— Да пошёл ты со своей немецкой педантичностью знаешь куда! — взорвался Лещёв. — Эта дрянь неисправна, согласен? Два раза она уже срабатывала ни с того ни с сего, верно?

— Верно… — нехотя признал поборник инструкций. Ещё бы не признать, если добрую четверть приборов «Большого Пса» давно полагалось списать в утиль…

— Ну так пусть заткнётся! Не отвлекайся на всякую ерунду, Петер. Лучше готовься сдаться. Крейсер ты у меня отквитал, но это тебе не поможет. Через десять-пятнадцать минут твой линкор возьмёт абордажная команда!

— Через полчаса, не раньше, — невозмутимо уточнил Клюгль.

— И не мой, а твой.

— Чёрта лысого! — хохотнул Лещёв. — Для начала, старина, я пойду вот сюда…

Надкомандор куркуннов смотрел на экран и от удивления всё шире разевал клюв. В том, что точно между его кораблём и супердредноутом флифликов оказался сторожевик землян, ничего уникального не было — простая теория вероятностей. Но почему люди отнеслись к двойному вторжению так спокойно? У прославленного вояки, Героя второго класса, это не укладывалось в голове.

Он знал, что сторожевик, несмотря на скромные размеры, способен довольно больно «кусаться». Сейчас ему полагалось уже выбрать цель и попытаться атаковать. Конечно, силы неравны, и шансов у землян маловато. Осознав это, они могли передумать насчёт боя и, как многие до них, выкинуть белый флаг. Но почему-то не предприняли ничего. Вообще никакой реакции, словно под носом у них не вражеские сверхкорабли, а пара самых маленьких камушков из пояса астероидов!

Надкомандор был логиком до мозга костей, а потому находил лишь одно объяснение увиденному — ужасно неприятное. Возможно, предстоит по-настоящему тяжёлая битва. Но сначала он должен был убедиться, что его догадка верна…

Подадмирал флифликов блаженствовал в шикарной ванне, напоминающей раковину огромного моллюска. Чтобы приготовить воду по всем правилам, пришлось добавить в неё полдюжины различных ароматных масел. Дорого, конечно, но он не имел привычки отказывать себе в роскоши.

От наслаждения на желтовато-бурой коже выдающегося флотоводца выступили круглые пупырышки, а огромные глаза почти закрылись, превратившись в узкие щели. Он предвкушал скорый триумф. Переговоры с коллегой-куркунном не должны были затянуться — основные детали предстоящего раздела Земли стороны успели обсудить заранее. Так что они немного побеседуют, скрепят подписями договор, виртуально чокнутся бокалами с любимыми напитками — и миссия окончена!

Но беседа сразу же не заладилась. Когда в овале коммуникатора возникла тщедушная фигура надкомандора, от неё повеяло таким холодом, что неженке флифлику на мгновение стало зябко.

— Мне непонятны ваши действия, Буфос, — надменно произнёс куркунн на южногалактическом и для пущего эффекта выпятил костлявую грудь. — Требую объяснений.

— Требуете?! — Подадмирал был смешлив и, какую бы пакость ему ни подстроила судьба, воспринимал её с юмором. Но тут он от неожиданности позеленел, а бугорки на его коже заострились, превратившись в колючки. — Что за тон, Галлар?

Вообще-то, надкомандор мог бы выбрать тон и пожестче. Но он гордился своим высоким происхождением и не хотел унижаться до перебранки с этим безродным выскочкой.

— Вы, конечно, уже заметили человеческий корабль, — сухо продолжил Галлар. — Так вот, земляне ведут себя неадекватно. Абсолютно никаких действий! Как будто точно знали, где и когда мы появимся, а теперь изготовились к бою и только ждут указаний. Ваших указаний, подадмирал!

— Моих?! — Нелепость обвинения настолько развеселила Буфоса, что его упитанная туша заколыхалась, и из ванны стала выплёскиваться через край драгоценная жидкость. — Да вы шутник, Галлар!

— Ничуть. Это единственное объяснение. Вы сговорились с людьми, чтобы ударить совместно. Победа над нами гораздо заманчивее для флифликов, чем раздел Земли. Не так ли?

Жабью физиономию Буфоса прорезала широчайшая улыбка — от одного перепончатого уха до другого. Казалось, верхняя часть его головы вот-вот отвалится и задорно запрыгает по полу.

— Вам надо лечиться, Галлар! Такой бред в здравом уме не сочинишь. А если я вас самого обвиню в сговоре с врагом? Причём ровно на том же основании!

— Это невозможно, — ещё сильнее выпятив грудь, ответил надкомандор. — Мы, куркунны, не умеем предавать. Моя родовая честь…

— Ваша честь?! — Буфоса затрясло от смеха так, что ванна, уже опустевшая наполовину, принялась ходить ходуном. — Выдерните у себя самое длинное перо, нанижите на него свою честь и суньте её в…

Есть предел оскорблениям, когда даже хвалёной фамильной выдержке приходит конец. После омерзительных слов флифлика перья у Галлара встали дыбом, хвост распушился, а гребень на голове налился кровью.

— Я был прав, пупырчатый урод, — зловеще произнёс надкомандор. — Таких «союзников» надо уничтожать. Это война!

— Прощай, чучело в перьях, — издевательски изрёк Буфос и выключил коммуникатор. Затем прямо из ванны отдал приказ: немедленно нанести удар по противнику, так долго притворявшемуся другом.

Супердредноут выпустил целый рой полуразумных боевых элементов, от которых ни одна раса в Галактике так и не нашла защиты. Смертоносные малютки ринулись к цели, определяя на ходу, кто в какое место вражеского корабля будет «жалить». Но и куркунны не дремали. Как только связь с флифликами оборвалась, надкомандор лично привёл в действие новинку — расщепляющий луч с двойным эффектом.

Это было жуткое и вместе с тем невероятно красивое зрелище. Наблюдая за ним, какой-нибудь стихоплёт мог бы сочинить целую поэму про «два костра, прожегших купол вечной ночи». Галлар так и не исполнил заветную мечту — стать при жизни Героем первого класса. А Буфос самую малость не дослужился до полного адмирала…

Лещёв до сих пор не научился достойно проигрывать. Ему хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как от его выпотрошенного линкора отваливает абордажная команда противника.

— Ну и гад же ты, Петер, — мрачно произнёс он. — Никакого благородства, а пара ходов были прямо-таки подлые!

— Победителей не судят, — благодушно ответил Клюгль. — Думать надо, а не звёзды считать. Кстати, Антон, глянь-ка на приборы. Они фиксируют какие-то аномалии за бортом. Странное возмущение пространства…

Лещёв глянул.

— Действительно, что-то есть, — подтвердил он. — Ну и плевать! Пусть над этим учёные раздумывают, мы-то тут при чём?

— Тогда сыграем ещё? — предложил Клюгль.

— К чёрту! — отмахнулся Лещёв. — Хотя… Что нам с тобой остаётся? Скука смертная! Эх, как хотелось бы забросить эту виртуалку и поучаствовать в настоящей космической битве! Или хотя бы посмотреть на неё краешком глаза…

— Брось фантазировать! — В этом вопросе Клюгль был упёртым скептиком. — С «Большим Псом» такого никогда не случится. Даром, что ли, у него несчастливый номер?

Десятки вертолётов, полных вооружённых солдат, взлетали с военных баз и летели в направлении мегаполисов. Солнце в небе горело в зените, сверкая на лобовых стёклах и лопастях винтов, превращая боевые вертолёты в машины из далёкого будущего, в инопланетные корабли, явившиеся, чтобы истребить всё живое на Земле.

Эдик Потапкин нетвёрдой походкой вошёл в кабинет. Усатый доктор за широким письменным столом оторвался от бумаг и поднял на него глаза. Застарелый шрам, протянувшийся от края губы через всю щёку, придавал его лицу устрашающее выражение. Однако взгляд был добродушным.

— Ну-с, как наши дела?

— У меня плохое предчувствие, доктор Херц. — Потапкин протянул ему папку с распечатками.

— Так-с, посмотрим, что показали анализы. Так. Да. Да. — Доктор Херц жевал кончик своих роскошных усов. — Мммм… увеличено… так… кхе-гм… расширено. Н-да. Всё-таки положительный. Придётся вам, Эдик, — он отложил распечатки и сочувствующе посмотрел на пациента, — ложиться на операцию.