— Вот это да, – вздохнул Мэл, когда мы вышли во двор. – Она прямо точная копия Крис, правда?

— Что ты здесь делаешь? – грубо спросила я.

Он не имел права соваться в эту реальность. Он принадлежал другой.

— А ты что здесь делаешь? – задал он встречный вопрос. Он был возмутительно хорошо одет.

Сунул руки в карманы. Он наслаждался ситуацией. – Ты же сказала, что собираешься уехать.

— Я передумала.

— Ну, понятное дело.

— Это ненадолго, – сказала я. – Я просто отложила отъезд на несколько дней. Скоро уеду.

— Какая жалость. На будущей неделе в субботу в городе намечается грандиозный праздник. Фейерверки, как сказано в афишах. Танцы на площади. Оркестр. Все что душе угодно.

— Да, знаю, – сказала я. Я и вправду знала. Дядя Ксавье был членом праздничного комитета.

— Жаль, если пропустишь, – заметил он, как будто мы просто шли и болтали о пустяках.

— Чего ты хочешь? – резко спросила я.

— Ну, например, осмотреть достопримечательности, раз уж я здесь, – ответил он.

Я повела его в главный зал для банкетов. Он слонялся, разглядывая китайский фарфор и лакированные шкатулки.

— Очень мило, – бормотал он. – Очень и очень мило.

Я не попалась на эту удочку.

— Мне вчера позвонили, – сказала я. – Некая Сью, которая сказала, что работала с Крис.

— Сью? – протянул Мэл. – А там что такое? – Он зашел в библиотеку. – Ух, ты! – присвистнул он, разглядывая расписанный потолок. – Здорово.

— Крис ведь была секретаршей, верно? – гнула я свою линию. – Она вовсе не на тебя работала.

— А вот и нет, – сказал он. – На меня. Скажем так: она использовала свой талант – свой секретарский талант – в наших общих интересах. – Он снял с полки книгу. – Боже правый, – воскликнул он. – А ты недурное местечко выбрала, чтобы приземлиться. Я и понятия не имел, что Крис имела отношение ко всей этой роскоши. Она никогда не рассказывала об этом.

— Может, не хотела, чтобы ты знал, – холодно сказала я.

Он рассмеялся.

— Да тут на полках целое состояние, – сказал он. – Я тебе вот что скажу. Я могу связаться с экспертом по антиквариату, выясню, что стоит пустить в оборот, а ты время от времени будешь приносить мне по парочке книг. Никто и не заметит.

Я промолчала. Он положил книгу на место.

— Ну что ж, ладно, давай перейдем к делу, – сказал он. – Так кто ты есть на самом деле?

— А ты кто на самом деле?

Он засмеялся.

— Марина Джеймс, значит? – Он прислонился к полке и уставился прямо на меня. Взгляд был неприятным. Я отвернулась. – Забавно, – сказал он. – Я уверен, что где‑то тебя видел. Чем‑то мне знакомо твое лицо.

Я похолодела.

Он улыбнулся – доброй такой улыбкой.

— Ну ладно, – сказал он, – не будем об этом, правда? Это все детали. Пока, по крайней мере. Так что ты мне еще хотела показать?

Я повела его в следующую комнату – приемную с обшарпанными застекленными витринами, где хранилась коллекция огнестрельного и антикварного оружия.

— М–м, весьма интересно, – сказал он. – Такое мы любим. Вот за эти штучки, например, – он, указал на два пистолета с посеребренными пластинами на рукоятках, – можно срубить пару штук. Не меньше. – Он присел на корточки, разглядывая револьвер девятнадцатого века. – Ну, так скажи мне, Марина, – сказал он, – полиция уже объявлялась? Насчет денег‑то?

— Нет, – ответила я.

— Жалость какая, – он поднялся. – Заметь, говоря «нет», ты ведь вполне могла мне солгать, верно? Мне надо постоянно держать в уме, что ты очень искусная лгунья. Ну, разумеется, тут хочешь не хочешь, а приходится проявлять максимум умения, как же иначе справиться с таким делом, верно? Я тобой просто восхищаюсь. Нет, честно. Восхищаюсь. Проблема в том, что от такого способного и даже талантливого актера не знаешь, чего ждать. Ты ведь можешь сказать мне что угодно, откуда мне знать, что из этого – правда? Одно я знаю наверняка – что полиция могла еще вчера вернуть тебе деньги.

— Не было их вчера.

— Ну, значит, позавчера. «Вот, пожалуйста, мисс Масбу». Могу поспорить, именно так они и сказали. Не очень‑то они умные, полицейские эти. Не видят, что у них под носом творится. «Вот, мисс Масбу, пожалуйста. Вот вам ваши денежки. Вам бы лучше их сразу в банк положить, да–да».

Он пошел из приемной в комнату без мебели с огромным камином, где Франсуаза всегда останавливала группы полюбоваться сводчатыми потолками. Я поспешила следом.

— Нда–а-а, – протянул он, заглядывая в дымоход камина. – Я бы так и поступил. Положил бы их прямиком в банк. На только что открытый счет. Думаю, как раз для этой цели ты его и открыла, так ведь?

Смутная, едва уловимая угроза витала в воздухе, как дымок от сигареты.

— Откуда ты знаешь, что я открыла счет? – спросила я. поднимаясь за ним по каменной лестнице.

— Знаешь, очень интересное местечко, – сказал он. – Нужно как‑нибудь заехать сюда на экскурсию. Ты должна была рассказать мне все целиком, как положено, а то я чувствую себя обделенным.

— Откуда ты знаешь? – повторила я.

— Откуда я что знаю?

Он начинал действовать мне на нервы.

— Слушай, – сказала я. – Повторяю: полиции здесь не было. Они не возвращали мне деньги. И не вернут, потому что я сказала им, что это не мой чемодан. Они считают, что деньги принадлежали женщине по имени Кэтрин Хьюис. Это имя из второго паспорта Крис.

— Ага, но это ты так говоришь, – сказал он, останавливаясь на узкой застекленной площадке витой лестницы. – А я почему‑то в это не верю. Не верю, что ты им сказала, будто деньги не твои. Зачем было это делать такой квалифицированной мошеннице, как ты? Ты только погляди, – он смотрел вниз, во двор замка. Отсюда была видна защитная стена с хохолками башенок, будка привратника, кусок крыла эпохи Ренессанса, лес, утесы, фермерские угодья, спускающиеся в долину. – Ты только взгляни на все это, – сказал он. – Это же гениально, черт возьми. Гениальное, если не лучшее в мире, мошенничество. – Он захохотал, будто радуясь за меня. – Да по сравнению с этим все мои авантюры – любительские забавы, мать их растак. – Он отошел от перил. – Ладно, – сказал он. – Хватит с меня на сегодня, насмотрелся. Передай привет этой несчастной, скучающей, изголодавшейся по сексу женщине, которая считает тебя своей кузиной.

Он пошел вниз по лестнице. Я за ним. Во дворе он дружелюбно сказал мне:

— Знаешь, Марина, мне и впрямь понравилось. Думаю, что обязательно наведаюсь сюда еще разок.

— Меня здесь уже не будет, – сказала я.

— Ну–ну, что‑то похожее я уже слышал. Но на самом деле ты никуда не собираешься, правда? По крайней мере, пока не дождешься того, что ждешь.

— Если ты имеешь в виду деньги, – сказала я, – то я здесь вовсе не ради них. И если они тебе так нужны, пойди в полицию и скажи, что они твои.

— Ой, да знаешь, я так и сделаю. «Простите, сержант, у вас тут не завалялись двадцать штук, которые у меня сперла моя бывшая любовница, но, к сожалению, я не могу доказать, что они принадлежат мне, потому как для этого мне пришлось бы по уши влезть в дерьмо». – Мэл пожал плечами. – Не слишком хорошая мысль. Так что… я это оставляю на тебя, вот что. В конце концов, они тебе их вернут А я буду за тобой смотреть в оба. Марина Джеймс. – Он засмеялся. – Нет, пардон, не Марина. Совсем не то. Скорее тебе подошло бы нечто более убедительное. Ну, скажем… – он сделал вид, что ищет подходящее имя, – скажем, Маргарет. – Он улыбнулся открытой, подкупающей улыбкой. – Так смотри, не забудь – двадцать штук. И никаких фокусов.

Я смотрела ему вслед. Ноги дрожали. Когда он скрылся за воротами, я побежала к дому. Селеста слонялась по холлу.

— О боже, – сказала она. – Потрясающий мужчина. Кто он? Расскажи. Ты должна пригласить его на обед.

— Он – потрясающее дерьмо, – сказала я, взбегая по лестнице.

— Я думала, это твой приятель. Будешь обедать? – крикнула она мне вдогонку.

— Нет! – рявкнула я в ответ.

Я хлопнула дверью спальни и кинулась на кровать. Ну и мерзкий тип! Он все мне портил. Мне надоело копаться в прошлом Крис и пытаться со всем этим разобраться. Оба они вруны – что Крис, что Мэл. Вруны и негодяи, оба! И он понял, кто я. Наверняка. Не случайно же он обронил имя Маргарет. Я мечтала убить его, только так от него можно избавиться. Да, я просто мастер по убийственным фантазиям. Частенько я к ним прибегала. И потратила незабываемых полчаса, уничтожая Мэла. Видели бы вы, как ловко я с ним расправилась – молотком по башке, а тело столкнула в реку. Ну вот, теперь мне намного лучше.