Время от времени приходили люди, чтобы бросить короткий взгляд внутрь лачуги и на короля. Некоторых тот приветствовал по имени, а один или два, подойдя к раненому, опустились на колени и простояли так некоторое время. Но никто из них не остался охранять лачугу. Известия тоже приходили медленно. Войска Модреда разбежались, когда рассказ о гибели принца распространился по их рядам. Свежие, только что подошедшие отряды оттеснили саксов обратно к берегу, но они пришли слишком поздно для настоящего сражения. Впрочем, войско, которое вступило в бой вместе с цезарем Британии и стражами красного дракона, тоже настолько пострадало, что никогда больше не собраться ему в целую армию.

Когда наступил рассвет, вместе с ним пришло и известие, что остатки войск саксов грузятся на корабли, и пример в этом показывают новобранцы. Король выслушал это сообщение с жадностью. Потом повернулся к Марию и сказал голосом более громким, чем до сих пор, словно он приберегал силы к этому моменту:

— Я создал войско, но теперь его нет. Однако имя мое еще может некоторое время удерживать людей вместе, тем самым дав вам время. Это была мечта, хорошая мечта: объединить Британию против темной орды язычников. Мы почти осуществили ее, но только на некоторое время, и теперь эта мечта погибает. Делайте все от себя зависящее: Гавэйн, Марий и остальные; не забывайте об этой мечте, когда наступит ночь. А теперь дайте мне послужить мертвым так же, как я это делал живым — никто, кроме находящихся в этой лачуге, не должен знать о моей смерти. Скажите лишь, что меня отправили на излечение раны, которая, хоть и глубока, но не смертельна.

Мы находимся недалеко от реки. Перенесите меня на лодку, если удастся, и оставьте лежать на каком-нибудь из островков, убедившись, что никто не увидит моей могилы. Поклянитесь, прошу я вас, что сделаете это со мной, последней клятвой верности.

И они все вместе поклялись. Король больше не говорил, но чуть позже Марий, склонившись к нему, коснулся рукой лба короля и, встав, кивнул. А затем быстро подошел к знаменитому знамени дракона и рассек шнур, который привязывал стяг к шесту, потом, положив знамя плашмя на землю аккуратно обрезал рваные края полотнища. На него и положили верховного короля. Унося его, ожидающим неподалеку стражникам сказали, что его относят к отшельникам, которые живут ниже по реке и которым известно знахарство.

Марий и Гавэйн нашли какую-то лодку и уложили в нее Короля. Артос уселся за спиной отца. Секст начал грести, и лодка хорошо подчинялась ему. Тут их подхватило течение и понесло вниз. И наконец они наткнулись на островок, поросший кустарником и невысокими деревьями, на некоторых росли маленькие, еще не созревшие яблоки. Кто выращивает их в этом диком краю, Артос не мог и предположить.

Продравшись сквозь заросли камыша и кустарника, Марий, Гавэйн и Секст, несшие Короля, вышли на открытое пространство, где обнаружили небольшое строение из грубого камня. У входа стояла высеченная из камня статуя женщины, а рядом — еще две, поменьше. Это храм, оставшийся с давних времен, догадался Артос, но вот в честь какой богини его соорудили, британской или римской, он не знал.

И перед этим храмом, который как бы охраняли три статуи, они начали копать землю мечами. Клинок Мария сломался о камень, когда он попытался расшатать его. Тогда воин протянул руку к свернутому знамени дракона и вытащил более старое и тяжелое оружие короля, чтобы разбивать им твердую глину. А тем временем Артос относил подальше в сторону землю, выкопанную остальными.

Копание заняло много времени: мечи — не лопаты, а Марию и его товарищам нужна была глубокая яма. Потом они нарвали на берегу камыша и листьев и долго мяли их в своих испачканных землей руках, чтобы избавиться от дурного запаха. Артос нашел возле храма грядку мелких цветов и нарвал их, чтобы выложить ими ложе для того, кто был последним цезарем Британии. А потом, аккуратно завернутый в боевое знамя, Артос Пендрагон, верховный король, лег в свою тайную могилу.

Долго еще они забрасывали могилу землей и усердно маскировали. Когда же со всем было покончено и они уже готовы были отправляться в путь, Артос вдруг заметил королевский меч, лежащий совсем рядом, куда его отбросил отец. Его тоже следовало бы захоронить, вместе с его владельцем.

Юноша молча вопросительно указал рукой на меч. Марий со вздохом поднял клинок и провел рукой по покрытому трещинами и зазубринами лезвию.

— Он слишком известен. Поэтому тоже должен исчезнуть: никто не поверит, что цезарь добровольно согласился расстаться с ним.

И Марий, подойдя к берегу реки, широко отвел руку назад, изо всех сил, какие у него еще оставались, метнул меч вперед над водой, и тот с плеском упал в темную воду. Так исчезла последняя связь с Артосом Пендрагоном, Dux Bellorum, цезарем, верховным королем Британии. И солнце зашло за горизонт.

Арти протер глаза одной рукой. Веки чесались от выступивших слез, щеки тоже влажные. Но вокруг него больше нет ни реки, ни деревьев, ни храма с тремя богинями, оставленными для охраны тайной могилы. Мальчик моргнул, потом еще раз. Он же не Артос… нет, он Арти, Арти Джоунс. И он сидит на стуле рядом со столом. Солнечный луч бьет прямо в блестящего красного дракона, которого он сложил рядом с серебристым и синим. Этот же дракон гордо смотрел со знамени, с того самого знамени, в которое завернули короля. Арти еще раз провел рукой по лицу и громко чихнул.

Он плакал! Словно маленький ребенок! Но… это сновидение… оно было такое реальное! Мальчику казалось, что он все еще находится там, на берегу, вот-вот он заберется в лодку, чтобы возвратиться в лагерь к остаткам армии. Что же случилось после этого?

Король Артур… они читали о короле Артуре в школе. Но то были рассказы о рыцарях и Круглом Столе, и… совсем ничего похожего на этого Артоса! Ему ужасно захотелось узнать, что же случилось на самом деле с Артосом, Марием и остальными. Узнал ли кто-нибудь, что верховный король умер? И продолжали ли они сражаться, надеясь на его возвращение, на то, что он снова возглавит их? В глубине души Арти непоколебимо верил в то, что все это происходило на самом деле, — предательство Модреда, смерть Пендрагона, тайное захоронение.

Но когда мальчик подумал о Модреде, то почувствовал какой-то смутный стыд, но не за принца, а за себя. Юный Артос завидовал людям Модреда, хотел войти в его военный отряд, однако Модред был готов отбросить все, во имя чего сражался Пендрагон, только чтобы самому стать королем.

Арти нахмурился — он размышлял о Модреде и Артосе… как же легко порою выбрать не ту сторону — и только потому, что ты хочешь стать частью того, что казалось… казалось… Он все же никак не мог понять, каким образом стал Артосом. Но его не покидала уверенность, что все это когда-то случилось на самом деле.

Мальчик соскользнул со стула, коснулся ногой футбольного мяча, и тот выкатился в коридор. Арти поспешил вслед за ним. Он больше не оглядывался на красного дракона (ему и не надо было этого делать — мальчик и так запомнил его навсегда). Подняв мяч, он прошел обратно через весь дом.

И пока не оказался в заросшем саду, Арти ни о чем другом не думал. Те два других дракона, сложенных на столе… у них ведь тоже была своя история, не так ли? Может, именно поэтому Сиг и Рэс ходили туда? Может, им известно больше об Артосе: что потом случилось с ним!

Арти перешел на бег трусцой. Он выследит этих двух мальчишек и узнает все, что им известно.

Арти снизил скорость, только когда приблизился к дому Сига, в какой-то мере надеясь увидеть его здесь. Но мальчика нигде не было видно. С явной неохотой Арти продолжил путь дальше. Завтра он с родителями пойдет к бабушке и дедушке на обед, и возможности повидать Сига не будет. Хотя в понедельник утром, на автобусной остановке… если он придет туда чуть пораньше, как и Сиг, может, ему удастся закинуть удочку и разузнать, участвовал ли Сиг в каком-либо приключении с другими драконами. Его прямо-таки снедало нетерпение.