— Не знаю. Все перепуталось, и мне это не нравится. Раньше я всегда точно знала, чего хочу, и всегда делала, что надо. Своей жизнью можно управлять. Эмоции — это для меня что-то новое. Я впервые встретила такого человека, как ты.

Она замолчала. Дарелл стиснул зубы — он обязан был что-то придумать. Он должен был любой ценой вытащить ее из этого подземелья. И внезапно его осенила идея.

Две деревяшки, валявшиеся в углу камеры, могли спасти им жизнь! Ими можно было у самого входа в камеру в земляном полу вырыть яму, чтобы старик или его толстый слуга, открыв дверь и сделав шаг в камеру, упали у входа, а потом… А потом будет видно!

Алиса пришла в восторг. Важно было что-то делать для собственного спасения, а не ждать покорно решения своей участи.

Они немедленно принялись за дело. Надо было успеть до того, как кто-нибудь вздумает их проведать. Работа пошла быстро — земля оказалась мягкой, и через некоторое время у входа в камеру уже зияла не очень глубокая яма.

В коридоре послышался шум, а потом раздались шаги. Сэм надеялся, что человек в коридоре пройдет мимо их камеры, но, увы, тот остановился прямо перед их дверью. Заскрежетал тяжелый ключ, дверь заскрипела.

Сэм и Алиса бесшумно вскочили и прижались к стене по разные стороны двери. Широкая полоса света ворвалась в камеру, кто-то зажег фонарик, но луч света не задел их яму. Раздался хриплый голос Омара:

— А ну-ка, вылезайте на свет, чтобы я мог вас видеть. Оба, быстро!

Алиса и Сэм не двигались с места. Позади старика послышался чей-то невнятный голос. Луч света шарил по камере, но свет так и не коснулся ямы. Толстяк-слуга что-то объяснял старику, но старик явно не соглашался. Потом он недовольно фыркнул и осторожно вошел в темную камеру.

Его нога сразу же попала в яму, он потерял равновесие и грохнулся на землю, ударившись головой о стену. Сэм, не теряя ни секунды, обхватил его обеими руками и швырнул внутрь камеры. Омар тонким голосом завопил от испуга, и Сэм почувствовал тяжелый удар по голове — это Адмири подоспел на помощь хозяину. За поясом у Адмири был большой нож, и Дарелл, мгновенно сориентировавшись, прыгнул на толстяка, пытаясь завладеть ножом.

Яростно ругаясь, Сэм и Адмири катались по земле, нанося друг другу удары. Тяжело дыша, толстяк подмял под себя Сэма. Выбраться из-под такой огромной туши было невозможно. Дарелл понимал, что долго не продержится. Он ударил Адмири головой в живот и тут же, не дав толстяку опомниться, нанес ему еще один резкий удар, на этот раз по лицу. Адмири, не ожидавший такого отпора, упал навзничь, широко раскинув ноги. Сэм молниеносно прыгнул на него, и они снова покатились по земле, рыча как звери. Оказавшись рядом с ямой, в которой успело собраться довольно много воды, Сэм напрягся и сунул Адмири головой в воду. Тот сразу же захлебнулся и начал вырываться, но Сэм, собрав последние силы, не отпускал его. Омар истошным голосом стал звать на помощь, и вдруг сверху кто-то откликнулся. Сэм услышал рядом с собой чей-то голос:

— Совсем не обязательно убивать этого тупицу, мой друг.

Дарелл поднял глаза и увидел Сверджи Хамада. За его спиной стояли два человека и внимательно, с профессиональным интересом наблюдали за действиями Сэма.

Дарелл отпустил толстяка, и тот освобожденно закашлялся. Дарелл посмотрел на неожиданных гостей.

— Что вы тут делаете? — спросил он Хамада.

— На рынке тысячи глаз и ушей, мистер Дарелл. Мы случайно узнали, что у вас некоторые неприятности, и решили, что вам может понадобиться наша помощь.

— Вы пришли мне помочь?

— Конечно, и как можно быстрее, пока сюда не явились люди Омара.

— Я бы обошелся и без вашей помощи, — пробормотал Дарелл.

— Надо еще выйти отсюда, — не обращая внимания на его слова, сказал Хамад. — У Омара много людей.

Дарелл посмотрел на Алису.

— С тобой все нормально? — заботливо спросил он, хотя сам еле держался на ногах.

— Да.

— Тогда пошли.

Сверджи Хамад, никогда не забывающий о финансовой стороне любого дела, спросил как бы между прочим:

— Надеюсь, мне это зачтется при нашем расчете, мистер Дарелл?

— Боюсь, что нет — мой кошелек у Омара.

Хамад резко повернулся и что-то сказал своим людям — те направились к Омару с видом, не предвещавшим ничего хорошего, и Омар, все поняв без слов, быстро поднял полу мантии и, порывшись в кармане, бросил бумажник на пол. Сэм с невозмутимым видом поднял его: все деньги были на месте, документы тоже.

— Теперь пошли.

— Но другим путем. Не тем, что вас притащили сюда. Следуйте за мной. Я покажу вам кое-что еще.

Они вышли в коридор, повернули направо, поднялись по незнакомой лестнице. Дарелл шел рядом с Алисой, которую бил озноб.

Сверджи Хамад уверенно вел их через пустые комнаты, то спускаясь вниз, то снова поднимаясь по многочисленным лестницам. Они прошли через маленький дворик, вышли на крышу, спустились с нее, миновали пустые комнаты, склад, забитый товарами, лошадиной упряжью, верблюжьими сбруями. Наконец Сверджи остановился перед маленькой дверью.

— Вы ищете мистера Бергмана, мистер Дарелл? Согласен на две тысячи наличными.

— Полторы. Но вместе с картой.

— Мы договаривались, что цена за геолога будет две тысячи.

Дарелл почувствовал страшную усталость. И кроме того, у него не было времени.

— Хорошо.

— Этот человек здесь, но, простите, он в таком состоянии…

Дарелл осторожно вошел в камеру Бергмана и ощутил запах смерти. Старый истощенный человек лежал на полу, в его груди чернела дырка от пули, выстрелом была разворочена и нижняя часть лица.

— Это Бергман?

— Да, мистер Дарелл. Но я не знаю, кто убил его. Это китайский ресторан, его хозяин Ко Ли. Он неплохой бизнесмен, у него приличная забегаловка. Хотите поговорить с ним?

— Мне нужна карта Бергмана.

— Ко Ли пытал его почти месяц. Старик, кажется, не выдержал и все рассказал. Его и пришили за ненадобностью. Карта в руках ваших врагов, мистер Дарелл. Но мы договаривались, что я найду вам Бергмана, не так ли?

— Пошли на улицу, — быстро проговорил Сэм. К ним шла Алиса, и он не хотел, чтобы она увидела труп. Но было поздно, девушка вошла в камеру.

— Это твой дядя? — спросил Дарелл.

— Да… дядя…

Хамад нервничал.

— Нам лучше уйти. У нас мало времени.

Они притаились в проходе, ведущем на улицу. Как объяснил Сверджи Хамад, если люди Ко Ли, собравшиеся возле ресторана, их заметят — им конец. Главное было добраться до угла, и Хамад придумал одну хитрость. Мало того, он даже заранее все подготовил, чтобы она удалась.

На улице, недалеко от них, собрались люди, и толпа быстро росла. В центре толпы маленький человечек в белом костюме кричал что есть мочи:

— Неверный, язычник! Ты оскорбил наших женщин!

От этих криков толпа с каждой минутой возбуждалась все сильнее. Объектом нападок маленького человечка был высокий худой индиец, который, похоже, даже не понимал, в чем его обвиняют. Ему уже сильно досталось, вся голова у него была в крови, а в глазах застыл дикий страх. Он старался вырваться из окружавшей его толпы, но люди стояли вокруг него плотным кольцом. Кто-то хватал его за руки, кто-то старался ударить по лицу. А он, пораженный, даже не защищался. К нему пытались прорваться его соплеменники, но это лишь еще больше ожесточало толпу. Вскоре в беднягу полетели камни. Коротко вскрикнув, человек схватился за голову и упал на землю. Толпа рванулась вперед, давя всех подряд, и несчастный индиец исчез под ногами. В этой давке никому ни до кого уже не было дела, каждый боролся за свою жизнь в буквальном смысле слова: растоптанным мог оказаться любой.

— Можно идти, — негромко сказал Хамад, и они смешались с толпой.

— Ваша работа? — неодобрительно спросил Дарелл.

— Моя, — Хамад удовлетворенно кивнул. — Теперь мы наверняка уйдем.

— Но его убьют!

— Это их дело, — спокойно проговорил Хамад. — Они вправе жить и умирать, любить и ненавидеть. А мы должны исчезнуть.