Для филолога – текст не окно, через которое он пытается увидеть что-то иное. Для него текст ценен сам по себе. Это уже не документ, а монумент, достойный всестороннего изучения. Показательно в этом отношении высказывание: «Для историка структурная единица мемуаров – зафиксированный документально исторический эпизод. Для филолога документальной точности недостаточно. Его интересуют художественные достоинства произведения» [Рожкова 2009: 183]. История и филология как гуманитарные науки объединены объектом – текстом – и различаются предметом исследования.

Отсутствие общепринятого понимания термина филология приводит к затруднениям в решении ряда теоретических и практических вопросов, на которые пока нет однозначных ответов: что такое текст и каковы его границы; филология – это подход к тексту, метод исследования, комплекс наук или единая многопрофильная наука; почему Е. Д. Поливанов и некоторые другие филологи лингвистику выводят за пределы филологии; почему лингвистика, способная анализировать любой художественный и нехудожественный текст, обладающая самым богатым среди гуманитарных наук исследовательским инструментарием, не может заменить собой литературоведение; что такое филологизм и почему древнерусские и фольклорные тексты легче других художественных текстов поддаются филологическому анализу; если понимание, на котором основывается филологическое познание, по природе своей поливариантно, то как быть с истиной, без которой не мыслится научность знания, что значит филологизация образования и др. Затрудняет и такой вопрос: какие научные и учебные дисциплины можно бесспорно, не путая филологию с гуманитаристикой, отнести в числу филологических.

Вопрос о сути филологии как науки и учебной дисциплины становится актуальным в связи с перестройкой системы отечественного высшего образования, появлением бакалавриата и магистратуры по направлению «Филологическое образование». В средней школе возникают классы филологического профиля. Назрела необходимость в соответствующих программах и учебных книгах.

С. И. Гиндин справедливо замечает, что отсутствие филологических программ для школы объясняется тем, что, несмотря на распространённость, дефиниция «филологического» остаётся неопределённой [Гиндин 1998: 83]. Требует дисциплинарной поддержки актуальное в современной отечественной педагогике понятие «филологическая компетенция», поскольку границы филологии, её истоки всё ещё остаются дискуссионными [Махмурян 2008: 202].

Отсутствие пропедевтического курса «Введение в филологию» и обобщающего курса типа «Теория филологии» или «Основы филологии» не случайно. Это следствие терминологической неопределённости целой области познания.

Становление новой словесности и стремление к предельно прочной кооперации прежде разрозненных филологических дисциплин требует глубокого теоретического осмысления вопросов филологии, которые были поставлены в начале XIX в. и до XXI столетия не получили устраивающего всех филологов и общества в целом разрешения.

В филологизме видится залог более высокой научной точности исследования. М. Л. Гаспаров, член редколлегии и автор журнала «Philologica», так определил задачи, стоящие перед новым изданием: «Для меня цель – это филология как точная наука, а в наше время научные исследования на каждом шагу подменяются собственным интуитивным творчеством» [http://www.rvb.ru/philologica/000rus/000rus_about.htm].

Так что вопрос: «Что такое филология?» – совсем не праздный.

Известно, что любая область человеческого познания, претендующая на статус науки, должна обладать (1) объектом; (2) предметом; (3) методологией и (4) метаязыком (совокупностью понятий и терминов, описывающих результаты познания). Объект исследования – это фрагмент материального или идеального мира, на который обращено внимание исследователя (космос, микромир, человек, флора, фауна и т. д.). У нескольких наук может быть один объект, например, человек или Земля. Предмет исследования – это та или иная сторона, аспект, свойство и т. д. объекта. У каждой науки свой предмет.

В научной филологии мы должны чётко представлять её объект и предмет. Однако складывается впечатление, что авторы приведённых выше определений филологии не разграничивают объект и предмет исследования, а также цели и задачи, часто подменяя одно другим, что усиливает неопределённость рассматриваемого феномена.

Что касается специалистов выделяемых ныне филологических наук, то понимание объекта, предмета, цели и задач науки у них весьма разнится.

Литературовед убеждён, что у филологии как дисциплины более общего, чем лингвистика и литературоведение, объединяющего их уровня объектом является слово, а предметом – особенности словоупотребления, общие для лингвистики и для литературоведения, а также частные законы словоупотребления в смежных искусствах [Марков 1979: 50].

Для культуролога цель филологии – объяснить смысл и функции того или иного текста в общем культурном контексте. Центром филологических усилий являются художественные словесные тексты как наиболее сложные по организации типы текстов. Дешифруя разные уровни смысла произведений словесного искусства, лингвистика и литературоведение, более или менее ясно дифференцированные в области теории, в конкретном анализе бывают столь тесно слитыми, что разделение их делается весьма трудным, что обязывает филолога четко ориентироваться в методологии этих наук [Лотман 1979: 47].

Специалист в области классической филологии полагает, что цель филолога – через изучение слова дойти до мыслей и чувствований другого человека. Слово, как великое орудие мысли и общения между людьми, и вместе с тем и как средство познания чужой мысли, – это основной материал для филолога и отправной пункт для всех его исследований [Радциг 1965: 85].

Языковеду очевидно, что целью структурной филологии можно считать обнаружение в каждом слове самостоятельной культурной ценности и системы эстетически значимых смыслов [Григорьев 1979: 28].

Ю. В. Рождественский, например, филологию отграничивал от грамматики, фонетики, лексикографии, изучающих единицы языка, и от учения об идейно-эстетическом содержании произведений и истории литературных произведений и литературной традиции, оставляя в компетенции общей филологии рассмотрение «соотношения различных способов и форм применения языка в общественно-языковой практике, учёту и описанию сфер общения и историческому опыту нормирования общественно-языковой практики» [Рождественский 1979: 4]. К общей филологии автор относит классификацию родов, видов и форм словесности, принципы построения высказываний в устной речи, организацию письменной коммуникации в связи с видами письменной словесности, а также основные принципы связи филологической теории с общественно-языковой практикой [Там же: 4].

Существует практика формулирования определений за счёт перечисления того, что, по мнению авторов, входит в определяемое понятие. Вспомним хрестоматийное определение понятия культуры, предложенное знаменитым этнографом Э. Тейлором в 1871 г: культура – совокупность знаний, искусства, морали, права, обычаев и других особенностей, присущих человеку как члену общества. Обозначена интеллектуальная территория, но не указаны идентифицирующие признаки объединяемых объектов.

В наши дни этот способ дефиниции, оказывается, по-прежнему актуальным. В Заявлении учёного совета филологического факультета МГУ, обнародованном в конце 2012 г., авторы, желая напомнить всем, что такое филология, указывают на три составные части этой науки. Для них филология, во-первых, система знаний о принципах возникновения и развития языков, о механизмах их воздействия на культуру; во-вторых, филология – это критика текста и герменевтика, предоставляющие человеку и обществу возможность интеллектуальной независимости, т. е. позволяющие установить правильный текст памятника и дать его адекватную интерпретацию; в-третьих, филология – это история литературы, которая объясняет, как и почему оказались связаны друг с другом тексты, разнесенные в пространстве и времени [http://www.philol.msu.ru/pdfs/o-reforme-obrazovaniya_philol2012.pdf].