Я хотела подойти и обнять ее. Я хотела сказать, что мне жаль — больше, чем они могут представить — и хотела сказать им, как сильно о них забочусь. Я хотела сказать им, что сделаю все ради таких родителей, как они.

Линда и Рональд подошли к зияющей яме в земле, бросив три белых розы поверх гроба. Девон был следующим, несколько слез медленно стекали по его лицу. Остальные последовали за ним, пока океан чистого белого не покрыл древесину последнего места упокоения Мэдисон. Линда подняла голову и наши взгляды встретились. Мое тело наполнилось украденными воспоминаниями и эмоциями, а сердце — любовью, которую я не должна была чувствовать. На ее лице не появилось никаких признаков узнавания. Для нее я не существовала и никогда не буду.

Я вцепилась в кулон розы на моей груди так крепко, что его бока врезались в мою ладонь. Это был не мой подарок и никогда не будет, как и любовь родителей Мэдисон. И все же иногда я представляла, что было бы, если бы они любили меня, если бы кто-то любил меня так же безоговорочно, как они любили Мэдисон.

Более двух лет прошло, как я оставила дом и ни разу моя мать не пыталась связаться со мной, ни разу не спросила, в порядке ли я. Она теперь ничего не знает о моей жизни. Бескорыстная любовь была чем-то, что моя мать не понимала. Моя рука сжималась до тех пор, пока ногти не впились в кожу, но не важно, как сильно я давила, боль глубоко внутри меня затмевала остальные чувства.